к родителям ездила и малышей тискала — тоже была в норме.
Но сегодня ничего не могу обещать. Как сложится!
«Я приехал», — падает на телефон от Петра.
Хватаю сумку и в сотый раз проверяю содержимое. Документы, сотовый, зарядка... Вроде бы всё взяла. Деньги. Карточки. Что еще нужно? Боже, боже! Я увижу Артёма сегодня. Увижу и обниму!
Волоски так и стоят дыбом. Столько времени на телефоне, столько разговоров, снов, терзаний.
Пётр поднимается в квартиру и берет сумки, помогает спустить вниз.
— Ну вау! — говорю я, замерев перед черным кабриолетом. — Вот это да!
— Нравится? Истомина только на супертачке забирать. Вот он обалдеет.
— Не то слово!
Пётр взял в прокате шикарную машину. Не знаю, встречали ли кого-то вот так же пафосно из колонии или мы будем первыми? У нас праздник. Грандиозный праздник!
Машина летит по трассе, я смотрю в окно и считаю километры. Пульс тарабанит, дыхание рвется. Я то улыбаюсь, то всхлипываю. Неадекватное поведение.
Артём меня увидит и скажет: «Следующая. Эта явно мимо».
Нервно хихикаю. Пётр закатывает глаза, посмеиваясь над моими терзаниями.
А я все считаю и считаю километры. Держа в руке телефон, слежу за маршрутом, словно Пётр может сбиться. Контролирую ситуацию. Я просто... не могу дождаться. Это сильнее меня. Сильнее всего на свете.
Внутри любовь. Море любви. Боже, там бездонный океан, и прямо сейчас он волной поднимается ввысь. Адовое цунами, которое не остановишь.
Артёма выпускают первым. Он выходит из ворот с рюкзаком. Оглядывается. Непривычно растерянный и зажатый. Сердце обрывается: он ведь не думает, что я не приехала?! Или опоздала?!
Кричу:
— Вон, вон он! Петя, быстрее!
— Да вижу, — усмехается Пётр. — Секунду.
Он заводит движок, машина трогается. Набирает скорость. Я хватаюсь за ручку двери, готовая распахнуть ее на ходу.
— Да не убейся ты! Осталось немного... эй! — ворчит Пётр.
Не выдерживаю. Машина еще до конца не остановилась, а я выпрыгиваю на улицу и бегу к Артёму.
Он мгновенно улыбается.
Раскрывает объятия и идет навстречу.
Налетаю, обнимаю руками и ногами. Едва не сношу. Вцепляюсь намертво. Артём несколько шагов назад делает, чтобы удержать. Сам вцепляется. И целует.
Боже, как он целует!
— Два года четыре месяца, — выдает. — Пздц. Целая вечность. Моя совесть чиста как гребаная слеза.
Смеюсь!
— Смотри, что у меня есть. — Быстро достаю кольцо, которое берегла все это время.
Артём шлепает по заднице. Потом поднимает ладонь, растопыривает пальцы, и я вновь надеваю кольцо на его безымянный палец. Так-то лучше. Мой.
Мы опять целуемся. Артём прижимает к себе, жадно вдыхает запах свободы и... мой запах. Дыхание сбивается. Артём немного грубый, будто обескураженный. Еще бы! Но это пройдет. Отогрею, занежу. Зацелую.
Я так сильно радуюсь, что плачу. Тихонечко. В третий раз с тех пор, как начала отсчет.
— Ты чего, малыш? — шепчет Артём. — Всё хорошо. Я здесь, я люблю тебя. Мы успеваем в аэропорт же?
Киваю. Гудок привлекает внимание: Пётр просит поторапливаться. Артём бросает взгляд назад, передергивает плечами. Затем негромко смеется, рассматривая кабриолет и Петра, который машет бутылками виски. Через секунду в машине врубается громкая музыка.
Артём пораженно качает головой.
— Мы организовали вечеринку в кабриолете, — объясняю я.
— Класс.
— Алкоголь рекой. Вместо девчонок, правда, только жена.
— Идеально. — Артём вновь целует в лоб, нос, губы. — Обожаю свою жену. Жить без нее не могу.
Улыбаюсь широко и счастливо:
— Тогда поехали?
Артём прижимает меня к себе так сильно, что ахаю. И устремляется к машине.
Примерно год спустя
— Сиди, я помогу, — говорит Артём и выходит из машины.
Я закатываю глаза, дескать, сама справлюсь. Расторопно открываю дверь, но затем делаю паузу. Нужно собраться с силами и поднять ногу. Живот совсем недавно был небольшим и практически не мешал, но в последний месяц он, кажется, растет на глазах! Каждый день всё больше и больше. А я еще переживала, что ребенок родится маленьким. Сейчас дышать тяжело.
Мальчик, будто почувствовав, что о нем думают, потягивается, упираясь ножками в ребра. Ох! Вздыхаю.
Артём протягивает руку, слегка улыбается:
— Нормально, Алин? Может, поедешь домой?
— Всё хорошо. Кажется, малыш устраивается поудобнее, — улыбаюсь.
Мы смотрим друг другу в глаза мгновение, его улыбка становится шире, я таю. Артём произносит:
— Мне нравится, как меняется твой голос, когда ты говоришь о нем. — Муж имеет в виду нашего сына.
Будущее материнство делает меня женственнее и спокойнее — сама заметила.
Я опираюсь на предложенную ладонь и наконец выбираюсь из машины.
— Точно в порядке? — понижает голос Артём.
— Не рожаю я. Честное слово. Пока что.
— Если что-то изменится, ты скажи, пожалуйста. В идеале заранее. В пятницу вечером пробки.
— Обязательно. А вот заранее не обещаю. Вообще-то это первые мои роды, как я могу понять, что они начинаются? Да и рано еще, только тридцать восемь недель.
— Как-то можно это ускорить? — Он хмурится. — Не уверен, что выдержу две недели в таком напряжении. Постоянно ждешь чего-то, не знаешь чего.
— Куда ж ты денешься? — весело задаю риторический вопрос и показываю язык.
Муж смотрит обиженно-укоризненно, я тут же подхожу ближе, прижимаюсь к плечу. Обожаю этот его взгляд. Артём обнимает одной рукой и ведет к ресторану.
— С кем сегодня ужинаем, напомнишь? Я опять всё забыла. Боже, мозг стал, как у рыбки из мультика! Из того самого... Артём! Я в панике.
Он смеется.
— Давний приятель Марка, Александр Равский. Предприниматель, основатель компании «СоларЭнерджи». Сейчас все о них только и говорят.
— А, вспомнила. Какие-то новые солнечные батареи?
— Да. Я подумываю вложиться в его бизнес. Сумму они хотят немаленькую, поэтому нужно пообщаться лично.
Помимо адвокатской практики, Артём увлекся инвестициями. Также он активно занимается благотворительностью и поддерживает перспективные стартапы. У нас есть деньги, и мы действительно можем помочь стоящим проектам.
— Изобретатель, значит?
— Говорят, этот парень — гений, второй Илон Маск. Голодный и жадный. А скоро будет охренеть каким богатым.
— Интересно. Но пошли уже быстрее, мы с малышом проголодались.
— Да, я помню, что с ужина прошло почти полчаса. Поспешим.
Я угрожающе прищуриваюсь, Артём невозмутимо приподнимает брови. Препираясь и шутя, мы заходим в ресторан. Настроение — отличное.
Обожаю дни, когда муж берет меня на какие-то мероприятия. По-прежнему
