не желает формулироваться из мысли в звук. Да и нужно ли? Я так же страстно хочу его, так же сильно скучаю. Мы приехали в «Синичку» почти неделю назад. До старта сезона, когда территория лагеря вновь после трехлетнего перерыва наполнится детским смехом, еще пятнадцать дней, а сегодня наша с Кириллом свадьба. Даже не верится…
– Я тоже соскучилась. Но Катя хочет, чтобы все было… – тяжело дышу, цепляюсь за его плечи, потому что колени слабеют, стоит Кириллу проникнуть под резинку моих спортивных шорт, – было по правилам. Говорит, мы зас-с-служили…
– Я заслужил тебя в моей постели, – шепчет он, продолжая осыпать поцелуями мои губы, чередуя жалящие прикосновения с нежными, почти невесомыми. – А по воле Кати и твоего дяди неделю сплю напротив храпящего Паши и всю ночь чувствую себя озабоченным школьником.
– Немного осталось, – выдыхаю я, дурея от его напора и страсти. – Кирилл…
Если мы сейчас не прекратим, все случится прямо здесь – на берегу озера.
– Черт, черт, Лера, – с тяжелым вздохом он отстраняется от меня. – Ладно.
– Ладно? – повторяю за ним, как болванчик, стараясь совладать с бешено колотящимся сердцем.
– Возвращайся в «Синичку», – отрывисто бросает Кирилл, отступая от меня на шаг.
– Почему?
– Потому что ты на самом деле заслуживаешь свою идеальную свадьбу.
– А ты? – шепчу я, натурально тая от любви к этому потрясающему мужчине.
– Искупаюсь и приду.
– Озеро холодное.
– Мне как раз не помешает остыть, – усмехается он, стягивая через голову свитшот, беззастенчиво демонстрируя мне плоский живот с рельефными кубиками пресса. – У моего предложения есть срок годности, Лера. Задержишься еще на десять секунд – возьму тебя прямо на берегу.
Широко улыбнувшись, взбегаю вверх по пологому склону, но, прежде чем рвануть по тропинке в лагерь, оборачиваюсь.
– Гордеев! – кричу я.
Кирилл оборачивается, уже стоя по пояс в воде.
– Знаешь, почему эта свадьба будет идеальной?
Он выразительно вскидывает брови, но молчит, разглядывая меня с дикой смесью нежности и страсти в глазах.
– У меня идеальный жених.
Кирилл
– Волнуешься? – Дмитрий Сергеевич Панин, дядя Леры, в своей привычной манере несколько раз хлопает меня по плечу. Несмотря на болезнь, которую, как все мы надеемся, он скоро окончательно победит, у этого старика сил немерено. Плечо после его приветствия еще минуту саднит.
– Нет, не волнуюсь, – отвечаю совершенно искренне. – Для меня и вашей племянницы сегодня ничего не изменится.
– Береги ее, сынок, – надтреснутым голосом просит старик.
Что на это ответить? Беречь, любить, обожать. Все это я делаю на протяжении последних десяти месяцев. И ничего менять не планирую. Разве что любить стану еще сильнее – вчера думал, что это невозможно, но после сегодняшнего утра у озера уверен, что люблю Леру больше и глубже. С этой удивительной девушкой в моей жизни и не такие чудеса случаются.
Кивнув Панину, встаю перед зеркалом, чтобы поправить галстук-бабочку на шее.
– Хорош, засранец, – в комнату с ног до головы в праздничном прикиде входит мой лучший друг и шафер Паша.
– Поговори еще, – отвечаю беззлобно.
– Все готово. – Друг отвечает мне широкой улыбкой. – Ждем тебя, чтобы начать церемонию.
– Пошли тогда.
– Погоди. – Паша запускает руку в карман пиджака и вытаскивает маленькую бутоньерку. – Катя мне голову оторвет, если на тебе этой хрени не будет.
Дружно смеемся, пока друг крепит изящную цветочную композицию на мой пиджак.
– Волнуешься, жених?
– Волнуюсь, что после воздержания, которое вы мне устроили, не дождусь первой брачной ночи, – парирую я, чем вызываю смущенное покашливание Панина за спиной.
– Я ничего не слышал, – говорит старик торопливо. – И мне пора к невесте.
Через пару минут мы с Пашей плечо к плечу выходим из домика, в котором много лет назад жили с нашим отрядом, и направляемся к танцплощадке «Синички», с которой доносятся приглушенные звуки романтичной баллады. Накануне Катя показывала мне какие-то эскизы того, как она хочет оформить нашу с Лерой регистрацию, но то, что я вижу перед собой сейчас, превосходит мои самые смелые фантазии.
– Охренеть, – озвучиваю свои мысли Паше.
– Ага, – отзывается друг, горделиво выпячивая грудь. – Катя, мне кажется, трое суток не спала, пока не сделала все так, как себе представляла.
– Спасибо, – просто говорю я, вышагивая по украшенному живыми цветами и атласными лентами проходу к месту жениха у импровизированного алтаря.
Вот сейчас, в этот самый момент, я впервые ощущаю волнение. Хотя нет, наверное, даже не его. Это какое-то другое глубокое чувство – может быть, фатализм. Я просто знаю, что подошел к очень значимому рубежу в своей жизни. И мне не терпится через него перешагнуть и идти дальше рука об руку со своей потрясающей женщиной. Женой.
Заняв свое место, обвожу взглядом людей, собравшихся для церемонии. Катя и Паша с очаровательной дочкой Анютой, Матвей, Андрей Миллер с женой, Тимофей, мама Леры с ее отчимом, повзрослевший братишка. Ни одного лишнего человека, только близкие, все так, как мы и хотели.
Лера появляется у торжественного прохода как-то внезапно под руку с Паниным. Погода не меняется, но мне кажется, словно из-за туч выглядывает солнце. Натурально дыхание перехватывает от распирающих грудную клетку чувств. Сердце с оглушающим шумом разгоняет по венам кровь. В горле пересыхает.
Много лет назад я в разговоре с Пашей сравнил эту девушку с солнечным зайчиком, которого невозможно поймать. Тянешься, тянешься за ним, но в последний момент он ускользает. Я и сейчас не поймал, если честно. Поймать Леру – это что-то из области фантастики, да мне это и не нужно. Я просто смог сделать так, чтобы это солнышко захотело светить только в моей комнате, а я им любовался.
Александрова, которая совсем скоро возьмет мою фамилию и фамилию наших будущих детей, идет ко мне с ослепительной улыбкой на красивом лице. Длинное платье в пол обнимает ее стройную фигуру, в руках – маленький букет цветов, на лице здоровый румянец, светлые волосы блестят на солнце. Красивая настолько, что слепит глаза.
Почему-то в памяти всплывает тот день, когда она пришла ко мне в офис десять месяцев назад. Бледная, напуганная, с тоской в глазах и печатью горечи на похудевшем лице. И посмотрите на нее сейчас – светится от счастья. Не могу не испытывать глупого чувства гордости, потому что знаю, что все это – потому что мы вместе. Потому что со мной она счастлива.
Церемония проходит для меня как в тумане. Я просто держу Леру за руку, наслаждаясь теплотой и мягкостью ладошки, и смотрю в удивительные фиалковые глаза, которые пленили меня еще в школе. Все остальное, включая слова брачного распорядителя, идет фоном.
После обмена кольцами я подношу руку Леры к губам и запечатлеваю на
