class="p1">– Знаешь, что он… что мы… – смущенно опускаю ресницы. – Кроме тебя, никого не было. Ему… Долгое время он не мог. Это было невозможно физически из-за его травмы. А потом я не могла, не могла переступить через себя. Поэтому наш брак распался. Это и не был брак… на самом деле. Мы были как соседи… Только в самом начале, когда я еще остро чувствовала свою вину, я ухаживала за ним и старалась все наладить. Но в итоге из-за меня…
– Ваш брак распался не из-за тебя, а потому что он был эгоистичным ублюдком, – с ненавистью выплевывает Кирилл.
– Не хочу говорить сейчас о нем…
– Не сейчас, – соглашается великодушно. – Но поговорить все же придется. Чуть позже. Потому что я хочу знать все, абсолютно все.
Мягкий напор его рта, язык нежно щекочет нёбо, а зубы дерзко прихватывают чувствительную кожу. Слабый протест, готовый сорваться с моих губ, тонет в закипающем котле чувств.
– Не верю, что ты меня простил… – шепчу, когда Кирилл позволяет мне вдохнуть немного воздуха между поцелуями.
– Сам не верю, – с хриплым смешком сообщает он. – Знаю только, что, когда увидел тебя в своем офисе две недели назад, меня словно бахнули в солнечное сплетение. Может быть, я тогда не вполне отдавал себе в этом отчет, но где-то внутри знал, что никуда тебя не отпущу. Даже бодаться с тобой и злиться лучше, чем жить скучной жизнью вдали. И что бы ты там ни думала, я никогда не испытывал к тебе ненависти. Мне было просто очень больно, потому что ты выбрала не меня.
– Обещаю тебе, что с этого момента всегда буду выбирать тебя, – говорю торжественно, вроде бы в шутку, но голос срывается. Потому что я вдруг чувствую, что это важно. Может быть, важнее всего, что я сказала Кириллу сегодня.
– Это даже не обсуждается, – с лукавой улыбкой отвечает он. – Я тебе тоже обещаю, что с этого момента я в отношениях с тобой буду эгоистом, если ты хотя бы подумаешь куда-то от меня свинтить, я прикую тебя к себе наручниками. С тобой только так и надо, видимо. Замешкался бы сегодня чуть-чуть – ты бы уже в такси мчала от меня подальше.
– Я не уйду, – обещаю я. – Тоже буду эгоисткой, потому что она не хочет жить без тебя.
Гораздо позже мы лежим в обнимку на широкой кровати в спальне, в которую я уже и не надеялась вернуться.
– Кирилл…
– М-м-м, – мычит невнятно, медленно рисуя замысловатые узоры на моем обнаженном плече.
– А ты меня? – шепчу я.
– А я тебя тоже, – отзывается он, не делая вида, что не понимает, о чем я спрашиваю.
– Любишь? – приподнимаюсь на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Всегда же любил, – произносит чуть насмешливо.
– Нет, – мотаю головой. – Мне нужно, чтобы сейчас.
– Ишь какая требовательная, – шутливо прикусывает мочку моего уха, а следом чуть тише добавляет: – Да, Лера, сейчас люблю тоже.
Я закрываю глаза, полностью отдаваясь его ласкам. Верю, что то, что происходит между нами сейчас, не имеет никакого отношения к прошлому, к тому, что мы когда-то чувствовали. Сейчас мы в настоящем. В настоящем, в котором наши сердца любят, тела желают, а души тянутся навстречу. И именно с этого, сейчас я в это отчетливо верю, начинается наше совместное будущее.
Лера
Несмотря на полуночные беседы с Катей накануне, просыпаюсь я на рассвете. Можно было бы подумать, что нервничаю, но это не так. В день своей свадьбы я потрясающе спокойна, потому что знаю, что все правильно, потому что знаю, что люблю и любима, потому что не жду от церемонии бракосочетания ничего того, чего у меня нет – безоговорочного счастья.
Утро выдается свежим, ясным, только на горизонте клубятся белые облака. Вода у озера чистая-чистая, спокойно дышит, поблескивая в утренней дымке поднимающегося из-за гор солнца. Закрываю глаза, ощущая, как голые ступни мягко ласкает холодная вода, подставляю лицо легкому бризу, вдыхаю полной грудью, чувствуя, как свежий воздух проникает в легкие, насыщая тело живительным кислородом.
– Попалась!
– Ай, ты что тут делаешь? – взвизгиваю я, когда крепкие ладони опускаются на мой живот, а широкая грудь прижимается к моей спине.
– Следил за тобой, конечно, – протяжно шепчет Кирилл мне на ухо, мягко прикусывая мочку. – Знал, что ты придешь к озеру.
Я широко улыбаюсь, почти не удивленная его появлением ранним утром здесь – на нашем месте. В последнее время нам так редко удается побыть наедине.
– Жениху нельзя видеть невесту в день свадьбы, – говорю нравоучительным тоном, но не могу сдержать смеха, когда он звонко целует меня в шею.
– Но ты не в свадебном платье, – замечает мой будущий муж, продолжая ласкать губами и языком чувствительную кожу за ухом.
– Я в свадебных трусиках, – шепчу я, понижая голос, и поворачиваюсь в его руках, чтобы заглянуть в любимые серые глаза.
– Ну, ты явно знаешь, как задать настроение этому дню, – произносит Кирилл за секунду до того, как рывком прижимает меня к себе, а его губы обрушиваются на мой рот.
Потрясенный вздох гаснет у меня в горле вместе с тем, как горячий язык встречается с моим, а знакомый вкус будоражит рецепторы. Сладкая мята и кофе. Господи, как же я соскучилась.
Поддавшись эмоциям, запускаю пальцы в жесткие волнистые волосы на затылке, притягиваю его голову ближе, активно включаюсь в чувственную игру.
Где-то ухает сова. Мягко шелестят листвой деревья. С шипящими звуками плещется у ног прибой. И наше дыхание – порывистое, тяжелое, и влажный шепот поцелуев, и глухое столкновение тел.
Это безумие. Но разве в этом безумном мире нам остается что-то другое, кроме как поддаваться ему, чтобы в итоге сохранить ясный разум?
– Лер, хочу тебя… – хрипит мне в рот Кирилл. – Хочу.
– Мне пора возвращаться. Если Катя проснется и увидит, что меня нет, она меня убьет, – тараторю я, судорожно хватая ртом воздух за секунду до того, как Кирилл запечатывает его новым поцелуем. – Скоро визажист приедет, а я еще не была в душе…
Жадные руки забираются под мою толстовку, накрывают грудь, слегка сжимают, посылая в мозг искрящиеся разряды удовольствия.
– Я соскучился. Негуманно заставлять нас спать в разных кроватях и в разных домиках, – ворчит он, ни на секунду не прекращая ласки. – Чувствую себя прыщавым восемнадцатилетним вожатым, которому не дают.
Это почти смешно. Почти, потому что я чувствую ровно то же самое, что и Кирилл. И мне не до смеха.
Я знаю, что достаточно мне сказать «нет», и он тут же меня отпустит, но это слово упорно
