– Ну, кто-нибудь из вас желает прокатиться за город?
– Не понимаю, как это решит твою проблему, – сказал Нэйт. – Ведь твой брат ожидает именно тебя.
– О нет, именно я ему не нужен. Ему нужен всего лишь подходящий джентльмен, чтобы никто из дам не остался без пары.
– Боюсь, мне нужно будет отвести матушку в театр, – первым уклонился от предложения Алекс.
– А ты не можешь ей отказать?
Он покачал головой.
– Нет. Я уже отказывал ей… слишком много раз. Ее терпение подходит к концу, в особенности потому, что она желает повесить мне на шею очередную кандидатку в жены.
– Тем больше у тебя причин уехать из города.
Алекс рассмеялся.
– Нет уж. За долгие годы я выяснил, что моя драгоценная маменька позволяет мне увильнуть ровно пять раз. Стоит мне попробовать сделать это в шестой, она выследит меня и, мягко выражаясь, заставит почувствовать себя червяком.
– Ах, ну ладно. – Джордж с надеждой взглянул на Маркуса. – Как насчет тебя, старик?
Герцог покачал головой.
– Мне нужно оставаться в городе. – Объяснять он не стал, но по выражению его лица всем стало ясно, что уговорить его не удастся.
Почему же ты так ждешь почту, Маркус?
Джордж развернулся к маркизу.
– Остаешься только ты, Нэйт. Будь другом, скажи, что ты это сделаешь.
Нэйту нужно было присматривать за Маркусом.
Но Алекс сказал, что моя бдительность сводит кузена с ума.
– Я не думаю…
– У Баннингли отличная рыбалка, – сообщил Джордж. – И еще там будет Элеонор с мальчишками. Стивен и Эдвард постоянно спрашивают про «дядю Нэйта».
– Ну…
– Поезжай, Нэйт, – сказал Маркус. – Ты уже давно у них не гостил.
Нэйт посмотрел на кузена. Тот тщательно сохранял равнодушное выражение лица.
– Так что, Нэйт, ты едешь? Я готов хоть на колени встать, если это поможет. – Джордж смотрел на него с отчаянной надеждой.
Нет, это смешно. Он должен остаться в Лондоне и приглядывать за Маркусом.
– Но отчего бы одному из сыновей Баннингли не занять твое место? Они ведь уже взрослые.
– Эти-то двое? – Джордж фыркнул. – Они еще совсем зеленые. Чарльзу, старшему, нет и двадцати. К тому же они уехали с друзьями – праздновать начало каникул или что-то вроде того.
Но, с другой стороны, Маркус не хочет меня здесь видеть. А я уже давно не видел сыновей Элеонор.
– Стивен и Эдвард правда по тебе скучают, – произнес Джордж. – Всегда о тебе спрашивают. А это, должен сказать, утомляет.
Нэйт снова взглянул на Маркуса, но тот был занят, поправляя рукав своего пальто так усердно, словно это было очень важное дело, требующее предельного внимания.
– Хорошо, – ответил Нэйт. – Я согласен.
По пути к Баннингли-Мэнор
Анна выглянула в окно дилижанса, который вез их к Баннингли и миссис Итон.
День был такой же серый и хмурый, как и ее настроение. Она пыталась отвертеться от этого званого вечера, но папа оказался неумолим.
Что ж, по крайней мере, на небе не было грозовых туч. С тех пор как умерла мама, Анна боялась грозы.
– Анна, бога ради, хватит дуться.
Она развернулась, чтобы посмотреть на отца.
– Я не дуюсь.
Он сжал губы и нахмурился. Похоже, скоро у него закончится терпение.
Но что-то у нее внутри сжималось, желая ссоры.
Я веду себя неразумно. Вздорно. Капризно.
Анна это знала, но была не в силах остановиться. Такой кипящей смеси боли, злости и отчаяния она не испытывала с тех пор, как умерла ее мама.
А вот ее отец, наоборот, контролировал себя. Его ноздри затрепетали – но он кивнул и отвернулся к окну.
Анну кольнуло разочарование. Ей хотелось что-то сказать, спровоцировать отца, но она сдержалась. Все-таки ей уже не семнадцать.
Однако поссориться с ним ей действительно хотелось. Чтобы выпустить нарастающую внутри грозу.
Девушка прижалась лбом к оконному стеклу. После исчезновения Кэт и герцога на свадьбе Мэри Анна и Джейн были полны надежд, но они оказались тщетными. Герцог и его друзья – Анна решительно изгнала лорда Хамвуда из своих мыслей – уехали в Лондон чуть больше недели назад, и Кэт, похоже, была полностью довольна Одиноким домом.
Хотя, возможно, не полностью. Что-то ее мучило, но Кэт не говорила подругам, что именно, несмотря на их попытки избавить ее от этой ноши.
О господи! Я теряю не только папу; я теряю Кэт – и, скорее всего, Джейн.
Одиночество, похожее на то, что она ощущала после смерти матери, вновь просочилось в ее сердце.
Мне уже двадцать шесть. Я взрослая женщина. Мне никто не нужен.
– Я видел, как ты говорила с лордом Хэйвудом после свадьбы Мэри, – сказал отец.
К счастью, в этот момент колесо дилижанса попало в выбоину, заставив Анну подскочить на несколько дюймов над сиденьем, так что ее отец, возможно, объяснил ее восклицание плохим состоянием дороги, а не упоминанием о лорде Хамвуде.
– О? – Иногда, нервничая, Анна начинала слишком много болтать, из-за чего у нее часто бывали проблемы. Ее отец всего лишь констатировал факт. Он не задал вопроса. – Я со многими говорила.
– Не так долго и не так заинтересованно.
Она выглянула в окно, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Я осыпа́ла комплиментами его музыкальные таланты.
– Почти час?
– Маркиз действительно очень талантлив. – Ладно, это прозвучало и вправду глупо. – Но, полагаю, мы обсудили и несколько других тем. – Девушка снова посмотрела на отца. – Я не все свои разговоры помню в мельчайших деталях.
Отец смотрел на нее, изучая, но на этот раз Анна не позволила себе отвернуться.
– Я написал нескольким своим друзьям в Лондон. О лорде Хэйвуде все отзываются очень хорошо.
Господи!
– А твои друзья не сочли странным, что ты расспрашиваешь о лорде Хэйвуде?
На это отец не ответил – по крайней мере прямо.
– Почему ты не сказала мне, что в тот вечер встретила маркиза в городке, Анна?
Вот сейчас нужно быть очень, очень осторожной. Ее папа чрезвычайно внимателен и ни в коем случае не дурак.
– Ты хотел сказать «в тот день». Я встретила маркиза в «Купидоне» на следующий день после его приезда. Он сам тебе это говорил.
– Да. А затем ты встретила его снова, в тот вечер, когда вернулась домой почти без шпилек и с листьями в волосах.
Это наверняка миссис Грили сказала обо всем миссис Бигли, которая сказала мистеру Бигли, а тот рассказал папе Анны. Но миссис Грили не видела их с маркизом у Одинокого дома.
– В тот вечер, когда ты сообщила мне о том, что «упала в кусты, страстно целуя мужчину»… Это был лорд Хэйвуд?
Ни в чем не признавайся.
– Я так сказала, чтобы позлить тебя. – Что было правдой, хотя и описание случившегося недалеко ушло от этого определения. – Но, если ты думал, что я вела себя с лордом Хэйвудом неподобающе, папа, почему ты не разыскал его и не потребовал, чтобы он сделал мне предложение? Я же знаю, как ты мечтаешь от меня избавиться.
Лорд Дэвенпорт стиснул зубы. Дочь снова его разозлила.
– Я не «мечтаю от тебя избавиться», как ты говоришь. Тебе двадцать шесть, Анна. Пришла пора задуматься о твоем будущем.
– Чтобы я не мешала твоему.
Его ноздри раздулись.
– Ты ведешь себя как ребенок.
Возможно. Анна порой действительно чувствовала себя ребенком, маленькой девочкой, которую бросила мама, а теперь бросает и папа. Она знала, что это глупо, но ее чувства оставались неизменными.
– А ты ведешь себя как молодой олень во время гона.
Глаза отца расширились, словно она отвесила ему пощечину.
Анна тут же пожалела о своих резких словах, но извиняться не стала. Она сказала правду.
– Мне не нужна мать, которая на год младше меня самой.
– Элеонор не собирается быть тебе матерью, Анна. Ей достаточно собственных сыновей.
– И у вас двоих тоже могут родиться дети.
Лорд Дэвенпорт кивнул:
– На все воля Божья.
Сердце Анны сжалось. Значит, ее отец действительно намерен сделать предложение этой женщине. Анна об этом знала, но все равно продолжала надеяться, что ошибается.
Чувства, должно быть, отразились у нее на лице, потому что отец нахмурился и заерзал на сиденье.
– Анна, я должен до конца своих дней горевать по твоей матери? Ты этого хочешь?
– А ты действительно горюешь?
Господи, сегодня ее язык явно не в ладу с рассудком.
Выражение лица лорда Дэвенпорта смягчилось. Теперь он выглядел печальным, а не злым.
– Конечно. Но я понял, что в моем сердце есть место и для новой любви. Хотел бы я, чтобы и ты нашла в своем сердце место, если не для любви, то хотя бы для понимания. – Он отвернулся.
Анна некоторое время изучала его профиль, прежде чем снова уставиться в окно, ландшафт за которым успел незаметно смениться.
Ей не нравилась сама мысль о том, что место ее матери займет другая женщина, но принять папину ровесницу Анне было бы проще. А вот жениться на женщине, которая годится тебе в дочери – которая младше твоей дочери, – было просто стыдно. Отец превращал себя в посмешище. И ради чего? Пусть даже он влюблен в миссис Итон, она-то наверняка не может отвечать ему взаимностью.
