держу не него зла.
Когда-то он спас меня, закрыв собой от целого мира. Подарив его маленькой девочке на другой части планеты, сделав чужое родным. Научил любить, отрастив за спиной крылья. Но я не знала тогда, что поднимаюсь, чтобы упасть. Он не знал, что сам столкнет меня вниз. Вот только в момент, когда земля была близко, я не разбилась. Я научилась летать.
По закону жанра, нам бы обняться и на плече друг у друга поплакать, но звук открывшейся двери заставляет прерваться. А потом происходящее превращается в бесконечный поток неловкости, приветствий, молчаливых заминок и скрипа стульев по деревянному полу. К происходящему за столом я не прислушиваюсь. Предпочитаю оставаться невидимой, не вмешиваясь в разговоры и не привлекая к себе внимания. И только когда Тобиас заявляет в лоб:
– Пап, мы с Джули решили пожениться, – так и застываю, остановив на отчиме пристальный взгляд.
– Тобиас, не сейчас.
– Но…
– Давай поговорим после. Наедине, – холодно произносит он, намереваясь замять эту тему.
– Пап, я люблю ее. Уже лет десять как. Она моя девушка, мать моего ребенка, поэтому давай в открытую. У меня нет от нее секретов, – берет он Джулс за руку.
Теперь я понимаю, почему он так долго оттягивал этот разговор. Знал, что Майкл будет против, поэтому ждал, пока Джулс окончательно привяжется к нему, чтобы даже придирки отца не смогли убедить ее снова сбежать. А судя по выражению на лице, ей хочется.
– Пойду приготовлю кофе, – подскакивает Эйприл. – Вам с молоком? – Улыбка на ее лице настолько широкая, что щеки, кажется, треснут.
– Да, спасибо, Эйприл, – отвечает мама, на секунду останавливаясь взглядом на мне. Как будто тоже не может поверить, что тот мелкий сорванец, которого она помнит, теперь вырос во взрослую девушку.
– Она классная, да? – проговариваю беззвучно.
И может, мне кажется, но мама незаметно кивает, чуть улыбнувшись. Мой сотовый гудит. «Ты сидишь? – снова настойчиво пишет Ив, явно желая поболтать вместо того, чтобы готовиться к учебе. – Посмотри! Срочно!». На экране уже появляется значок загрузки видео, но я отключаю звук, убирая телефон в карман.
– Мы же не возблагодарили Бога за еду, – напоминает вернувшаяся из кухни Эйприл, размахивая ножом, которым собирается резать торт. Джули стреляет в ее сторону недовольным взглядом. Но когда ее сестру это останавливало? – Вы не против, если мы возьмемся за руки? – обращается она к Майклу.
– Дедушка не против, – отвечает за него Ноэль.
И воцаряется такая тишина, что слышно, как кто-то сглатывает.
– Ну, разве это не мило? – вновь звенит голос Эйприл. – Какая прелесть!
Она подмигивает племяннику, и кажется, будто они сговорилась заранее.
– Пап… – настаивает Тобиас.
Мама опускает ладонь на запястье мужа, едва заметно сжимая. А потом Майкл протягивает другую руку Эйприл. Прислушиваясь к благодарственной молитве, на мой взгляд, уж слишком многословной, я снова достаю вибрирующий телефон, который буквально разрывается в кармане.
– Анна, – одергивает мама. – Мы ведь за столом!
– Да, да. Сейчас выключу, – но взгляд цепляется за последнее отправленное Ив сообщение: «Ты должна это увидеть!» – Простите, – извиняюсь, хотя сама, спрятав руку под скатертью, перехожу по ссылке и замираю. Кажется, даже дышать перестаю.
Изображение не самого лучшего качества, потому что снимали явно издалека. Конец баскетбольного матча. У самого края площадки стоит рыжий кудрявый парень. Он прижимает кулак к груди, прямо к букве «К», что значит «капитан», а потом его руки оживают.
«Всю нашу жизнь мы играли в прятки, – говорят они языком жестов. – Я был лучшим. Всегда находил всех. Но так и не нашел себя». – А потом он дотрагивается кулаком до сердца и видео обрывается.
«Интересно у него есть девушка?» – пишет некая Джессика. И я едва на стуле не подскакиваю. Листаю дальше, уже не могу остановиться.
«А он огонь», – проваливаюсь я в комментарии. Там в основном влюбленные смайлики и всякая чепуха вроде «тоже так хочу».
«Кому он посвящает эти сообщения?»
«В том и дело, что никто не знает».
«Четыре месяца уже».
Я листаю дальше и вижу, что этих видео десятки. Самое последнее гласит: «Капитан команды “Мэйсон Патриотс” Август О’Доннел в конце игры снова оставил таинственное послание. Кто-нибудь догадывается, кому оно адресовано?»
Я в таком шоке, что телефон в руках дрожит.
«Ты считала, что все было игрой и ты ее часть. Но в таком случае ты первой нарушила правила, потому что украла мое сердце до того, как мы вышли на площадку».
И если бы пальцы умели шептать, это был бы самый нежный шепот.
Листаю дальше…
«Знаю, есть вещи, которые никогда уже не исправить. Иногда мне кажется, что все случившееся – испытание свыше, экзамен, который я провалил. Но если бы кто предложил мне отдать тебе свой голос, я бы, не раздумывая, ответил: “Да”».
На экране светится: «Я звоню!». Это Ив, и я едва не роняю телефон на пол.
– Простите, – выскакиваю из-за стола, не обращая внимания на взгляды и мамины возмущенные возгласы, летящие вслед.
– Ты видела? – кричит Ив в трубку.
Сердце колотится так сильно, что не вдохнуть и не выдохнуть.
– Так, все. Спокойствие. Дыши давай! Раз, два! Раз, два! А то приступ словишь.
– Иви, – выдавливаю я, переключаясь на громкую, и снова листаю ленту из видео. Одно, второе, третье послание. Каждое заканчивается признанием. И в каждом из них «Люблю». «Люблю». «Люблю»… Последнее залетело в топ и завирусилось. Внизу хештег #Ржавое_навсегда. На нем сотни тысяч просмотров и почти пятьсот комментариев.
«Клянусь, это последнее. Хотя, может, и нет. Я готов дать тебе столько времени, сколько потребуется. – Август останавливается, глядя прямо в камеру, а кажется, будто в мою душу, и произносит: – Но когда отыщешь себя, вернись ко мне, – и снова прикладывает руку к сердцу, языком жестов повторяя: – Я люблю тебя».
Но это не тот жест, которому я учила его когда-то. Другой стиль.
– Анна, ты все еще здесь?
– Да, – еле слышно, хриплю я.
– У него игра сегодня вечером…
– Нет, я не могу… нет…
– Я буду через десять минут. Жду внизу, – произносит Ив и отключается. А я все еще сижу на полу ванной. Паника. Смятение. Радость. Эмоций во мне так много, что они едва не сносят меня потоком.
– Иди к нему!
Я оборачиваюсь. Это Эйприл. Судя по тому, что на глазах у нее почти слезы, она все слышала.
– Пожалуйста, дай ему шанс, – просит, словно иголкой пытаясь сшить нас, как лоскутки в одну большую семью.
Из гостиной раздается детский смех. Несколько долгих секунд я смотрю назад, за стол, где сидят Тобиас
