уже сидят в большом черном седане. Я полагала, что вести машину будет Степанов, но он с малышом сидят на заднем сидении. Вернее Андрюша сидит в детском кресле, а сам Алекс сидит с ним рядом. Но самое главное, мне тоже нужно сесть к ним — на заднее сидение.
От мысли, что я так близко буду сидеть со Степановым, меня охватывает дрожь и даже некая паника.
Вот что со мной опять происходит? Я сегодня голая перед ним стояла, а тут обычная ситуация и меня потряхивает.
— Чего встала? Усаживайся! Мы торопимся, — нетерпеливо басит Алекс, после чего я осторожно сажусь в машину.
Очень хорошо, что в машине пахнет каким-то освежителем воздуха, потому что запах самого Алекса, я помню до сих пор, а если бы и сейчас его почувствовала, было бы ещё хуже. Одних прикосновений наших тел мне хватает с лихвой. Хотя я и так сижу словно каменная статуя, боясь дернуться и даже просто пошевелиться.
И почему он такой горячий? Даже через слои одежды меня жжёт словно от нашей деревенской печи зимой.
Кое-как я выдерживаю недолгий путь до клиники и как только машина тормозит, я пулей вылетаю наружу.
В клинике мы находимся почти полтора часа. Причем лично мой прием у врача занял минут десять, а в остальное время Алекс с сыном оставили меня сидеть в просторном холле здания, а сами ушли в противоположное крыло клиники.
Пока их не было, я что только себе не представила. Вначале я решала, что Степанову очень подробно рассказывают про результаты моих многочисленных анализов. Потом мое воображение нарисовало ужасную картину, как Алексу сообщают, что я все-таки чем-то больна и он решает не забирать меня домой, а оставить на произвол судьбы в этой частной поликлинике. В общем, когда малыш с отцом появились из-за поворота длинного коридора, я даже подскочила от радости.
Но моя радость была недолгой. Заметив на лице мужчины некую задумчивость, граничащую с напряжением, я сразу же сникла.
— Плохие анализы? — вырвалось у меня, как только они подошли ближе.
В ответ Алекс отрицательно качнул головой и кивнул на выход.
Я облегчённо выдохнула и потопала за мужчинами.
Перед обратной дорогой Алекс усадил спящего Андрюшу в кресло, а сам сел рядом с водителем на переднее сидение. Это обстоятельство окончательно меня успокоило и по дороге к дому Степанова, я чувствовала себя относительно спокойной.
По приезду домой, Алекс унес малыша в спальню и пока я разувалась, он уже успел вернуться в прихожую с наушником в ухе.
Повесив на стульчик шапочку и легкую курточку малыша, он повернулся ко мне и сухо сказал.
— Есть разговор, пойдем на кухню.
В кухне мужчина расположился на небольшом диванчике, а я решила сесть за стол, который располагался как раз напротив него.
— Расскажи о себе, — тут же проговорил Алекс и в упор посмотрел мне в глаза.
Его неожиданная просьба ввела меня в ступор.
— О чём рассказать?
— Кратко и по существу.
— Ммм, — нерешительно начинаю я, сжимая пальцы на ногах, — я живу в деревне с дедушкой. Он не встаёт с постели, поэтому я за ним ухаживаю… Вроде всё.
— Школу закончила?
— Да. Но дальше пока учиться не стала.
— Почему?
— Дедушка болеет. Кроме меня за ним некому ухаживать.
— А кто сейчас это делает?
— Тётка, но она и сама болеет всё время…
— Тогда чем таким особенным могла заманить тебя Ольга в город? — сурово спросил Алекс и я опустила взгляд на свои ледяные руки, разложенные на поверхности стола.
— Ну? — нетерпеливо продолжил мужчина, — повелась на деньги, шмотки, красивой жизни захотела…
На все его предположения, я отрицательно качала головой.
— Угрозы, шантаж?
Я вновь покачала головой. Об угрозах я говорить ни кому не стану. Узнает Ольга — точно разозлится и тогда нам с дедом путь на улицу обеспечен.
— Тогда что?
От волнения я подскакиваю из-за стола и начинаю быстро тараторить, при этом активно жестикулируя.
— Понимаете… всё произошло вот так… Я понимаю, что вам не хочется меня видеть… здесь… в вашем доме, но может я и правда смогу… ну-у помочь. Дома я ухаживала за дедушкой, управлялась с курами и козами. Ещё я хлеб пекла, супы варила, блины пекла… Я могу всё это делать и здесь… И не только это.
— Мне это на хера? — грубо цедит Алекс и тоже встаёт.
— Ну-уу, вы ведь один живёте… женщин в доме нет… — по ходу разговора я стараюсь найти слова, чтобы уговорить Алекса..
Деваться мне сейчас некуда, а Ольга неизвестно когда ещё приедет.
— И? Может ты ещё и трахать предлагаешь такую женщину в доме. Ну, а что?! Убралась, приготовила и ноги раздвинула.
Я раскрываю рот и шумно выдыхаю, а после — как всегда в период волнения — конкретно ляпаю.
— Не-ет. Да и вам же вроде не надо. Оля говорила, что…
Я резко замираю, потому что понимаю, что несу что-то невообразимое.
Алекс подходит ко мне вплотную и со злобной усмешкой, спрашивает.
— Что говорила? Что я импотент? Или может она говорила, что я никогда не мог её как следует отъебать? Или что мне приятней трахать свой любимый комп, чем нормальную бабу? Ну-у чего ты замолчала-то? Давай, не скромничай…
Возможно я схожу с ума, но сейчас мне казалось, что от Алекса идет такая бешеная энергетика, от которой мой самоконтроль рушился словно карточный домик. А исходивший от мужчины жар, кружил мне голову и заставлял сердце достигать таких бешеных скоростей, словно оно готово было выпрыгнуть из грудной клетки.
Ещё этот запах… он расплавлял мои защитные механизмы, заставляя впадать в оцепенение.
А когда я заглядываю в серую глубину его пронзительных глаз, меня охватывает какое-то новое, доселе неизведанное чувство. Описать простыми словами это невозможно. Это что-то — за гранью банальных слов… Это другое… пока не разберу что.
И вновь я действую только на инстинктах…
Мне нужно отвечать на его прямые и такие жестокие вопросы, а я поддавшись порыву, склоняю голову набок и очень тихо отвечаю.
— Я не считаю вас… таким… Наоборот… — запинаюсь я и до боли закусываю губы.
У Алекса дёргается кадык и он пару секунд просто молча смотрит мне в глаза. Потом его веки на мгновение прикрываются и он очень грубо выдавливает из себя.
— Не льсти и не ври мне. Я не переношу фальшь. Выгонять я тебя не стану, поэтому не усердствуй… и не превращайся в свою суку-сестру. Та, ради денег и положения, готова к дьяволу под
