– Ты думаешь, я на тебя запала?! – заорала я, когда он уже достиг вершины холма. Он поднял одну бровь и послал мне взгляд «конечно-ты-запала-на-меня». – Я просто хотела сказать приятное, о’кей?! Потому что ты подарил парню еду, ты, придурок! И я не пыталась пригласить тебя на свидание или соблазнить, я просто пытаюсь поговорить.
– О чем же ты хочешь поговорить?!
– Я не знаю! – сказала я, слова сами слетели с языка. Я действительно не знала, почему я хотела бы поговорить с человеком, который был таким горячим и холодным одновременно. Однажды он открыл для меня своих внутренних демонов, а потом наорал всего лишь за слово «привет». Я не могла этого понять. – Глупо, конечно, но я думаю, что мы могли бы стать друзьями.
Он нахмурил брови.
– И почему я должен быть твоим другом?
Дрожь пробежала по всему моему телу. Я не знала, от чего, либо от легкого ветерка, либо от близости Тристана.
– Я не знаю. Ведь ты, кажется, одинок, и я одинока. И я подумала…
– Меньше думай.
– Почему ты так груб?
– Почему ты всегда таращишься на меня?
Я приоткрыла рот для ответа, но слова так и не пришли на ум. Мы уставились друг на друга, стоя так близко друг к другу, что наши губы почти соприкасались.
– Все в этом городе меня боятся. Ты боишься меня, Элизабет? – прошептал он, и я почувствовала его дыхание губами.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что я вижу тебя.
Холодность исчезла на секунду из его взгляда, будто растворенная этими пятью словами. Но я видела это. Я видела, как он скрывает боль за почти ненавидящим хмурым взглядом. Я видела надломленность, которая соответствовала моей собственной. Недолго думая, Тристан притянул меня к себе, его губы жестко прижались к моим. Вся путаница мыслей угасла в моей голове, когда его язык проскользнул между моих губ и я поцеловала его в ответ. Я целовала его в ответ, возможно, даже больше, чем он меня. Боже, я это допустила. Я скучала по поцелуям.
Ощущение падения в кого-то, кто удерживал тебя от падения на самое дно. Ощущение тепла, которое остается на коже от дыхания другого человека. Я избегала встреч, я избегала прикосновений, я скучала по желаниям.
Я скучала по Стивену.
Поцелуи Тристана были злыми и отчаянными. Виноватыми и мучительными, влажными и настоящими. Точно как и мои.
Мой язык скользнул по его нижней губе, и я прижалась руками к его груди, ощущая сквозь пальцы его сердцебиение, долетающее до моего тела.
В течение нескольких секунд я чувствовала то, что чувствовала раньше.
Целостность.
Полноту.
Словно я часть чего-то божественного.
Тристан поспешно отстранился и отвернулся, возвращая меня в нынешнюю темную реальность.
Сломанную.
Пустую.
Постоянно одинокую.
– Ты меня не знаешь, так что перестань вести себя так, – сказал он.
И отвернулся, уходя, оставив меня в недоумении.
Что это было?!
– Ты ведь тоже это почувствовал? – спросила я ему вслед. – Было похоже… было похоже, что они все еще были здесь. Я чувствовала, что Стивен был здесь. Ты чувствовал свою жену…
Он повернулся, глаза его пылали.
– Не смей говорить о моей жене, как будто ты что-то знаешь о ней или обо мне.
И снова поспешил прочь.
Он чувствовал это.
Я знала, что он чувствовал.
– Ты не можешь… ты не можешь просто уйти, Тристан. Мы же можем поговорить друг с другом. О них. Мы можем помочь друг другу вспомнить. – Самый большой мой страх это страх все забыть.
Он продолжал идти вперед.
Я снова бежала рядом с ним.
– Кроме того, есть смысл стать друзьями. Познакомиться. Чтобы было с кем поговорить.
Моя грудь вздымалась от бега, и я все больше и больше расстраивалась от того, что он сбежал в разгар нашей беседы. В разгар самых болезненных и самых голодных поцелуев, что я когда-либо испытывала.
Он помог мне вспомнить, как это – чувствовать себя счастливой, и я ненавидела его из-за того, что он сбежал. Я ненавидела его за тот маленький момент сладострастия, который напомнил мне о той любви, которая была отнята у меня.
– Бог мой, почему надо быть таким… таким… монстром?!
Он повернулся ко мне и долю секунды смотрел на меня глазами, в которых плескалось страдание, прежде чем лицо снова окаменело.
– Я не хочу тебя, Элизабет.
Он развел руки в стороны в жесте разочарования и подошел ко мне.
– Я не хочу иметь ничего общего с тобой.
Он шагнул ближе. Я отошла на шаг.
– Я не хочу говорить с тобой о твоем мертвом, блин, муже. – Еще на шаг ближе. – Я не хочу, чтобы ты говорила гадости о моей умершей жене.
Шаг, шаг. Снова и снова.
– Я не хочу прикасаться к тебе.
Ближе. Еще.
– Я не хочу целовать тебя.
Шаг.
– Я не хочу вылизывать тебя.
Снова и снова. Шаг. Шаг.
– И я, черт возьми, уверен, что не хочу быть твоим другом. Так что оставь меня в покое и просто заткнись! – Он кричал, стоя надо мной, его голос, резко вырывающийся из его уст, словно раскат грома, заставлял меня вздрагивать.
Сделав последний шаг, пятка моего ботинка съехала, увлекая меня вниз по склону. Пока я падала, каждая кочка и каждый удар ощущался всем телом. Не считая нескольких синяков и тонны смущения, я была в порядке. Тристан в мгновение ока очутился рядом.
– Вот дерьмо, – бормотал он. – Ты в порядке? Давай сюда, – сказал, протягивая мне руку.
Я проигнорировала помощь и поднялась сама. Его глаза были наполнены беспокойством, но я молчала. Вероятно, в следующее мгновение они будут заполнены ненавистью. За секунду до падения он велел мне заткнуться, и я теперь точно выполню просьбу. Я дам ему то, чего он хотел. Я, прихрамывая, молча пошла домой, не глядя по пути на него, хотя краем глаза замечала, с каким сожалением он смотрел на меня.
– Он столкнул тебя с холма?! – вопила Фэй в трубку. Я позвонила ей сразу же, как только вернулась после встречи с Тристаном. Мне нужна была моя подруга. Чтобы сказать ей, что, несмотря ни на что, я была права, а Тристан был не прав. Даже если я и назвала его монстром.
– Ну, не совсем. Он наорал на меня, и я вроде как споткнулась.
– После того как он поцеловал тебя?
– Да.
– Тьфу! Я его ненавижу. Я так сильно его ненавижу.
Я кивнула.
– Я тоже ненавижу его.
Это была ложь, я знала свои истинные мысли о Тристане, о том, как много у нас общего. Я никому этого не могла рассказать. Я даже себе в этом почти не признавалась.
– Ну, раз уж мы коснулись этой темы, скажи мне… – пробормотала Фэй, и я почти могла видеть ее улыбку через телефон. – Он использовал язык? Он рычал? Он был без рубашки? Он завелся? Ты трогала его? Нашла его малыша Немо? Стала Грейс для его Фрэнки? Стала Джастином для его Тимберлейка?!
– Ты невыносима! – хихикнула я, но мои мысли были о поцелуе. Что он значил? Может быть, это ничего не значило, а возможно – значило все.
Она вздохнула.
– Давай, расскажи мне что-нибудь. Я тут пытаюсь заняться сексом, и этот телефонный звонок просто убивает мою энергетику.
– Ты имеешь в виду, что хочешь трахаться?… – Я ахнула. – Фэй! Ты что, занимаешься сексом прямо сейчас?!
– Ты имеешь в виду секс-секс?
– Да, секс-секс!
– Ну, если ты имеешь в виду, есть ли сейчас во мне член, – то да. Я думаю, ты именно это называешь сексом.
– Боже мой, Фэй! Зачем ты отвечаешь на звонок?!
– Потому что сначала девчонки, а потом члены. Ну, метафорически. – Она рассмеялась, а я открыла и закрыла рот.
– Привет, Лиз, – услышала я голос Мэтти на фоне. Снова открыла и закрыла рот. – Я поставил тебе тридцать рабочих часов на следующей неделе.
– Я кладу трубку.
– Что?! Нет! Я не слишком занята.
– Ты меня беспокоишь.
– Мэтти, стоп, я же просила не кусать меня сюда!
О мой бог, моя лучшая подруга извращенка.
– Ладно, кексик, мне нужно идти. Кажется, я истекаю кровью. Но для тебя у меня всегда есть время, чтобы помочь тебе очистить голову и помедитировать.
– И под медитацией ты имеешь в виду?…
– Текилу. Высший сорт, огонь в животе помогает в принятии важных решений.
И это звучало правильно.
3 апреля 2014 года.Четыре дня до прощания
Я стоял на заднем крыльце в доме родителей, глядя на проливной дождь и слушая стук капель о качели, которые мы с отцом смастерили для Чарли. Шины раскачивались взад и вперед на деревянной раме.
– Как ты? Держишься? – спросил отец, выходя на улицу. Зевс вошел за ним и сразу нашел местечко в углу, чтобы не намокнуть. Я повернулся к отцу, посмотрел в его лицо, которое напоминало мое почти во всем, но старше и с мудростью в глазах.
Я не стал отвечать и снова повернулся к дождю.
– Твоя мама сказала, что у тебя проблемы с написанием некрологов? – спросил он. – Я могу помочь.
– Мне не нужна твоя помощь, – прорычал я. Сжал пальцы в кулаки, ногти вонзились в ладони. Я ненавидел эту злость, которую чувствовал каждый прожитый день. Я ненавидел то, что винил людей в несчастном случае. Я ненавидел то, что становлюсь все холоднее. – Мне никто не нужен.
