Он укоризненно на нее посмотрел, но ничего не сказал, мешкая сам не зная почему. Неслышно вздохнув, заставил себя сделать шаг назад, увеличив расстояние между ними, и предложил:
– Если мы пройдем на кухню, вы не будете против? А то все инструменты у меня там.
Она послушно пошла следом. Вячеслав достал набор отверток, выбрал подходящую, и начал разбирать чайник. Поглядывая на невесть чем взволнованную гостью, скованно предложил:
– Садитесь на диванчик напротив меня, он довольно удобный.
Аня села на диван, чувствуя себя очень неловко. Сложив руки на коленях, изо всех сил пыталась скрыть волнение, но руки всё равно выдавали, подрагивая мелкой дрожью. В тепле ее бледные щеки очаровательно порозовели. Казалось, прозрачная кожа светится изнутри.
Забыв про чайник, Вячеслав не мог оторвать глаз от нежного изменчивого личика. Ему хотелось взять ее тонкую руку и поднести к губам – попробовать, так ли хороша прозрачная кожа на вкус, как на цвет.
Почувствовав его ласковый взгляд, гостья подняла опущенную голову и попыталась несмело улыбнуться. Удивительные синие глаза нежно и доверчиво взглянули ему прямо в душу.
Вячеслав судорожно сглотнул и вспомнил вчерашние предостережения Владимира. Что ж, друг снова оказался прав. Нужно немедленно прекратить это опасное рандеву и отправить соседку домой. Его отчаянно тянуло к ней на каком-то подсознательном, чисто животном уровне, и чем дальше, тем больше. Еще немного, и он не сможет с собой справиться.
Взяв себя в руки, за пару минут поменял спираль и вручил чайник хозяйке, уверенный, что она, наконец-то, уйдет. Ему ни к чему ненужные испытания нравственности и благоразумия. Тем более что они ему, похоже, просто не по силам.
Но гостья просто так уходить не собиралась. Вскинув на него просительный взгляд, несмело прошептала:
– А можно проверить чайник у вас, чтобы знать точно, работает он или нет? Мы завтра с друзьями будем отмечать Новый год, и будет очень обидно, если он откажет в самый ответственный момент.
Хозяину пришлось согласиться. Он со щемящим чувством следил, как девочка легко двигается по кухне, наливая воду в чайник, и понимал, что ему очень нравится видеть ее у себя. Казалось, что именно здесь, рядом с ним, она и должна быть. Но он тут же отогнал это непрошеное, крайне опасное чувство, объяснив его размягченным состоянием перед встречей Нового года. Перед этим праздником всегда по-детски ждешь чудес.
Вот и сейчас кажется, что к нему в гости мимоходом заскочила прелестная маленькая фея, готовая исполнить любое желание.
С горечью признал: да уж, его желание эта фея не исполнит. Слишком уж молода… Он скептически хмыкнул. Придет время, и какой-нибудь парень будет любоваться этой девочкой на своей кухне. Он представил себе эту идиллическую картинку, и внезапно задохнулся от острого разочарования. На душе стало по-настоящему муторно, и во рту почувствовался горький привкус желчи.
«Да что же это со мной?» – возможно, ему помог бы стакан холодной воды, но для этого нужно было пройти мимо гостьи, а на это он не решился, до того хотелось обнять ее и прижать к себе. А еще поцеловать, глядя в чарующие синие глаза. И не только целовать…
Он опять мысленно выругался, почувствовав наливающуюся тяжесть внизу живота. Такого безобразия за собой он не помнил с подростковой поры, когда бушевавшие гормоны любую проходившую мимо девчонку превращали в роковую красотку.
Но вот вода закипела, и Аня предложила выпить по чашечке кофе. Вячеслав попытался отказаться, но она так посмотрела на него огромными глазами, что у него не хватило силы воли настоять на своем, и он нехотя согласился.
– Ну, хорошо, маленькую чашечку. Я сегодня толком еще ничего не ел. Растворимый кофе у меня в этом шкафчике. Вы ведь не хотите готовить настоящий? Можете выбрать любой сорт, какой захотите, а мне нужно собираться. Сахар там же.
Зашел в ванную, в скоростном темпе побрился. Переоделся в спальне в черный шелковистый костюм-тройку и тонкую батистовую рубашку ослепительно белого цвета с серебристо-синим галстуком. Осмотрел себя в зеркале в прихожей, остался доволен своим видом и вернулся на кухню, робея, как мальчишка.
Аня уже разлила по маленьким фарфоровым чашкам черный кофе и с сомнением смотрела на маленькую таблетку, которую, по замыслу Светланы, должна была бросить в его чашку. Решит ли принесенная таблеткой фальшивая раскрепощенность ее проблемы? Ведь было совершенно ясно, что этот великолепный мужчина видит в ней всего лишь назойливую глуповатую девчонку.
Пока Аня раздумывала, что же ей делать, в кухню зашел хозяин, и она так и осталась стоять с зажатой в руке таблеткой. Вячеслав посмотрел на нее с немым вопросом в глазах и она поспешила подать ему чашечку с кофе.
Прерывая их тет-а-тет, в комнате настойчиво зазвонил телефон. Чуть нахмурясь, Вячеслав поставил чашку обратно на стол, извинился и вышел. Аня нерешительно поднесла руку с таблеткой к его чашке и замерла, не зная, на что решиться. Может быть, это всё же судьба? Ведь недаром же, отвлекая Вячеслава, телефон зазвонил именно в это время?
Из комнаты донесся сердитый разговор. Аня не хотела слушать, но закрывать дверь в чужой квартире было неприлично. Если хозяин ее не закрыл, то какое на это право имеет она?
– Нет, никаких малолеток я не обольщаю! – голос Вячеслава звучал уж слишком раздраженно, будто он спорил не с невидимым собеседником, а с самим собой. – И судом меня пугать не надо!
Аня нервно сглотнула набежавшую слюну. Разговор шел явно о ней, и она болезненно сжалась, боясь услышать очередную гадость. Вячеслав со злостью добавил, старательно пряча горечь и досаду:
– Нет, сидеть за изнасилование я не буду, потому что никого трахать не собираюсь! Меня незрелые тинэйджеры никогда не интересовали! Я не такой дурак, как ты думаешь!
Голова у Ани закружилась, как от удара. Побледнев, вылила в раковину оставшуюся в чайнике воду, бесшумно прошла в прихожую и накинула шубку, стараясь не слушать неприятные фразы, но они сами лезли в уши. Быстро повернув ключ, выскользнула на свободу, тяжело отдуваясь, как марафонец в конце дистанции. Сердце оглушительно колотилось в груди, гулко отдаваясь в ушах, и она даже обернулась, опасаясь, не слышит ли его кто-нибудь еще.
На лестнице было пустынно, никто за ней не гнался, и она, быстро сбежав по лестнице, выскочила на улицу. Уронив из влажноватой руки в сугроб так и не пригодившуюся таблетку, глубоко вдохнула морозный воздух, освобождаясь от химер.
Невидимый занавес, отделяющий ее от убогой действительности, упал, и она медленно пошла к себе, удивленно оглядываясь вокруг, будто впервые увидев и старый, занесенный снегом двор, и нечищеные дорожки, и неприглядный облупившийся подъезд, по которому проходила не менее тысячи раз…
