Надеюсь, она не опустит взгляд ниже.
– На вас нет галстука. – Мисс Дэвенпорт с трудом сглотнула. – И рубашки.
Нэйт слегка поклонился.
– Прошу прощения. Я решил уделить пару минут тому, чтобы избавить себя от дорожной грязи, и не рассчитывал принимать гостей.
Проклятье! То, как она его рассматривала, возбуждало без меры. Нэйт прочистил горло, но его голос все равно звучал хрипло как никогда.
– Чем обязан чести лицезреть вас?
– Ч-что? – Девушка с трудом отвела взгляд от его торса, чтобы встретиться с маркизом глазами – на краткий миг, – и вновь начала изучать его шею и плечи.
– Зачем вы здесь, мисс Дэвенпорт? – Нэйт держал полотенце перед собой, закрывая пах и свидетельство своего возбуждения, но, если она продолжит так на него смотреть, полотенце тоже поднимется. – Вы ошиблись комнатой?
Возможно, она вышла в коридор и поняла, что забыла какую-то мелочь. А двери практически одинаковы на вид.
– Н-нет. – Мисс Дэвенпорт снова сглотнула. – Я… ах. Возникла проблема…
– С вашим размещением? По этому поводу лучше заглянуть к леди Баннингли, а не ко мне.
Эта девушка наверняка уже обнаружила, что у них одна гардеробная на двоих.
Но отчего же тогда она решила явиться сюда?
Ее взгляд все соскальзывал с его лица на грудь.
– Это не проблема. Вы могли бы надеть рубашку?
– А мне показалось, что вы наслаждаетесь видом. – Нэйт направился к чемодану, чтобы достать оттуда свежую рубашку.
Как ни странно, внимание мисс Дэвенпорт ему нравилось. Никогда еще женщина не смотрела на него так. Распутные девки точно не смотрели. Они, как и он, сразу хотели перейти… непосредственно к делу. Для них совокупление и было делом – выгодным делом. У него была потребность, они могли ее удовлетворить. Это был исключительно коммерческий, а не эмоциональный обмен.
Если бы он только мог…
Но Нэйт не мог. Если он возьмет мисс Дэвенпорт на этой удобной – и так удачно стоящей совсем рядом с ним – кровати, это не будет интрижкой на один день или даже на несколько дней – это будет навсегда. Рано или поздно это закончится свадьбой.
Слишком рано. У него еще оставалось около десяти лет до тех пор, когда нужно будет подумать о наследнике.
– Вы все еще не сказали мне, почему вы здесь, – произнес Нэйт резче, чем намеревался. В нем говорило нереализованное желание. А миссис Дэвенпорт продолжала смотреть на него, как ребенок, глазеющий на сладости.
Однако она не была ребенком, а он определенно не был кондитерской.
Нэйт натянул рубашку через голову и сунул руки в рукава.
– О да. Простите. Я… – Девушка вновь стремительно покраснела. – Я только что вышла из комнаты, чтобы спуститься на первый этаж, и увидела, как мой отец и миссис Итон выходят из двери дальше по коридору. Они были… точнее она… да, и мой отец… – Мисс Дэвенпорт резко, недовольно выдохнула. – Ох, проклятье! Они выходили из одной спальни, лорд Хэйвуд. Мой отец обнимал миссис Итон за талию, а миссис Итон хихикала.
Элеонор хихикала? Нэйт уже не помнил, когда в последний раз слышал ее смех. В последние годы она почти перестала улыбаться.
– А выражение лица моего папы было… – Мисс Дэвенпорт покраснела еще сильнее, хоть это казалось просто невозможным, и странным тоном добавила: – Безрассудно влюбленным.
Очень приятная новость. Возможно, Элеонор наконец-то нашла свое счастье – а если счастлива она, мальчишки наверняка тоже будут счастливы. Конечно, прежде чем делать окончательные выводы, нужно еще посмотреть, как Дэвенпорт ведет себя с ними, но его желание и готовность взбежать в детскую сразу после приезда свидетельствовали в его пользу.
– Я не хотела, чтобы они меня заметили, а ваша дверь оказалась ближе всего, хоть я и не знала, конечно, что это ваша дверь, и… – Мисс Дэвенпорт запнулась и несколько раз глубоко вздохнула, после чего ее голос стал чуть спокойнее. – И я запаниковала. Я почти не думала, лишь надеялась, что за дверью пустая комната, или кладовка, или нечто подобное.
– А вместо этого обнаружили меня.
– Д-да. Прошу меня простить.
– Ничего страшного. – Нэйт неторопливо заправил рубашку в бриджи, наблюдая за тем, как взгляд мисс Дэвенпорт следует за его руками, внимательно, словно она пытается выучить движения нового танца.
Нэйт на мгновение отвернулся, чтобы закончить свое дело – и поправить полный неуместного энтузиазма половой орган.
– Что… эм… как вы думаете, лорд Хэйвуд, чем они занимались в той комнате?
Он уставился на нее. Ей было двадцать шесть. Она наверняка и сама могла бы догадаться, чем они были там заняты.
Девушка покраснела.
– Но они могли просто… гм… разговаривать.
– Да.
Вот как они сейчас.
К сожалению.
Нет, это говорил его орган.
– Но вы же не думаете, что они занимались этим, правда?
– Мисс Дэвенпорт, зачастую лучше не строить домыслы об интимной жизни других людей.
Но вот строить домыслы по поводу собственной интимной жизни…
Орган, заткнись!
– Но ведь еще светло, лорд Хэйвуд. Люди же не… не занимаются этим в течение дня, верно?
В паре шагов стоит чудесная широкая кровать. Ты мог бы продемонстрировать ей, что еще и как занимаются…
Орган, заткнись.
– Если я правильно понял, о чем именно идет речь, – произнес Нэйт немного резко, – то да, занимаются.
– О! – Мисс Дэвенпорт заморгала, глядя на него, а затем покосилась на кровать. Видимо, ее мысли следовали тем же путем, что и его… вот только с иным результатом.
Девушка прижалась к двери и снова затараторила:
– Вы наверняка считаете меня очень наивной, лорд Хэйвуд. Это правда, я наивна. Бо́льшую часть жизни я провела в Ловз Бридже, где люди не занимаются теми шокирующими вещами, которые приняты в городе.
Нэйт в этом очень сомневался. Не важно, был ли это большой город или маленькая деревушка, люди везде оставались людьми, а в том, чтобы совокупляться в дневное время суток, едва ли было что-то предосудительное. Даже тот факт, что Дэвенпорт и Элеонор еще не женаты, не вызвал бы в обществе особого осуждения, поскольку вдовам предоставлялось куда больше свободы, чем старым девам. Более того, Нэйт подозревал, что упомянутая пара вскоре поженится.
– Я… Я должна идти. – Мисс Дэвенпорт прикусила свою пухлую нижнюю губку. – Еще раз приношу извинения за то, что к вам ворвалась. Уверяю, больше этого не повторится.
Нэйт шагнул к ней и положил руку на ее предплечье.
– Мисс Дэвенпорт, успокойтесь. Ничего страшного не случилось.
Теперь она уставилась на его открытую шею, а его окутал чудесный запах лимона и женщины. Нэйт был так близко, что мог бы ее поцеловать.
Я не стану касаться ее рта. Я лишь легонько скользну губами по ее щеке…
Нет.
– Прежде чем выходить в коридор, – сказал он, – давайте убедимся, что там пусто.
– О да. Это очень хорошая мысль. Мы же не хотим, чтобы люди узнали, что я была в вашей сп-пальне, п-правда?
Нэйт лишь улыбнулся и чуть приоткрыл дверь, чтобы прислушаться. Он мог бы сказать мисс Дэвенпорт о гардеробной, которая оказалась смежной, но отчего-то медлил.
Скорее всего, это его глупый орган надеялся, что до конца своего визита мисс Дэвенпорт пригласит его воспользоваться секретным проходом.
Чего, разумеется, не произойдет, даже если она будет умолять его об этом.
А она не будет этого делать.
Дверь приоткрылась всего на дюйм, но все равно это заставило девушку приблизиться к нему. И Нэйт позволил себе коснуться губами ее волос, а затем прошептал:
– Все спокойно. Думаю, вы можете выскользнуть незамеченной. – Он отступил на шаг. – Я встречу вас внизу, как только приведу себя в порядок.
Это, естественно, тут же снова заставило мисс Дэвенпорт взглянуть на его горло в вороте все еще не застегнутой рубашки.
– О да! Благодарю вас.
Девушка с трудом отвела взгляд и тоже выглянула из двери. Убедившись, что в коридоре никого нет, мисс Дэвенпорт исчезла.
Нэйт закрыл дверь и прислонился к ней, выдохнув с облегчением.
Это будет очень, очень интересное собрание.
В столовой лорда Баннингли Анну усадили между маркизом и графом Инвудом. Размещение гостей деликатнее всего можно было бы описать словами «тесное соседство». Стол не был рассчитан на четырнадцать персон.
Хотя, возможно, остальным и было удобно. А вот Анна мужественно пыталась не коснуться лорда Хамвуда, что вынуждало ее сидеть на левой половине стула – насколько позволяло соседство весьма дородного графа.
– Не желаете ли еще кусочек баранины, мисс Дэвенпорт? – спросил лорд Инвуд, уже занося над ее тарелкой ломоть мяса, опасно балансирующий на сервировочной вилке.
– Нет, бла…
Мясо плюхнулось в ее тарелку, поверх уже лежавшей там порции.
