— Как все прошло? — после пресс-конференции Ира заходит в мой кабинет.
— Как обычно.
Самойлова садится напротив моего стола.
— Я подготовила для президента более детальный план сокращения сотрудников силовых структур, — кладет передо мной несколько распечатанных листков с цифрами.
— Хорошо.
Только это и спасло меня от увольнения. Неожиданно президент согласился на уменьшение численности сотрудников правоохранительных органов. Принял мои доводы о том, что их штат излишне раздут.
Мы с Ирой решили не добавлять одиннадцатую реформу про сокращение силовиков в тот проект Плана действий правительства, который рассылали на межведомственное согласование.
Именно поэтому про мое самое важное предложение ни слова не было в Алениной статье. А в масштабах государства уменьшение численности сотрудников правоохранительных органов куда значимее, чем повышение налогов. Это в том числе и политический шаг — наконец-то отказаться от имиджа полицейского государства.
Следующей целью для меня было поднять перед президентом вопрос честности судов. В России менее 1 % оправдательных приговоров в то время, как в Европе их 20 %, а в США доходит до 50 %.
— Когда ты в следующий раз идешь к президенту? — спрашивает Ира.
— Не знаю. Он сам меня вызовет.
— Поскорее бы уже улегся скандал из-за налогов.
— Его постоянно подогревают.
— А что с Ломакиным? Это ведь он слил.
— С ним я разберусь отдельно, когда придет время.
По ехидному выражению лица Ирины я понимаю, что она в очередной раз хочет высказаться в адрес Алены.
— Не говори ничего про нее, — предупреждаю.
— Она подставила не только тебя, но и меня! — все-таки выпаливает.
— Мне изначально не нравилась твоя идея о сокращении бюджетных мест в вузах.
Неудивительно, что она вызвала такое возмущение у населения.
— А мне не нравится твоя идея о сокращении силовиков! — язвит. — Даже боюсь представить, что меня ждет, когда Воронин выяснит, что я обвела его вокруг пальца. А он обязательно это выяснит.
— Моя идея о сокращении силовиков сохранила наши головы и наши места, — напоминаю Самойловой. — Если бы не это, президент уволил бы нас обоих. А с Ворониным мы тоже потом разберемся.
— Если бы твоя Алена не снюхалась с Ломакиным и не написала эту статью, то нам бы ничего не грозило! — не унимается.
— Хватит, Ир, — устало прошу.
Самойлова поднимается с места.
— Не умеешь ты себе баб выбирать, Ярик.
Неожиданное заявление.
— Судя по тому, что ты почти в 30 лет не замужем, ты тоже не умеешь выбирать себе мужиков.
На это Самойлова ничего не отвечает. Грозно зыркает в меня глазами и удаляется, громко цокая шпильками.
Глава 66
Я погружаюсь в расчеты, которые принесла Ирина. Планомерное сокращение сотрудников силовых органов в течение последующих шести лет. Тут же рядом идут суммы, которые это позволит сэкономить. К тем двум триллионам, которые дополнительно пойдут в бюджет от других десяти реформ, добавится еще столько же.
Итого четыре триллиона экономии.
Снова возникает вопрос, на что пойдут эти деньги. Когда меня назначали, речь шла об инвестициях в экономику для ускорения ее роста. Также будет необходимо существенно повысить зарплаты бюджетникам и пенсии.
Несмотря на увеличение пенсионного возраста, этого оказалось недостаточно, чтобы вывести пенсионную систему из кризиса. Количество выходящих на пенсию россиян по-прежнему намного больше, чем молодежи, которая вступает в трудоспособный возраст и может работать, чтобы отчислять страховые взносы в ПФР, которые идут на выплаты действующим пенсионерам.
Возникает кассовый разрыв, который никак не устранить. Надо было или жестче повышать пенсионный возраст, или искать деньги на пенсии в других источниках.
Например, нарастить госдолг, но глава государства против этого. Изначально я хотел увеличить планку по выплате дивидендов госкомпаний в бюджет. Этих денег бы хватило, но Саныч заблокировал мое предложение. В итоге пришлось соглашаться на повышение НДС.
— Ярослав Викторович, — раздается голос моей секретарши из динамика рабочего телефона. — Звонок из приемной президента.
— Соедините.
Несколько секунд играет мелодия, а затем я слышу голос секретаря главы государства:
— Ярослав Викторович, президент вызывает вас срочно.
— Еду.
— Не позднее, чем через тридцать минут.
— Хорошо.
Звонок обрывается, я хватаю со стола бумаги, которые принесла Ирина, и спускаюсь во внутренний двор министерства к служебному автомобилю.
— В Кремль, — даю команду водителю.
Автомобиль выезжает на широкую улицу и набирает скорость. Нам ехать минут пятнадцать, пробок нет.
— Ой, Ярослав Викторович, кажется, нас тормозят.
— Кто тормозит? — не сразу понимаю.
Смотрю в окно и действительно вижу сотрудника ДПС с жезлом.
— Он не видит, что ли, правительственные номера машины? — возмущается водитель.
— А ты не поставил на крышу мигалку?
— Нет, дороги пустые, не стал.
— Остановись и поставь на крышу мигалку. Какое-то недоразумение.
Водитель сворачивает к обочине и выходит на улицу. К нему тут же подходит сотрудник ДПС, который нас остановил. Как этот идиот мог не рассмотреть правительственный номер автомобиля?
Вдруг в окно задней двери, где я сижу, раздается короткий стук. Через стекло я вижу молодого мужчину в синем мундире. С тяжелым вздохом выхожу.
— Вы остановили правительственный автомобиль, — сходу наезжаю на него. — Смотрите внимательнее на номера.
— Добрый день, Ярослав Викторович, — противно улыбается.
Я вмиг осекаюсь. Значит, они знали, кого тормозят. Перевожу взгляд на погоны мужчины. Полковник.
— Разрешите представиться, полковник Касьянов.
Он не очень высокого роста и худощав. На вид лет тридцать, наверное. Тонкие, как нитка, губы и быстро бегающие поросячьи глазки. Этот оборотень в мундире вызывает отвращение с первого же взгляда.
— Уважаемый полковник Касьянов, — цежу, — вы задерживаете министра на пути к…
— К президенту, — перебивает, заканчивая за меня фразу. — Простите, Ярослав Викторович. Я вас долго не задержу, и вы обязательно успеете к главе государства.
Мне лишь нужно передать вам важное сообщение.
Несмотря на то, что я стою на ноябрьском холоде в
