заерзав на месте.
– Что еще? – щурю глаза, с опаской поглядывая на мальчиков, пока собираю со стола остатки еды.
– Пааап?! – лукаво улыбается Максим, встает со своего места, подходит к отцу.
– Кхе, – откашливается в кулак Герман и, подхватив салфетку со стола, с особой тщательностью вытирает пальцы. – Ася.
– Дорогая, – шепотом подсказывает ему в ухо Максим.
– Эй, а ну-ка цыц, – шутя прикрикивает на сына мужчина, а у того улыбка только шире становится. – Дорогая, Ася, – снова начинает Герман и я слышу в его словах некое подобие торжественности.
О, Боже, только не это! Только не это! – во мне мгновенно просыпается истеричка.
– Выходи за меня замуж!
Руки зависают над столом. Я замира. Крепко зажмуриваю глаза. Я не ослышалась?
– Ася, – низким, чуть хрипловатым голосом зовет Герман. Резко открываю глаза и первое, что я чувствую, – это был шок! Прямо передо мной на раскрытой мужской ладони лежит, темно-синяя бархатная коробочка.
Где-то внутри я ожидала чего-то подобное. Близкое. Но ожидать и увидеть – это разные вещи. Поэтому все слова и эмоции мгновенно испарились. Исчезли. Я на некоторое время, как мне показалось, вообще перестала дышать.
– Ася, я знаю, что тебе нужно подумать, что для тебя это слишком сложное решение. Я не хочу давить…
– Я согласна, – односложно, без визгов и истерик отвечаю, поднимая глаза на Германа.
– Ася, если тебе нужно время…
– Нет. Не нужно, я выйду за тебя, – скупо, без лишних эмоций отвечаю и протягиваю ладонь с растопыренными пальцами, замираю.
Боже! Я не знаю, что со мной творилось в этот момент. Может это какая-то защитная реакция моей нервной системы?! Может это атрофия чувств? Не могу сказать, но никак по другому я не могла оценить мое оцепенение и равнодушие.
И кажется только трясущиеся пальцы выдавали мое внутреннее состояние.
– Ась?! – в глазах мужчины вижу недоумение.
И я его понимаю: он явно ожидал не таких эмоций. Собственно, как и я. Поэтому медлил. Сомневался. И чем дольше он собирался, тем тяжелее становилось мне сдерживать себя. Нарастающая истерия поднималась медленно откуда то снизу. Подпирала. Давила.
– Если ты сейчас же не оденешь мне это черт…., – запинаюсь, так как боковым зрением вижу взбудораженный взгляд Максима, а ругаться при ребенке – это табу для меня, поэтому сцепляю зубы, – кольцо, то я за себя не ручаюсь, – бормочу пересохшими губами. Стараюсь выглядеть, как можно спокойнее и даже получается выдавить улыбку для Максима.
– Ну уж нет, – Герман перехватывает мои пальцы прежде чем у меня сдают нервы и уже через мгновение, на моем безымянном пальце красуется кольцо с крупным, переливающимся в свете ламп, бриллиантом.
– Боже! Герман, – смотрю то на кольцо, то на мужчину, – оно такое красивое.
Вот! Вот то мгновение, которое ждали все и даже я. Во мне наконец-то проснулись чувства! Радость! Восторг! Восхищение!
Все спуталось, смешалось. Закрутилось бурным водоворотом в груди. Сердце захлестнула волна ликования.
– Я же говорил, что мам…, – мальчик сбивается, виновато смотрит на меня. – Асе, – исправляется, – понравится, – застенчивая улыбка появляется на его губах, а у меня сердце заходится. Глаза застилает пеленой слез.
Кончики пальцев моей ладони, Герман неожиданно сжимает сильнее.
И только тут, глядя на них, я вдруг понимаю, что для “мальчиков” эта вся ситуация так же волнительна, как и для меня. Мы все вместе. Втроем, испытывает колоссальное эмоциональное потрясение. Но ведь так и должно же быть?! Мы теперь одна семья. Мы нашли друг друга!?
В порыве счастья кидаюсь на шею Герману, заливаясь слезами. Чувствую, меня сжимают сразу со всех сторон. Опускаю взгляд и упираюсь в макушку Максима. Обнимаю его за плечи. Крепко. Сильно, как родного.
– Нравится. Мне все нравится, – отвечаю сдавленно, надрывно. – Люблю вас, мои родные.
Эпилог
Полгода спустя
– Спроси, чего я хочу, – ласкаво прошу Асю.
Она отвлекается от созерцания заката, поворачивается ко мне. И через улыбку:
– Чего ты хочешь? – спрашивает с придыханием, а я притянув ее к себе, прижимаюсь губами к ее груди через футболку.
Господи! Как же она пахнет фантастически. Какими-то цветами, в перемешку с вечерним закатом: невероятный вкус.
– Тебя. Я хочу тебя, черт побери.
У нас не было секса полгода или даже больше. Потерялся во времени, но только понимаю одно, чем дальше, тем больше боли мне приносит понимание того, что Ася от меня отдаляется. Я уже перерос тот период, когда кажется что трах – это составляющая совместной жизни и теперь знаю точно, что это не так. Но… так же я знаю точно, что секс это одна из составляющих этой самой совместной жизни и без него, увы… никак.
Чувствую, как Асю трясет в моих руках. Боится.
– Ася. Я люблю тебя. До одури. Знаю, что для тебя сложно сделать первый шаг. Переступить страх, но я помогу, Ась. Доверься мне, – тяжело вздохнул и зарылся лицом ей в волосы. – Верь мне.
Ася льнет ко мне. Обнимает за шею.
– Я верю, Гер.
Этих нескольких слов оказывается достаточно для действий.
Подхватив ее под колени, отношу в кровать.
Моя маленькая принцесса смотрится восхитительно на шелковых простынях цвета слоновой кости.
Стягиваю с ее стройных ножек кружевные трусики, и положив на живот, любуясь ее голой задницей в форме сердечка и белокурыми локонами, которые разметались по спине и подушкам. Наклонился вперед, чтобы поцеловать ложбинку между ее лопаток, и просунул одну руку между ее ног, чтобы приласкать. Ася задрожала от удовольствия, но не подалась мне навстречу. Зажалась.
Но я не намерен спешить. Хочу растянуть удовольствие. Хочу дать ей привыкнуть и вспомнить меня, чтобы все ощущалось
