взбунтовались, попытались вырваться — она отреагировала.
— Система всё помнит.
— Да.
Я сжала пальцы Артёма крепче, он откликнулся тем же.
— Вырваться несложно, малыш. Главное, не упасть обратно. Если ты не упадешь, значит, все не зря.
— Я рожу тебе детей, — выдала в ответ. — Не так много, как мама. Но парочку. Таких же умных, красивых, зеленоглазых. И упертых. Мы научим их не отступать и не сдаваться. А также, в случае чего, признавать ошибки и нести ответственность за свои поступки.
— Я слишком много наделал ошибок. В планах было стать хорошим человеком, а потом все пошло по звезде. И понимал ведь, но не останавливался.
Я уткнулась Артёму в шею и закрыла глаза. В эти минуты было очень хорошо, тепло и надежно. Я напитывалась его энергией, его силой. Думала, как часто мы не ценим то, что имеем. Переживаем из-за мелочей, упускаем важное. Любовь. Хотя бы такого греха за мною нет. Я ценила Артёма каждую минуту, что проводила рядом. В этом плане совесть была чиста.
А испытания?
Мы их выдержим.
— Реконструкции, кстати, не будет, — сказал Артём. — Мы сделали хорошее дело. И создали положительный прецедент.
— Хм. Все эти люди, которые продолжат гулять по парку, даже не в курсе, что ты отстоял их покой. Ты ведь столько сделал за эти годы! Полезного, нужного. Сколько проектов протащил, садиков отбил! Когда по телику покажут задержание, все отныне и навсегда будут считать тебя плохим.
— Все?
— Кроме меня. Я-то знаю, что ты хороший. Лучший. Мой любимый человек, который совершал плохие поступки.
— Настало время искупить вину.
— Может быть, и так.
Адвокат передал записку от Артёма:
«Я взял с тебя обещание, что ты меня поддержишь, когда настанет время. Но сделал это лишь затем, чтобы ты в тот момент приняла помощь. В реальности мне этого не надо».
Дурак. Ну что он за дурак! Я дернулась, психанула. Смяла записку и бросила на стол, сложила руки на груди. Надулась. Этот невыносимый мужчина действительно... попрощался. И отпустил. Знала бы его чуть хуже — смертельно бы обиделась.
Еще и матери своей что-то там наговорил, не зря же Виктория Фёдоровна тоже пыталась проститься. Позвонила и давай спрашивать, как я, всё ли в порядке. Заверила, что я всегда могу обратиться за помощью или приехать к ней в гости, она будет рада, несмотря ни на что.
— Спасибо за предложение, хотя я никуда не пропадаю. Артём вредный до ужаса, не хочет на мне жениться. Но я буду его ждать.
— Время покажет.
— Обязательно. Артём мне не звонит из СИЗО, простился и точку поставил. Но я ее исправляю на точку с запятой. Есть такой знак препинания, его редко используют. Он означает знаете что? Что было капец сложно, но мы выбираем борьбу.
— У тебя вся жизнь впереди, девочка моя. Три года в твоем возрасте — это много.
— У вашего сына тоже впереди. У нас с ним. В моем возрасте три года — это ни о чем, я только доучиться успею.
— В фирме Осадчего строгая внутренняя политика, они могут тебя уволить.
— Пф, испугали! Найду другую работу. По фигу. Вообще по фигу.
Виктория Фёдоровна помолчала немного. Потом произнесла:
— Ко мне Андрей приезжал, Андрей Трусов. Это отец Макса, бывшего босса Артёма.
— Да, я поняла, о ком вы. Угрожал?
— Что? Нет. Это же друг Вани. Мой Ваня с ним дружил, и дети потом. Андрей извинялся за сложившуюся ситуацию. Максим — парень ненадежный и азартный, Андрей это понимает. Артём за ним присматривал.
— И за это Максим его «отблагодарил»! Идиот! Так ему и надо!
— Я сразу сказала, что предательство не прощается. И что Артём больше не будет помогать. Алина, приезжай-ка ко мне. Хотя бы дня на три. Мне так одиноко. Понимаю, что Артём сам виноват. И что это ненадолго. Но кажется... что я их троих потеряла. В эти выходные сможешь прилететь?
— Да. Прилечу с большим удовольствием! А когда сессию закрою, то на все лето приеду помогать. Если вы не откажете. Я с радостью!
Видео с арестом Артёма пересмотрела раз двадцать. Спокойный взгляд, легкая улыбка на губах. Поднятые ладони. Достоинство в каждом жесте. Я головой качала, поражаясь, откуда столько выдержки? Силы воли, упертости. Наверное, лишь я одна знала, что ему было страшно. Что он переживал.
Артёма бы все равно закрыли: слишком со многими испортил отношения. Неудобный, сложный, умный. Ему не хотели давать повышение, на которое он рассчитывал. Из прошлого формата работы Артём вырос. Не пропустил несколько дел. Успел посотрудничать с прокуратурой. На него обиделись. Отметили как неблагонадежного.
Трусов понимал, что более не может контролировать Артёма. Отказ в реконструкции стал последней каплей. Команда сверху пришла: посадить и наказать.
Не знаю, смог ли бы Истомин выкрутиться, не будь меня. Сложно все. У него есть друзья в прокуратуре и полиции, они долго обсуждали ситуацию. В итоге он пошел на сделку. Те изъяли всю информацию, что была обо мне. Можно ли очистить имя? Да, при определенном количестве денег и желания.
Полиция помогла Артёму спасти меня, он добровольно и честно под камерами принял взятку. Показательная порка состоялась. Было красиво — спецназ появился словно из ниоткуда. Скрутили, заломили руки. Запихали в машину. На одного коррупционера в городе стало меньше. Начальство было довольно.
Артёму дали два с небольшим года общего режима. Через месяц после того, как состоялся суд, Макс Трусов уволился. Полагаю, накосячил сильно, ведь Артём не остановил, не прикрыл. Аппетиты выросли — чувство меры исчезло. Виктория Фёдоровна поделилась, что у Макса начались проблемы с наркотиками. Вседозволенность — это ужасно.
Я каждый день писала Артёму электронные письма. Связь была, это не проблема, но он не отвечал. Никогда не отвечал. Меня это не останавливало.
Артём мудрый, стойкий, но при этом сложный человек, переживший множество потерь. Он редко влюблялся, но даже при этом способен был задавить в себе чувство. Заставить силой разлюбить. Он не из тех, кто будет пьяным орать под окнами, метаться, косячить и умолять о прощении. Рвать волосы на голове, страдать. Он принимает решения и следует им.
Но я тоже не дура. Не давала забыть о себе. Строчила ежедневно. Новости рассказывала, фотографии присылала. Шутила, жаловалась, скучала. Делилась снами — изматывающими, страстными, желанными.
Обожала эти
