верзил. Одного я узнал – Сом. Фанат рыбалки, он иногда рыбачил с Хэнком Уэллером и Бо, и проглядеть его было сложно.
– Необходимость, Репо, большая – ты затянул простое дело хрен знает насколько, – прошипела Кристина, проходя мимо меня к своему старику, осчастливив его слюнявым поцелуем и что-то шепнув на ухо.
– У меня все под контролем, – процедил Репо, с ненавистью глядя в рыжий затылок Кристины.
– Хватит. Сегодня все и решим. – Бритва отпихнул свою старуху, и Кристина упала на диван. Он встал, перешагнул через ее ноги, как через навоз, и уставился на нас.
Бритва был высоким, но не крупным. Его никто не назвал бы плотным – Бритва был тощим, и от него разило злобой. Глядеть в его голубенькие глазки – заглядывать в глаза смерти. Репо рассказал нам еще в детстве, когда захаживал на семейные ужины, что кличку Бритва получил за излюбленный им способ наказания провинившихся.
Не сводя с меня глаз, Бритва приподнял черную бороденку:
– Ты. Твой ответ – да или нет?
– Нет, – не колеблясь, ответил я. Этот гад был опасен, но тянуть или врать мне совсем не хотелось.
– Нет? – переспросил он.
– Нет.
Краем глаза я видел, что Репо закрыл лицо пятерней и покачал головой.
Бритва кивнул. Лицо его осталось бесстрастным.
– Тогда твой брат сядет в федеральную тюрьму. Но сперва мои ребята хорошенько отделают вас.
– Нет, – повторил я. – Не будет ни тюрьмы, ни черепах.
– Ты хочешь назвать мне убедительную причину, сынок? – В голосе Бритвы впервые появились какие-то модуляции, будто ему стало интересно, чем я могу его удивить.
– Да.
– И что это за причина?
– Когда Джетро оборудовал тайники, он уведомил об этом полицию. Приложил фотографии машин, их номера и черным по белому написал, что тайники предназначаются для перевозки наркотиков.
Глазки Бритвы еле заметно сузились, а на губах проступила легкая улыбка:
– Правда?
– Да.
– Если это правда, почему полиция еще не вмешалась в наши дела?
Я промолчал, вспомнив о конфискованной изоленте Клетуса. Брат явно считал, что наш разговор записывается. Я не хотел говорить ничего дискредитирующего.
– Нет ответа, значит? – Улыбка Бритвы стала шире.
К моему облегчению и удивлению, Клетус шагнул вперед и ответил за меня:
– Полиция не вмешалась, потому что их проинформировали, но они об этом еще не знают. Заказное письмо лежит в одном из отделений за чертой города, а у нас остались копии, включая квитанцию трехлетней давности с отметкой о доставке. Все, что нам нужно, – позвонить в то отделение. Или же вы можете нас убить.
– Повтори? – Репо слез со стула и подошел, остановившись возле своего босса.
– Убить нас, – произнес Клетус громче. – Если вы нас убьете, полиция будет автоматически оповещена о местонахождении заказного письма… равно как и о других ваших занятиях.
– Каких еще занятиях? – поинтересовался Репо.
– У меня, видите ли, есть хобби – тайная слежка. И мне почему-то кажется, что никто в этой комнате не хочет, чтобы полиции стало известно, что случилось два года назад в ночь на седьмое января.
Улыбка Бритвы растаяла.
– Ты мне угрожаешь, мальчик?
– Не то чтобы угрожаю… – начал Клетус, и я понял – пора вмешаться, пока Клетус не пустился в объяснения семантических различий между фактом, обещанием и угрозой.
– Мы пришли не угрожать, а отклонить ваше предложение. Если попытаетесь давить, то не оставите нам выбора, и мы обратимся в полицию. – Я говорил спокойно, потому что президент клуба плохо реагировал на путаные и резкие фразы. – По понятным причинам мы бы предпочли этого не делать. Если вы оставите в покое нас, мисс Джеймс и мисс Макклюр, нам не будет смысла связываться с копами.
Глаза Бритвы сверкнули, и я сжал челюсти, понимая, что сейчас начнется. С этого психа станется удерживать дочь шерифа против ее воли, а может, и чего похуже.
– Ты же не думаешь, что вы вот так просто выйдете отсюда? Не могу же я отпустить вас без сувенира!
Страх во мне смешивался с облегчением: мы отсюдавыйдем. Не выползем, не на носилках укатим, а выйдем.
Если верить слухам, памятным подарком, которым Бритва одаривал недоброжелателей, был один или несколько порезов бритвой, обычно на спине и обычно в виде косой решетки. Иногда он вырезал свое имя. Я готов был потерпеть, если потом мы все, особенно Джесс и Клэр, выберемся отсюда.
Я почувствовал (а не увидел), как рядом напрягся Клетус, готовясь возразить. Я поднял руку, чтобы он попридержал свою гневную речь, и обратился к президенту клуба:
– Прекрасно. Надо же тебе сохранить лицо. Это справедливо.
У Джессики вырвался полузадушенный писк, но я удержался и не поглядел на нее.
– Это несправедливо, – возразил Клетус сквозь зубы.
– Я готов. – И шагнул вперед.
– Дуэйн… – начал Бо, и хотя его, видимо, затрясли остальные, договорил: – Давай лучше я.
На мое плечо легла рука. Обернувшись, я увидел непривычно серьезного Джетро.
– Тогда уж лучше я.
– Нет! – крикнула Клэр, вскочив с дивана. Джесс тоже встала. – Мы уйдем без подарков! Сегодня этого дерьма не будет!
– Дражайшая дочь, я не имел в виду, что ты уйдешь. Помнишь мои слова? Если хоть раз сюда вернешься, здесь и останешься. Тут твой дом.
Клэр покачала головой и медленно подняла руку, сжимая пистолет. Джесс, хоть и испугалась, выглядела очень уверенно. Более того, она тоже подняла руку, в которой оказался такой же пистолет.
– Почему не обыскали? – обрушился Бритва на Сома и второго амбала. – Больные, что ли, блин? Чтобы моя дочь – и без оружия?!
Сказать, что я обалдел, – это ничего не сказать.
– Мы уходим, Уинстоны с нами, и сегодня ты никого не порежешь, – до жути спокойным голосом сказала Клэр.
– Ты испытываешь мое терпение, малышка. – Бритва шагнул к дочери, и Клэр щелкнула предохранителем. Бритва сразу остановился.
– Да как ты смеешь наводить дуло на родного отца? – возмутилась Кристина.
– Повторяю, мы уходим. И
