Словно в сердце горячего чая налили. Или покрепче чего.
Подумать только! Выходит, своей свободой я обязан Егору, человеку, которого невзлюбил вначале и которому однажды набил морду. Человеку, у которого по факту увел девушку. Человеку, с которым у нас нет ничего общего, кроме дружбы, возникшей из ниоткуда и оказавшейся на поверку самой крепкой в моей жизни.
Делаю последнюю глубокую затяжку и отщелкиваю окурок в окно. Чувствую на себе внимательный взгляд Стеллы и адресую ей лучезарную улыбку. Впервые за много дней я спокоен – мы ведь и вправду справились. Оба сделали все, что могли. Теперь нам ничто не мешает строить будущее и быть счастливыми.
– Люблю тебя, дерзкая, – обхватываю пальцами ее щиколотку и, поддавшись порыву, чмокаю ее в колено. – Ты умница.
Стелла смотрит как-то необычно. Так, будто в первый раз меня видит и о чем-то своем думает. На губах гуляет загадочная полуулыбка, а голубые глаза искрятся мягким, согревающим душу светом.
– Знаешь, Глеб, я, как только тебя увидела, решила, что ты конченный раздолбай и вместе нам делать нечего, – говорит она задумчиво. – А на деле оказалось, что ты самый цельный, сострадательный и смелый человек на всем моем жизненном пути, – она берет в руки мою ладонь и прижимается к ней губами. – Спасибо, что не позволил моей глупости все испортить. Спасибо, что выбрал меня.
Смотрю на Стеллу, по-кошачьи трущуюся щекой об мою руку, и в памяти тотчас всплывают картинки из прошлого: бакены Пушкина, которые я созерцал в яростном одиночестве, ее надменный холодный взгляд, моя безответная тяга к ее губам, лишающая рассудка. Сколько раз она меня отшивала, сколько раз отказывала… А я все терпел, проглатывал обиду и как танк пер. Потому что знал – другой такой мне не найти. Другую я так не полюблю.
Притягиваю Стеллу ближе к себе и, пробежавшись языком по трепещущей жилке на ее шее, зарываюсь носом в шелковистые волосы. Закрываю глаза и растворяюсь в моменте.
За окном расцветает озорное лето, из динамика ноутбука доносятся задорные напевы Кравца, призывающего обнулять прошлое, а в моих объятия мурлычет до дрожи любимая девушка.
Что еще мне нужно для счастья? Ничего. Я на абсолютном пике.
Глава 80
Ася
Праздничные шары, рвущаяся из колонок веселая музыка, всеобщая суета и взрывной смех – выпускной набирает обороты, и нарядный зал ресторана постепенно заполняется людьми. Тут и там мелькают ярко одетые одногруппники и преподаватели, а официанты в бабочках носятся меж столов, разнося еду и напитки.
Нервно разглаживаю золотистый подол своего платья и поправляю сумочку на плече. Сегодня я потратила на сборы почти весь день: долго мылась в душе, укладывала волосы, практиковалась в искусстве макияжа. Обычно я совсем не крашусь, поэтому щеточка туши в моих руках ощущалась как граната с сорванной чекой: я все боялась ненароком ткнуть себе в глаз и повредить зрение. Но, слава богу, обошлось. Глаза благополучно накрашены, и взгляд сделался куда более выразительным.
Некоторые мои однокурсники, увлеченно переговариваясь, уже рассаживаются за столы, но я отчего-то медлю. Все топчусь на месте в ожидании чего-то. Или кого-то.
Вообще-то я не из тех, кто все время нуждается в компании, но сегодня по какой-то неведомой причине мне отчаянно не хочется быть одной. Выпускной как-никак. Завершение пускай нелегкого, но все же значимого этапа моей жизни.
В дверях ресторана показывается Егор Янковский, и я, как-то резко встрепенувшись, будто меня дернуло током, машу ему рукой. И самое приятное, что при виде меня лицо парня тоже озаряется широкой приветливой улыбкой. Он рад меня видеть. В этом можно не сомневаться.
– Ну здравствуй, Ася, – Янковский останавливается неподалеку и пробегается по мне внимательным оценивающим взглядом. – Выглядишь чудесно.
– Привет! Спасибо большое, ты тоже, – смущаясь, отзываюсь я.
Егор, как всегда, одет с иголочки: кипенно-белая рубашка, галстук и темно-синий костюм, который невероятно ему идет. Я не разбираюсь в мужской одежде, но даже невооруженному взгляду заметно, что прикид парня стоит баснословных денег, и это, безусловно, выделяет его из толпы.
Поймите правильно, остальные мальчишки тоже выглядят прекрасно, но вот таким поистине аристократическим шиком похвастаться не могут. И тут дело не только в дорогом костюме – в осанке, в развороте плеч, в манере двигаться, во взгляде. Должно быть, у Егора это в крови. Он невероятно статный, даже когда одет в рваные джинсы и футболку.
– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – говорит он, продолжая меня рассматривать.
– Кого? – затаив дыхание, лепечу я.
– Диснеевскую Белоснежку, – огорошивает парень.
– Да? Почему? – удивляюсь.
– Ты только посмотри на себя: черные волосы, сине-желтое платье, рукава фонариками, – посмеиваясь, отвечает Егор. – Тебе лишь красного ободка не хватает. А так бы вылитая принцесса.
Вообще-то цвет моего платья, скорее, золотисто-голубой, да и волосы длиннее, чем у Белоснежки, но сравнение Янковского все равно очень лестно. Ведь каждая девочка мечтает почувствовать себя принцессой. Хотя бы раз в жизни.
– Пожалуй, ты прав, – пожимаю плечами и счастливо улыбаюсь. – Пойдем за стол?
Мы располагаемся у окна, и я, взяв в руки бокал, делаю небольшой глоток вишневого сока. Настроение праздничное, да и вечер обещает быть отличным. Для полного счастья не хватает только Глеба, которого после освобождения я видела лишь мельком. Он был жутко занят, закрывая хвосты по учебе и досдавая экзамены, которые пропустил из-за задержания.
Помнится, когда Глеб оказался на воле, мы с ним пересеклись в шумном холле колледжа и он закружил меня в своих объятьях. Гладил по волосам, благодарил за содействие и улыбался так заразительно, что, глядя на него, я и сама расплывалась в блаженной улыбке.
К сожалению, Глеб очень торопился, поэтому вдоволь наобщаться у нас не вышло. Обдав меня запахом табака, ментола и шальной юности, парень запечатлел на моем лбу смачный чмок и обещал, что, как только он разберется с делами, мы обязательно встретимся и проведем вместе время.
– Документы в ВУЗ уже подала? – спрашивает Егор, выдергивая меня из размышлений о Глебе.
– Да, вчера буквально, – признаюсь я. – Дождалась, пока никого не будет дома, и села за комп. При маме не хотелось этим заниматься – боялась, напортачу.
– Почему? – он непонимающе хмурится.
– Просто… Мама не в курсе, что я подаю документы в Москву. Она хочет, чтобы я поступила в местный аэрокос, и других вариантов не рассматривает.
– Так ты бы сказала, что передумала, – беззаботно говорит Егор, отправляя в рот дольку апельсина.
– Ты не знаешь мою мать, – качаю головой. – У нее аллергия на любое мнение, которое не совпадает с ее. С одной стороны, я очень хочу поступить в Москву, но с
