Хелена поджала губы. В последние дни все то и дело намекали ей, что нужно попросить у богов благословения для ребенка. Глория говорила об этом в шутку, Дженет, исполнявшая роль жрицы в ритуалах, которые возрождала Моана, – вполне серьезно. Ее бабушка была тохунгой у нгати кахунгуну, и Дженет видела в этом свое призвание. Хелена упорно отказывалась запускать воздушного змея, объясняя Джеймсу нежелание участвовать в игре своим христианским воспитанием. Девушка чувствовала себя при этом лицемеркой, ведь причиной отказа от написания письма с пожеланиями был вовсе не Иисус, а сам Джеймс. Хелена долго думала над этим и наконец призналась себе, что страстно хочет лишь одного: чтобы молодой человек ответил симпатией на ее возникшую к нему любовь. Хелена все еще старалась побороть чувство, но снова и снова вспоминала прикосновение его руки на своем плече той ночью во время перегона овец. Изо дня в день она заново переживала этот волшебный миг и тут же убеждала себя: Джеймс коснулся ее случайно. Парень и вправду больше не предпринимал никаких попыток сблизиться с ней. Вместо этого, ремонтируя будущую школу, он все сильнее сходился с Моаной. Хелена, сама того не желая, замечала каждую улыбку, каждый разговор и просьбу о помощи. Моана и Джеймс работали слаженно и, казалось, инстинктивно чувствовали, что хочет сделать каждый из них в следующий момент.
Когда наступило утро праздника Матарики, Джеймс сразу оставил Хелену, чтобы присоединиться к группе Моаны. Он поздоровался с Ропатой – рослым маори в одежде пакеха. Парни тут же стали живо обсуждать, как раскалить, а потом перенести в земляной очаг камни, которые брат Моаны и другие мужчины маори собрали накануне. Хелена, отвернувшись, присоединилась к женщинам, готовившим еду. Река, молодая мать, работавшая в магазине ужасной миссис Бойсен, сразу вручила девушке окорочный нож и указала на кучу сладкого картофеля. Сама она плела корзины из тростника, в которых зарывали еду. Казалось, Река не очень верит в то, что может что-то сплести.
– Надеюсь, в них не будет полным-полно песка, – вздохнула она. – Аурева считает, что корзины встанут плотно друг с другом, но я отчетливо не могу себе этого представить. Если бы спросили меня, я бы просто повесила котел над костром. Это тоже вполне традиционный способ…
– Мне казалось, пока не появились пакеха, у вас вообще не было котлов! – задумчиво произнесла Хелена.
Река подняла бокал с пивом, из которого постоянно отпивала, пока плела.
– Тут уж ты права, так права! – улыбнувшись, ответила девушка. – Большое спасибо пакеха! Хорошо, что вы есть!
Большинство мужчин и женщин маори считали так же, как и Река. Они весь день попивали кто виски, кто пиво, и с заходом солнца градус настроения в мараэ повышался.
Моана же и другие молодые учительницы радовались ясному ночному небу. Они собрали возле разожженных костров своих учеников с воздушными змеями.
Несколько стариков, присев рядом, наблюдали за звездами. Моана с радостью заметила, что никто из них пока еще не был пьян. Они рассказывали детям о небесных телах. Ахурева, деревенская повитуха, восторженно жестикулировала. Она говорила о том, как солнце обращается каждый год за помощью к материнским звездам Вхануи. Оно устает, а Вхануи с дочерьми помогают ему, чтобы зима не была слишком холодной. Вхануи собирает своих детей. Если они радостно принимают участие и сверкают ярко, зима будет короткой и сеять можно рано. А если звезды бледные, то дети помогают солнцу неохотно и зима продлится дольше.
Хелена слушала легенды о путешествиях звезд с таким же интересом, как и дети, и затаила дыхание, когда в ясном ночном небе над равниной наконец появилось созвездие Плеяды.
– Короткая и милосердная зима! – растолковала положение звезд Ахурева, отхлебнув немного пива. – Мы сможем начать посевную раньше и собрать хороший урожай…
Хелена задавалась вопросом, много ли нгаи таху еще сеют и собирают урожай. Маори больше не обрабатывали землю, разве что несколько заброшенных садов возле домов на ферме. Тем временем Ахурева затянула песню, которую тут же подхватили молодые учителя и дети.
Ка пута Матарики ка рере Вхануи.
Ко те тоху тене о те тау э!
Матарики снова наступил! Вхануи продолжает полет.
Новый год начинается!
Старики не очень-то радовались – они плакали. Несомненно, Моана, когда созвездие появилось на горизонте, попросила их произнести имена умерших в этом году. Вновь пролились слезы по умершим, прежде чем те окончательно канули для племени в небытие, а живые обратились к новой жизни. Дети должны были познакомиться и с этой традицией. Но женщины вскоре прервали ритуал.
– Собственно, в прошлом году никто не умер, – открыла Хелене тайну старуха. – Если не считать Пету, который наконец окончательно спился. Но он не из нашей деревни, он родом из Киакоура…
Звездное небо теперь сияло во всей красе, и Моана с Дженет и Лаурой предложили детям запустить воздушных змеев. Мальчики и девочки гордо держали свои поделки на ветру. Хелена надеялась, что родители и другие члены племени не слишком напились, не утратили интереса и все же похвалят детей за старательно выполненную работу. Многие детишки целыми днями клеили свои ману, раскрашивали их и украшали перьями и ракушками. Джеймс и Моана давали советы.
Джеймс… Куда он вообще подевался? Хелена уже некоторое время нигде его не видела. Позже девушка поняла почему. Она услышала тихое урчание мотора, которое все нарастало, а потом показались бортовые огни, светившиеся в небе словно глаза дракона. У Джеймса была собственная связь со звездами! Его Пиппа низко пролетел над площадкой, но достаточно высоко, чтобы не задеть детских воздушных змеев. При этом, к удивлению детей и всеобщему восхищению, за самолетом тоже вился змей! Хелена узнала ману пакау в форме крыла птицы, разрисованного в ее любимые цвета!
– Это твой змей! – воскликнула маленькая девочка. – Посмотри, Хелена, твой летит выше, чем все остальные!
Девушка тоже теперь заметила это. Джеймс запустил ее змея! И она помахала ему вместе с детьми.
– А теперь давайте еще раз громко споем песню воздушных змеев, чтобы Джеймс и Пиппа смогли ее услышать даже там, наверху! – предложила Моана своим воспитанникам.
Хелена снова удивилась тому, какой сильной должна была быть любовь Моаны и Джеймса, если маори спокойно позволяла, чтобы ее друг поднимал в небо воздушного змея другой девушки…
Молодой пилот посадил Пиппу на дорогу, ведущую к маорийской деревне, и с радостью присоединился к празднеству. Вовремя отцепив воздушного змея, Джеймс вернул его девушке.
– Вот, он просто обязан был сегодня подняться в небо и поговорить с богами!
– И что они сказали? – поинтересовался Ропата еще до того, как Хелена успела что-либо произнести.
Он протянул Джеймсу кружку пива. Это была первая выпивка для обоих за тот вечер. Ни Джеймс, ни брат Моаны не пили до начала праздника. А вождь Коуа, стоявший рядом с племянником и разговаривавший с ним о его семье в Данидине, был уже довольно пьян.
Джеймс с радостью выпил с ними.
– Главное – то, что сегодня передали по радио, – весело промолвил он и подмигнул Коуа. – Это будет хороший год. Наконец наступит мир на земле… Германия только что капитулировала – война кончилась. Многие люди, которым пришлось уехать, смогут теперь вернуться на родину…
Хелена закусила губу. Неужели это коснется и ее? Неужели Джеймс хочет отправить ее обратно в Польшу?
– Родственники, потерявшие друг друга, снова обретут семьи… – Джеймс опять повернулся к Хелене. – И дети уже родятся в лучшем мире. Вот, это боги передали мне для тебя. – Он протянул девушке хей-тики из нефрита.
Хелена с благодарностью приняла подарок.
– Я… у меня уже есть один, – смущенно пробормотала она.
– Но у твоего ребенка еще нет, – широко улыбнулся парень. – А кто может защитить лучше матери-земли и отца-неба?
Когда Хелена внимательнее рассмотрела маленькую фигурку, она действительно увидела двух обнимающихся богов: Папатуануку и Рангинуи – прародителей мира.
Планы девушки маори насчет Матарики удалось осуществить полностью. Праздник состоялся. Конечно, Коуа и остальные представители местного населения напились, но до этого играла музыка, все пели и танцевали, как прежде. Моана с подругами проследила за тем, чтобы дети вместе заснули в доме для общинных собраний: общий ночлег – еще одна составляющая праздника. А уж после этого началась попойка. Мак-Кензи с Хеленой тоже уехали раньше, они даже не поужинали. Жáра в земляном очаге не хватило, и мясо не пропеклось – оно было полусырым, когда мужчины выкопали его. Недолго думая Река сложила все в котел и сделала рагу. Но пока блюдо приготовилось, прошло несколько часов. И потом на зубах праздновавших действительно скрипел песок. Полоски тростника, из которых были сделаны корзины, разошлись под действием жáра, и при откапывании на еду попала земля. Все же дети были счастливы, а пьяницы вовсе ничего не почувствовали.
