его адвокатов, пришедших с госслужбы, была судимость. Пока Артём свою не погасит, лучше не выпячиваться. Что я и собиралась делать.
Работала, училась, немного денег отправляла семье. Иногда, конечно, с ума сходила от одиночества и напряжения. Артём был на связи, подбадривал и подсказывал, но все же ужасно не хватало его присутствия.
Я хранила его кольцо. Часто мерила просто так, надевая поверх своего на безымянный палец.
Во время короткой, простой церемонии, которая действительно проходила через окошко, мы обменялись обручальными кольцами. Поцеловались. После чего Артёму пришлось временно снять символ нашего союза. Такие правила.
Мы провели вместе три дня в комнате для свиданий. Вроде бы немало времени, но пролетело оно быстро. Так быстро, что я оказалась совершенно не готовой к разлуке. Не плакала, конечно, — зачем Артёму сердце рвать? Лишь обняла крепко и поклялась сильно скучать. Легкое обещание.
В моей голове, наверное, какая-то каша, но регистрация в колонии не показалась чем-то ужасным. Я вышла замуж за любимого мужчину, а место, время, обстоятельства... Да, могли быть лучше, но не имели решающего значения. Я любила, была любима и ощущала счастье!
Когда вернулась домой, в тот же вечер курьер привез огромный букет цветов. Без записки, но и так было понятно, от кого. От мужа. На следующий день вновь был букет. И потом еще один, пока я не попросила Артёма прекратить тратить деньги! Приятно, да, но дело это не исправит. Я жила в ожидании звонков. И тосковала. Каждый день безумно тосковала.
С Викторией Фёдоровной мы очень сблизились. Она не походила на мою мать, но при этом была совсем не такой, как Адель. Она восхищала. По-человечески я ей сочувствовала и... если начистоту, мне дико нравилось общаться с человеком, который тоже любит Артёма.
Жизнь шла своим чередом, пока однажды не позвонила мама Наиры и не попросила приехать. Подруга попала в больницу.
Через три часа я была на месте. В саму палату не пустили, но получилось передать продукты, средства гигиены и немного денег.
Наира, будучи пьяной, спускалась по лестнице какого-то клуба, упала и сломала ребра. На следующий день прилетела ее мама, и я узнала, что Наира оставила учебу. Никакую квартиру, о которой мечтала, она так и не купила. Более того, была на нуле и имела проблемы с наркотиками.
Настроение совсем испортилось. Закутавшись в теплый шарф, я бесцельно бродила по городу, не представляя, как помочь. Как спасти девушку, если она не понимает, куда катится?
Машинально свернула на ту самую улицу, где впервые увидела Адель. Тогда мы с Наирой сидели за столиком, и я думала, что, если меня выгонят из универа, жизнь закончится. Какой же глупой и наивной была! Столько всего прекрасного, светлого и чистого ждало впереди, но мир виделся исключительно черно-белым. Как же легко я тогда заглотила наживку! Так сильно верила в красивую, утонченную Адель, что даже ужас, испытанный перед спортсменами, не остановил. Казалось, это мелочи.
Я дошла до того самого кафе. Столиков на улице не было, — слишком холодно для посиделок на свежем воздухе — поэтому зашла внутрь. Огляделась. Здесь всегда было очень дорого, красиво и вкусно. Ухоженные официантки, идеальный сервис. Адель назначала встречи именно в таких заведениях и вела себя так, словно находится дома. Создавая иллюзию успеха, к которому хотелось стремиться.
На самом деле, совершенно неважно, где тебе сварили кофе: в сети фастфуда или в модном кафе. Намного важнее, бьется ли в груди сердце. Живая ты девушка или прекрасная холодная медуза, в жизни которой нет места любви. Лишь удовлетворению чужих потребностей.
Я помыла руки в туалете, посмотрела на себя в зеркало. Мелькнула мысль, что взгляд, наверное, уже никогда не станет прежним. Таким, каким был ДО. Но пора было домой. Артём собирался позвонить около восьми, я рассказала бы ему обо всем, что случилось.
Вернулась в зал и уже почти дошла до двери, как что-то заставило оглянуться. За дальним столиком я увидела девушку, мою ровесницу. Возможно, даже чуть младше. Сто процентов приезжая. Это читалось по скромной одежде, старомодной прическе и вычурным кроссовкам. Красивая и юная, девушка скромно поджимала ноги и восхищенно вертела головой, ровно как я когда-то.
Повесив пальто на вешалку, к ней вернулась невысокая миниатюрная блондинка лет сорока. Ухоженная, улыбчивая, с добрыми глазами.
Пульс ускорился. Я смотрела и обалдевала. Передо мной сидела Адель. Ирина Белякова. Эта подлая дрянь окучивала очередную доверчивую глупышку, обещая золотые горы и гарантируя возможность отказаться в любой момент!
Перед глазами поплыло. Адреналин вскипятил кровь — аж руки затряслись.
Да, у Адель была своя печальная история, драма, боль. У нее двое детей, с которыми она не общается и которые живут с отцом в Израиле. Я ей сочувствовала. Но, судя по всему, она не хотела меняться. Артём сел, и она вернулась к ремеслу.
Увидев меня, Адель схватила пальто и поспешила к выходу. Я чуть было не кинулась ее догонять. Вовремя остановилась, поняв, что бессмысленно. Не бить же человека на улице!
Вместо этого подошла к девушке и присела напротив. Я смотрела в большие наивные глаза и дрожала от ярости. От желания защитить, образумить, помочь!
А потом рассказала свою историю.
Из кафе вышла с четким пониманием: пусть я не смогу ничего сделать с древнейшей профессией. Пока будут желающие платить, найдутся простушки, готовые продать. Замкнутый круг.
Но Адель я в покое не оставлю. Тут уж личные счеты.
Весь вечер мы говорили с Артёмом, обсуждали ситуацию, планировали, что можно сделать. На следующее утро я поехала к Наире.
Ей было получше, и мне разрешили зайти в палату. При виде бывшей спортсменки, умнички-красавицы Наиры, приехавшей покорять Москву с золотой медалью, сжалось сердце. Но виду я не подала. Присела рядом.
Взяла ее за руку.
— Ты пришла? — удивилась Наира. Опустила глаза. — Спасибо за передачу и лекарства. Мама рассказала, как быстро ты отозвалась.
— Всё в порядке.
— Совсем нет денег. — Она говорила тихо-тихо. Приходилось прислушиваться. — Какая-то задница. Господи, дышать не могу. Ребра переломаны. Я тут утром кашлянула, забывшись, и думала, умру.
— Родная. Мне так жаль.
Она покачала головой. Я сжала ее руку сильнее, Наира ответила тем же.
— Я скучаю по тебе, — призналась она. — Мне очень тебя не хватает. Видела в новостях про Артёма, хотела позвонить, но не решилась... — Наира заметила кольцо. — О, ты вышла замуж!
— Да, мы поженились прямо в колонии.
— Правда?
