– Котенок, все Ярфорды как один – изгои и сумасброды, – вдруг заявил его светлость. – И Брокенхерст тоже. Да, знаю, я довольно хорошо знаком с ним, но это не важно. Можно иметь массу знакомых, которых нежелательно представлять собственной жене. – Внезапно сообразив, что именно так он и поступил, Шерри добавил: – Не нужно было мне приглашать его к нам на ужин. Но я часто забываю, что женат.
– Знаешь, по правде говоря, я не очень-то обращала на него внимание, – призналась Геро. – Зато меня шокировало упрямство Гусси. Понимаешь, в пору нашего детства она никогда не вела себя так. И хотя, разумеется, у очень многих дам есть любовники, я не считаю допустимым позволять им обращаться с собой настолько фамильярно, как это делал сэр Мэттью по отношению к ней.
– А кто сказал тебе, что у многих дам есть любовники? – спросил виконт. – Только не говори, будто это был я! Я никогда не говорил тебе ничего подобного, и можешь не уверять меня в обратном!
– О нет, конечно, но теперь я немного повидала свет и узнала тысячу разных вещей, о которых раньше даже не подозревала! – не без гордости пояснила леди Шерингем и застенчиво посмотрела на него. – А ведь ты, Шерри, имел в виду именно это, не так ли, когда сказал, что не станешь возражать при условии, если я буду соблюдать приличия?
Виконт взглянул прямо в глаза Геро. Собственно говоря, он действительно имел в виду именно это. Однако теперь спросил себя, а не было ли в его роду помешанных, и коротко ответил:
– Ничего подобного!
– Вот как! – сказала Геро и предположила: – Наверное, ты считаешь меня чересчур молодой для таких вещей?
– Считаю. Причем очень молодой! – с нажимом заявил его светлость.
– Вот как! – повторила Геро и умолкла.
Через несколько дней его светлость повел супругу на грандиозный гала-концерт в Воксхолл-Гарденз, пригласив для этого нескольких гостей. Среди них была и мисс Милбурн, родителей которой удалось убедить, пустившись на маленькую хитрость, передать ее под опеку Геро. Но все приличия в этом смысле удалось соблюсти, равно как и в отношении виконта к собственным гостям.
Единственным, что омрачило веселую атмосферу праздника, стала бурная ссора между мисс Милбурн и лордом Ротемом, случившаяся после того, как его сиятельство Северн, заприметив Несравненную, покинул собственную компанию и на весь остаток вечера присоединился к друзьям виконта. Разумеется, событие это оказалось достойно всяческого сожаления, но мисс Милбурн была слишком хорошо воспитана, чтобы дать волю своему раздражению, и поскольку все уже привыкли к припадкам угрюмости у лорда Ротема, то неприятный инцидент замяли, не позволив ему испортить удовольствие остальных гостей.
Ссора, вспыхнувшая в Воксхолл-Гарденз между мисс Милбурн и лордом Ротемом, продлилась дольше, чем можно было ожидать. У Ротема окончательно сдали нервы, а мисс Милбурн была очень возмущена тем, что он выбрал столь неподходящее место для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать свой пылкий нрав, поэтому даже отказалась принять его, когда лорд явился к ней на следующий же день, дабы принести свои извинения. Поскольку герцог Северн поднимался по ступенькам резиденции Милбурнов в тот самый момент, когда Джордж сбега́л по ним вниз, причем его немедленно впустили в дом, не было ничего удивительного в том, что горячий молодой человек попросту потерял терпение.
Подбадриваемый своими многострадальными друзьями, лорд Ротем решил отказаться от всех притязаний на руку самой ветреной кокетки в Лондоне и даже некоторое время прилагал к этому максимум усилий. Он позволил себе забыть о своем разбитом сердце на время, достаточное для того, чтобы предложить Шерри на спор участвовать в гонках, выбрав себе в качестве достойного идеала для подражания сэра Джона Лейда, который однажды совершил настоящий подвиг, двадцать два раза подряд проехав через ворота с проемом чуть-чуть шире его экипажа. Впрочем, никто из молодых людей не смог превзойти его достижение: Шерри потерпел неудачу уже на пятом прогоне, а Джордж – на седьмом.
Шерри ничуть не пострадал, а вот Ротем вывихнул себе плечо и несколько дней ходил с рукой на перевязи, отчего выглядел еще романтичнее обыкновенного, так что те, кто был плохо проинформирован, принялись распространять слухи о том, что он, дескать, вызвал кого-то на дуэль и был ранен. Эта история в конце концов достигла ушей Изабеллы, и она вполне естественно предположила, что стала причиной кровавой схватки. Девушка не одобряла дуэлей, но не могла не чувствовать себя хотя бы капельку польщенной и встревоженной в равной мере; и, поскольку Джорд не желал являться ей на глаза, однажды утром она под каким-то предлогом нанесла визит на Хаф-Мун-стрит, чтобы выведать у Геро подробности случившегося.
Геро, только что вернувшаяся с верховой прогулки по Парку, щеголяла изящной маленькой шляпкой с чудесным плюмажем, пикантно завивающимся на полях, отчего сердце мисс Милбурн преисполнилось зависти. Леди Шерингем приняла гостью со своим обычным солнечным радушием, искренно поблагодарила ее за роман в мраморной обложке, только что выпущенный издательством «Минерва Пресс», который Изабелла и выбрала в качестве предлога своего визита, и предложила той присаживаться. Мисс Милбурн, похвалив ее пикантную шляпку, призналась, что если бы сама ездила верхом лучше и если бы не боялась лошадей, то, пожалуй, тоже поддалась бы искушению прокатиться верхом по парку.
– Знаешь, я ведь тоже не очень хорошо езжу верхом, – откровенно призналась ей Геро. – Шерри говорит, что я криворукая. Но это неправда, потому что со своим фаэтоном я управляюсь очень даже неплохо. Меня учил Джил, а он, скажу тебе прямо, настоящий ас в этом деле. Однако вся штука в том, что вчера моя кобыла понесла; из-за этого поднялся такой шум! – Она весело захихикала. – Шерри разозлился до чертиков, но не мог же он обвинить себя в приобретении для меня такого неуправляемого животного! Кстати, она меня не сбросила, так что и волноваться особенного повода не было. Собственно, Джордж сказал, я прекрасно держалась в седле.
Мисс Милбурн обеими руками ухватилась за представившуюся возможность. Опустив глаза долу, она трагическим голосом осведомилась:
– Надеюсь, лорд Ротем серьезно не пострадал?
– О нет, ни чуточки!
– Мне было очень неприятно узнать… я полагаю подобное поведение возмутительным, как и все разумные люди. Кто… кто был его соперником?
– Как кто? Шерри, конечно, кто же еще! – ответила Геро. – Нет, ты и вправду шокирована, Изабелла? А я была уверена, что ты не настолько консервативна!
– Шерри? – ахнула мисс Милбурн, быстро вскидывая глаза на Геро. – Однако это невозможно! О, я бы не позволила такому совершиться ни за что на свете!
– Право слово, ты ничем не лучше миссис Шерингем! – с негодованием вскричала Геро. – Она даже явилась ко мне с визитом, но только для того, чтобы сказать мне, что, не будь я такой плохой женой, то уже давно бы положила конец всем этим сумасбродным выходкам!
– Геро, что произошло? – спросила мисс Милбурн, озабоченно наморщив лобик, так что между бровей у нее появилась складка. – Насколько я понимаю, рана была получена Джорджем не на дуэли?
– На дуэли? Боже милосердный, нет конечно! – со смехом ответила Геро. – Какая нелепость! Джордж всего лишь предложил Шерри на спор проехать сквозь узкие ворота, пообещав выиграть, чего, собственно, и добился, хотя ему удалось проскочить в них невредимым всего семь раз против пяти Шерри!
Мисс Милбурн покраснела до корней своих восхитительно подстриженных и бережно уложенных медно-красных локонов и, стараясь не выдать голосом охвативших ее чувств, произнесла:
– Я ничего не знала об этом. Какой… какой абсурд! Нет, правда, это уже слишком! И неудовольствие миссис Шерингем меня ничуть не удивляет. – Встретив насмешливый взгляд хозяйки, она деланно рассмеялась. – О! Не смотри на меня так, дорогая! Меня это решительно не касается. Ты будешь завтра вечером в «Олмаксе»?
Поскольку Шерри, когда Геро робко поинтересовалась его мнением на сей счет, с многозначительным вздохом заявил, что готов исполнить свой долг, Геро могла с уверенностью ответить – она непременно там будет. Остаток времени до окончания визита обе девушки посвятили обсуждению подробностей своих туалетов.
К несчастью, когда на следующий вечер Геро предстала перед мужем во всем блеске нового платья из итальянского флера, обильно украшенного кружевами и шелковой пряжей, выяснилось, что он совсем забыл о своем обещании и даже договорился встретиться с друзьями в таверне «Криббз парлор». Он выглядел чрезвычайно недовольным, чтобы не сказать – мрачным, и заявил: она, наверное, полагает, что он пошлет записку Джилу с сообщением об отмене вечеринки, а затем поинтересовался, чем же ее так притягивает «Олмакс».
