открыть тебе глаза на человека, который живёт с тобой под одной крышей. Более того, ты в него влюблена. Если бы ты не отступила от плана, сегодня бы мне не пришлось тебя обижать. Не пришлось шантажировать ни тебя, ни твоего отпиленного братца. Но… — Он разводит руками. — Ты сделала свой выбор, поэтому не обижайся, что приходится использовать настолько грязные методы, так как мы слишком долго ждали этого дня.
Я всё слышу, но не всё понимаю, а мой мозг упёрто тормозит только на одном.
— Мы?
Я не хочу знать ответ, который уже напрашивается сам собой. Да и Дима придерживается того же мнения.
— Лина, — он вздыхает так, будто слишком разочарован. — Сопоставь уже факты, которые знаешь. Я открывал тебе трагедию моей сестры не для того, чтобы ты её пожалела, а чтобы поняла меня, когда объясню, зачем именно мы всё это делаем.
Егор…
Нет.
Нет-нет-нет.
Я упрямо качаю головой, чуть отступая назад, будто хочу отдалиться от его слов.
— Это не может быть он, — отрицаю, качая головой.
Но Дима не собирается снимать хоть толику груза, что наваливается на грудь и мешает дышать.
— Увы, Лина, но это был Егор. Это он переспал с Алисой, или как ты её знаешь — Олесей, а потом сделал вид, что даже не знает её. Думаешь, я бы действительно стал столько сил вкладывать, чтобы поквитаться за драку? Хотя и драка была не одна, а он даже и не помнит, что сломал мне нос не первый раз. И ты ещё не веришь, что твой брат настолько больной?
— Егор не… — начинаю резко, желая его оправдать, но у меня точно язык немеет, когда осознаю, что мне нечего сказать.
Он, конечно, не больной, но я не могу опровергнуть действительность. Несколько недель назад Егор избил Диму только по тому, что он приблизился ко мне. Сейчас, самая тёмная часть меня даже поддерживает Егора, зная, что всё это было подстроено. Но ведь самое ужасное, что у них это получилось только потому, что Егор повёлся на их цирк.
И я повелась, отчего невероятно мерзко.
— Помоги нам, Лина.
Я снова вздрагиваю, когда Дима подбирается незаметно ко мне. Он выдерживает расстояние, будто пытается показать мне, что уважает мои личные границы, однако мне легче не становится. Он обманывал меня, играл и строил план месте против Егора, сейчас меня не впечатлит, даже если Дима решит меня отпустить.
— Что? — морщусь я, не понимая его просьбы.
Да сам факт этого вызывает одни отрицательные эмоции. Я вновь отступаю, чтобы придерживаться максимального расстояния от него, и, видя это, Дима вздыхает.
— Пойми, Лина, я всё сделаю ради своей семьи, но я действительно был с тобой искренен, ты мне не безразлична, и я по-прежнему верю в тебя. Такая чистая и добрая девушка не может по-настоящему любить такого бездушного монстра, как Егор. Дай показания против него и весь этот ужас закончится.
Что-что-что?..
У меня не получается скрыть удивления. Дима действительно думает, что то, что он сейчас делает, чем-то отличается от поступка Егора?
— Я не… — тут же хочу сказать, что не собираюсь ему помогать, однако внезапно понимаю, в чём именно заключается их план. — Так в этом и есть вся затея? Я должна свидетельствовать против него? А что, если нет? У вас ничего…
— Он напишет чистосердечное, — перебивает жёстко.
Даже черты его лица мигом меняются. Вот так быстро с верующего в меня парня, он превращается в того, кому я противна. И это он ещё Егора называет больным, когда тот хотя бы не притворяется в своём отношении к людям.
— Зачем ему это делать?
— Зачем? — Дима усмехается. — Из-за тебя, Лина. На данный момент он, скорее всего, уже выторговал твою безопасность в обмен на срок. Думаешь, мы просто так тут с тобой болтаем?
Честно? Я вообще не думала. А теперь…
— Богтымой… — вырывается градом, когда окончательно понимаю, что происходит.
И тут же подрываюсь вперёд. Не то чтобы я верила, что у меня получится прорваться, дело в том, что я вообще ни о чём не подумала, кроме как мыслей о том, что сейчас делает Егор.
— Не так быстро, — ловит меня Дима за талию и отпихивает назад.
На этот раз устоять даётся сложнее. И то ловит дерево, в которое врезается спина, царапая даже через ткань кожу. Удар выбивает весь воздух из лёгких. Одно мгновение больно даже вздохнуть.
В неверии уставляюсь во все глаза на Диму, стоящего с совершенно непроницаемым выражением лица. Он не сожалеет. Хотя и удовольствия ему это тоже никакого не приносит.
— Я предупреждал, не надо усложнять, — говорит невероятно выдержанно.
Инстинктивно вжимаюсь спиной в дерево, хотя мне и хочется казаться бесстрашной.
— Серьёзно? Будешь удерживать меня силой?
— Если понадобиться, то я многое сделаю, ради своей сестры. К тому же, пусть сейчас ты и злишься, но поверь, ты сама ещё не понимаешь, какое мы одолжение тебе делаем, избавляя…
Дима не договаривает, неожиданно ночную безмятежность разрезает звонок его телефона, и он тут же спохватывается, доставая его. А стоит увидеть имя звонящего, его лицо озаряет благоговейная улыбка. Он и секунды не тратит, чтобы скорее ответить на звонок.
Клянусь, я слышала, как он задержал дыхание…
— Сработало? — с надеждой и энтузиазмом сразу же спрашивает он, а у меня внутри всё обрывается.
Сработало…
Это значит, что Егор согласился?
Нутро ошпаривает ядерная смесь эмоций. Тоска, злость, отчаяние, страх… Я буквально пол жизни дальнейшей проживаю всего за одно мгновение с одной мыслью: «Из-за меня». А в следующее, сама не зная, под чьим управлением, разума или инстинктов, срываюсь с места и тут же ныряю в ближайшие кусты, слыша сзади громкое:
— Сука! Стой!
Было бы время, обязательно бы задумалась, насколько наивная и глупая, чтобы не видеть истинное лицо человека. Но времени нет, Дима за мной, а каблуки играют точно не в мою пользу, потому что уже в следующую секунду он хватает меня за волосы и с силой тянет назад. От неожиданности и страха резко кричу.
Больно, аж слёзы из глаз вырываются. И это только начало. Потому что дальше ещё больнее, когда не получается устоять на ногах и я падаю спиной вниз, всю голову пронзает ощущение тысячи игл, точно скальп разом срывают.
Я начинаю рыдать. Не потому что дико больно, а потому что справиться с происходящим не получается.
— Дура! — орёт на меня Дима, волоча по земле за волосы.
Пытаюсь схватиться за его руку, ослабить нажим, остановить его, но никак не могу нащупать.
