хотела доставать его своими проблемами с сестрой, которая и так ему надоела. Зайкин через несколько секунд прислал сообщение: «Кариш, не выпендривайся. Давай, приеду. Поговорим по душам».
«Нечего, — ответила быстро. — Увидимся в баре. Мне готовиться надо. И ты тоже помойся там хорошенько»
«Какая ты жесткая, — смайлик довольно ухмылялся. — Еще больше захотелось приехать».
«Зайкин, хватит. Иди уже в свою пышечную. Вечером поговорим», — Карина специально писала без эмодзи, чтобы казаться строже, а сама в душе улыбалась. Осознала, что пока Зайкин был за нее и с ней, мир держался, и жизнь имела смысл. И отчаиваться, следовательно, было еще рано.
Она несколько раз пыталась дозвониться до сестры, но та сбрасывала, или тоже ее заблокировала. Сообщения оставались непрочитанными. Карина даже смс писала, как будто в пустоту, не зная, увидит ли она их вообще. Казнить себя было бессмысленно. Сегодняшний взгляд Полины убил все напрочь.
«Ладно, скоро мы вместе с ней поговорим, хотя бы все объясним», — успокаивала она себя, стараясь не думать о том, что Полина могла натворить в сердцах. Пугающие мысли наваливались кучей, она просто жмурилась и трясла головой, чтобы не дать себя свести с ума.
Вспоминалось детство. Как они с Полиной играли вместе, точнее Карина ее развлекала своими фантазиями, очеловечивала мягких зверушек, женила их друг на друге, придумывала им профессии и создавала бытовые проблемы. А сестренка их наряжала в старую одежду, из которой выросла сама, водила за ручки по комнате и ворчала, потому что зверята всегда не слушались. Когда-то Полина смотрела на нее с обожанием, повторяла любимые словечки, любила ту же музыку и смотрела те же фильмы. Только став подростком, заимела собственные вкусы и взгляды. И даже тогда Карина чувствовала себя важной для нее, могла на Полину повлиять и влияла. Учила ее краситься, объясняла, что такое менструации и как пользоваться прокладками, передавала, что знала сама, о женском теле. Выслушивала все Полинины истории о мальчиках, давала мудрые советы, которые обеим тогда казались правильными и умными, и утешала, когда они не работали.
Только наличие сестры всегда ее спасало. Ради Полины нужно было все выстоять, все наказания отца, все придирки матери, все насмешки одноклассников, все унижения и лишения. И только благодаря сестре Карина никогда не чувствовала себя по-настоящему одинокой. Приходя домой, она могла ее обнять, поговорить ни о чем и заснуть с мыслью, что завтра проснется в мире, где у нее всегда будет сестра, самый родной и самый близкий человек, который всегда услышит.
Карина боялась наступления завтра, когда она проснется в другом мире, даже если потеряла сестру уже сегодня.
Дабы отвлечься, занялась работой. Подготовила страницу к стриму, написала о предстоящем шоу, выставила новое меню. На самопиар ушло много времени. Везде, где можно, давала ссылку на трансляцию, залезала в чаты к более успешным моделям, хотя сама всегда презирала таких же, когда в ее чате кто-то пытался себя рекламировать. Теперь уже ничто не казалось постыдным. Выживать дальше как-то было нужно.
Когда все настроила, стала намываться, делать прическу, потом еще дольше выбирала подходящее платье, аксессуары и обувь к нему, чтобы даже в верхней одежде выглядеть сексуально.
Трансляцию начала еще дома в нижнем белье. Первые зрители наблюдали за тем, как она собирается, как по одному натягивает чулки, как всовывает золотые кольца в уши, как проводит алой помадой по губам. Фронтальная камера все фиксировала. Платье застегивалось спереди на молнию, чтобы Зайкин смог легко его раскрыть. Она все-таки ему до конца не доверяла — знала, что где-нибудь он точно оплошает, и хотела минимизировать риски.
Пока ждала такси, пританцовывала у зеркала, расчесывала волосы, пудрила носик. В машине уже посыпались токены на вибропулю. Модель делала вид, будто ежится от каждого короткого сигнала и разгорается, хотя не чувствовала ничего ни физически, ни эмоционально. Она выключила вибратор полностью, потому что даже предвкушение встречи с Зайкиным ее возбуждало — дополнительная стимуляция не требовалась. Будоражила предстоящая ролевая игра, где им нужно будет знакомиться. Будто и не было всей этой сложной и долгой предыстории, будто они смогут начать с чистого листа, с самого жаркого места, минуя все глупости и ошибки.
Вылезая из автомобиля у бара, она вдруг задумалась с досадой, ведь как все могло сложиться по-другому, если бы Зайкин не сделал ей предложение у всех на виду, а просто пригласил выпить кофе в «Макдаке» или позвал в кино. Она бы, разумеется, согласилась. И они бы встречались тихо, незаметно, никто бы ни о чем не подозревал, не осуждал и не обсуждал. Оба были бы счастливы. Но Зайкин так не мог, как и она не смогла сразу принять его предложение и поверить в серьезность его отношения. Настолько разными они были.
Джаз бар, который выбрал Зайкин, ютился в невысоком здании в три этажа, окруженном неказистыми домами пошире и повыше, зато с барельефами и колоннами. На их фоне это казалось простеньким. Приятный голубой цвет придавал ему детскости. Издалека домик таким и казался. И внутри было также уютно, винтажно и атмосферно.
В центре располагалась широкая прямоугольная стойка, за которой бармены с серьезными лицами разбирались с гостями на стульях и алкоголем на полках, а над ними возвышалась посадочная зона, как будто для важных гостей. Оттуда открывался неплохой вид на угол зала, служивший сценой для джазбэнда. Весь бар помещался в этой комнате. И все были у всех на виду.
Людей набралось уже достаточно, чтобы затеряться в толпе. Большая часть облепила бар. Другие сидели по стенам за стойками на высоких табуретах. Карина обежала все помещение внимательным взглядом и быстро нашла Зайкина. Он сидел в углу, лицом к стене, рядом с дверью в туалетные комнаты.
«Удобно», — похвалила его выбор Карина, но сама пока не стремилась садиться рядом. Для мемберов делала вид, что пришла одна и ищет себе жертву, потому села за барную стойку. Зрители скидывали ей токены на выпивку. Она демонстрировала им меню, а они выбирали коктейли, как правило, крепкие с большим содержанием спирта.
Зайкин не сразу ее увидел, читал на планшете, как всегда делал в одиночестве, и почти не трогал полулитровый бокал темного пива, с которого на картонку стекал конденсат. Он был одет привычно ярко: в разноцветно камуфлированную толстовку, свободные белые штаны и желтые ботинки. Заметив Карину, парень подмигнул и быстро отвернулся, будто вмиг о ней забыл. Она улыбнулась и перевела взгляд на шот с виски и кофейным ликером, поставленный барменом перед ее носом.
Говорить вслух ей было неловко в
