Я останавливаюсь перед Кристианом и его друзьями и, скрестив руки на груди, говорю с сильным валлийским акцентом:
–На вас, ребята, без слез не взглянешь.
–Фантастика. – Айан в изрядном подпитии. – Это она.
–В каком смысле? – не понимаю я.
Незнакомый молодой человек медленно поднимает на меня глаза. Одет он в зеленый свитер с высоким воротом и зеленые же вельветовые брюки, а на голове у него – желтый обруч с приклеенными картонными лепестками.
–Неправда, – говорит незнакомец усталым голосом. – Она слишком молодая.
–Кто? Я? Вы обо мне? – спрашиваю я растерянно.
–Ей двадцать восемь, – замечает Кристиан.
–Нет, правда, вы обо мне говорите? У меня, знаете ли, есть имя!
–Санни! – восклицают они хором, как будто пришли на собрание религиозной секты и обращаются к своему лидеру.
–Откуда ты знаешь, как меня зовут? – спрашиваю я у парня с лепестками.
–От верблюда, – отвечает странный молодой человек с кривой ухмылкой и задирает зеленый свитер, чтобы показать мне свой левый сосок.
–Ты что делаешь?
–Ничего, – отвечает он и опускает свитер. – Наш босс в тебя влюблен.
–Ты тоже работаешь на Кэгни? – спрашиваю я, чтобы тут же рассердиться на себя за поспешный вывод. С чего я взяла, что он говорит о Кэгни?
–Он полная шиза, – говорит молодой человек.
Меня осеняет неожиданная догадка:
–Ты что, под кайфом?
–Он всегда такой, Санни, не обращай внимания, – извиняется Кристиан, с улыбкой глядя на меня снизу вверх. – Ох, туго мне завтра будет...
–Слушай, у тебя тут, случайно, нет полотенца? И чего-нибудь, в чем можно дойти до дома? Я насквозь промокла под дождем.
–А выглядишь ты неплохо, – замечает незнакомый мне молодой человек.
–Ты кто такой? – спрашиваю я с недоумением.
–Говард! Только не говори, что он обо мне не рассказывал!
Парень запрокидывает голову назад, чтобы выразительно рассмеяться, но ударяется затылком о прилавок. Я болезненно морщусь. Впрочем, остальных случившаяся неприятность нисколько не смущает.
–Ну что, Кристиан? – спрашиваю я. – Найдется для меня какая-нибудь одежка?
–Нет, милая. Прости.
–У меня наверху есть спортивный костюм, – говорит Айан. – Если хочешь, бери. Я сам прикинулся гренком.
–Значит, наверху? – переспрашиваю я.
–Возьми. – Говард, не открывая глаз, снимает с головы обруч с желтыми картонными лепестками. – Я так обойдусь...
Картонный цветок падает на пол.
Кроме нас четверых, стоящих и сидящих возле прилавка, в магазине никого не осталось. Я подхожу к входной двери и закрываю ее на запор.
Часы показывают десять минут третьего. Открыв боковую дверь, я выглядываю в начинающийся за ней коридор. Здесь совершенно темно. Пытаюсь нащупать на стене выключатель, но его нигде нет. Приходится подниматься в темноте, ступенька за ступенькой, держась за стену. Вверху, на лестничной площадке, чуть приоткрыта дверь, и из щели льется свет. Так как никакой другой комнаты не видно, Айан, вероятно, оставил свой спортивный костюм именно тут. Еще я понимаю, что это офис Кэгни, потому что на двери написано его имя.
Я вхожу.
–Привет, – говорит Кэгни.
Я вздрагиваю, однако не очень пугаюсь – слишком устала.
–Что вы делаете? – спрашиваю я.
На столе стоят одна полупустая бутылка красного вина и одна полная.
–Поднялся сюда пару часов назад, чтобы выпить в одиночестве, но так толком и не взялся за дело. А вы что делаете?
–Я промокла насквозь под дождем и хочу во что- нибудь переодеться. Айан разрешил взять его спортивный костюм.
–Вон он валяется, – говорит Кэгни и показывает на оранжевый костюм, лежащий на полу в углу комнаты.
–Спасибо. Вы не возражаете, если я... переоденусь? Я слегка замерзла во всем мокром и... в общем...
–Да, конечно.
Кэгни отворачивается к окну. Я хватаюсь за свой мокрый блейзер и торопливо стягиваю его через голову. Взяв с пола куртку, надеваю ее и обнаруживаю, что она мне ужасно велика. Потом снимаю теннисные шорты и вместе с ними едва не срываю с себя трусы, которые тоже промокли насквозь, потому что я сидела прямо на тротуаре.
–Спасибо, – говорю я, закончив переодеваться.
Кэгни поворачивается ко мне.
–Неплохо смотритесь, – замечает он совершенно серьезно.
–Еще бы, – отвечаю я с улыбкой.
–Ну что ж...
–Думаю, мне пора домой...
Кэгни перебивает:
–Не хотите со мной выпить?
Он показывает на полупустую бутылку вина.
–С удовольствием! – Я широко улыбаюсь и сажусь на коробку, стоящую перед письменным столом.
–Нет, не туда. Садитесь на мое место, а я устроюсь здесь.
Кэгни вскакивает с кресла и обходит вокруг стола.
–Нет, сидите, где сидите, – возражаю я, встаю с коробки и устраиваюсь прямо на полу, прислонившись к какому-то шкафу.
Кэгни смотрит на меня с откровенным изумлением.
–Ну ладно. Как хотите.
Он возвращается к своему креслу, однако сразу не садится, а некоторое время смотрит на меня, словно желая убедиться, что я не передумаю. Затем все-таки устраивается на своем законном месте, и мы сидим молча.
Похоже, что неловкое молчание длится целую вечность, хотя на самом деле проходит секунд десять или чуть больше. Наконец Кэгни начинает говорить, чтобы заполнить чем-то тишину:
–Как ваша работа?
–Вы действительно хотите знать? – уточняю я с недоверием, опасаясь, что наша беседа опять превратится в банальную ссору.
–Ну, – с сомнением произносит Кэгни, – расскажите в общих чертах, как дела. Конечно, не обязательно рассказывать в подробностях, что у вас там продается, но если вы сочтете это необходимым, то почему бы и нет...
–Вам неловко говорить о сексе? – спрашиваю я с некоторым вызовом, хотя еще секунду назад не собиралась спорить.
–Всем мужчинам неловко говорить о сексе с женщинами. Потому что, когда женщины предлагают поговорить о сексе, на самом деле они имеют в виду чувства. Какой мужчина любит говорить о чувствах?
Кэгни грустно улыбается своим мыслям. Я тут же забываю о том, что собиралась с ним спорить.
–Думаю, – говорю я, – что надо либо говорить друг другу все, либо вообще ничего не говорить. Полумеры никогда никому не помогали.
–По-моему, раз люди никогда не говорят толком о сексе, им кажется, что они не получают его в достаточных количествах.
Кэгни приподнимается с кресла и отпивает из своего бокала немного вина. Он внимательно смотрит мне в глаза. Я выдерживаю его взгляд чуть дольше, чем могла бы предположить.
–А какое количество вы считаете достаточным? – спрашиваю я с улыбкой. – То, после которого человек не в состоянии ходить?
