Я обняла себя и задрожала еще сильнее.
Что же мне теперь делать?
Я посмотрела направо и пошла в угол. Меня вырвало, когда я коснулась окровавленной ткани своего купальника, чтобы отодвинуть его в сторону и пописать. Присев на корточки в углу, я поспешно опустошила мочевой пузырь, затем оделась так же быстро, как и разделась, и поспешила обратно в свое убежище. Мне нужна была тишина, нужна была темнота, еще более темная, чем в кладовке, достаточно темная, чтобы отключить мою слишком точную память, воспроизводящую каждую деталь страдальческого лица мужчины. Я даже не знала его имени. Вспомнит ли кто-нибудь его? Я хотела забыть, но разве это неправильно с моей стороны — желать чего-то подобного? Я свернулась калачиком, поверх одежды в коробке, затем закрыла крышку.
Я не спала, хотя устала и не спала уже больше суток и просто продолжала считать секунды, пытаясь успокоить себя знакомым звуком.
Прошло одиннадцать часов с тех пор, как я убежала, когда снова услышала голоса, но на этот раз это были не только Фабиано и Леона. С ними были папа, Нино и Невио.
Я стала еще меньше и дышала очень медленно и тихо, чтобы они меня не услышали.
Они были не в кладовой, а в коридоре перед ней. Я напрягла слух, чтобы услышать их разговор.
— Ты уверен, что она не знает чертовы коды, чтобы покинуть помещение? — рычал отец.
— В это трудно поверить, учитывая, что ты постоянно ускользаешь.
— Может, и знает. Грета наблюдательна, — сказал Невио. Несмотря на то, что я видела, как он поступил, какая-то часть меня хотела пойти к брату. Он всегда был человеком, который утешал и защищал меня. Теперь я пряталась от него и от своей семьи.
— Ее нет в нашем подвале и нет в подвале второго дома. Остается только этот подвал, — сказал папа.
— С нашей стороны она еще не покидала помещение. Я проверил журнал последних двенадцати часов, — проворчал Нино, — Единственный код, который был введен с нашей стороны, был код двери, ведущей в твой подвал, Фабиано.
Я не знала, что они могут видеть ввод кода.
— У меня нет журнала введенных кодов, — Леона посчитала, что это слишком по-сталкерски. Сигнал тревоги есть только в том случае, если введен неправильный код, а этого не было.
— Значит, она могла выскользнуть из вашего особняка, — сказал отец сдавленным голосом.
— Я сомневаюсь в этом.
— Ты не можешь основывать свои сомнения на фактах, — сказал Нино.
— К черту, — прорычал отец, — Мы должны найти ее. Если с ней что-то случится...
— Может, тебе стоит предупредить своих солдат на случай, если она снаружи, — предложил Фабиано.
— Нет, не хочу, чтобы кто-то знал. Я никому не доверяю Грету. Мы найдем ее.
— Давайте обыщем ваш подвал, особняк и задний двор, если мы не найдем ее там, то подумаем о дальнейших действиях, — сказал Нино.
Их голоса удалялись и я сглотнула. Это был лишь вопрос времени, когда они найдут меня. Убедившись, что их нет поблизости, я снова вылезла из коробки и на цыпочках направилась к двери. Я не была уверена, чего я жду. Просто знала, что пока не могу встретиться с ними лицом к лицу.
Я заглянула в коридор, который был пуст, но в конце свет лился из двух комнат, я посмотрела на другую сторону, где крутая лестница вела в дом. Сделав глубокий вдох, я бросилась к ней и поднялась наверх и выскользнула из подвала. Я слышала, как Фабиано и Нино были где-то на втором этаже.
Выскочила на улицу и помчалась по лестнице на второй этаж. Я несколько раз была в доме Фабиано и помнила его планировку. Я приложила ухо к двери Авроры. Внутри было тихо, только она тихонько напевала. Не постучавшись, я проскользнула внутрь.
Аврора сидела на полу в окружении своих Барби и играла, повернувшись ко мне спиной.
Она повернулась, и ее глаза в тревоге распахнулись. — Грета?
— Шшшш, — я прижала палец к губам, — Можно я спрячусь в твоей комнате?
Она медленно поднялась на ноги, глядя на меня.
— Что это на твоей одежде?
— Кровь, — сказала я.
Она побледнела. — Правда?
Я кивнула и услышала голоса, которые приближались. — Могу я спрятаться? Мне очень нужно спрятаться.
— Ты сделала что-то плохое? — спросила Аврора, не подходя ближе.
В этот момент я уже не была уверена. — Не знаю. Ты поможешь мне?
Аврора нерешительно кивнула и указала на свой стенной шкаф. Я проскользнула внутрь и опустилась на землю, спрятавшись за ее платьями. Я не знала, почему у нее их так много. Она никогда их не носила. Аврора закрыла ставни, ее лицо было вопросительным.
Она вернулась к своим барби и опустилась на пол за секунду до того, как раздался стук. Сквозь щели в ставнях я увидела, как в комнату вошли длинные ноги. Я узнала белые кроссовки Фабиано, и через мгновение раздался его голос.
— Все в порядке?
— Да, — ответила она, все еще склонившись над своими Барби, занятая раздеванием одной из них, — Я в своей комнате, как ты и просил.
Он не пошевелился. — Это хорошо. Ты что-нибудь слышала? Или, может быть, видела Грету?
— Грету? — спросила Аврора, ненадолго подняв голову.
— Она убежала. Возможно, она что-то не так поняла и немного растерялась.
Я прикусила губу. Я не запуталась. Он сказал это, чтобы Аврора рассказала обо мне, если она что-то знает.
— Хорошо, — медленно сказала Аврора. — Что она видела?
— Не о чем беспокоиться. Ты бы сказала мне, если бы увидела ее, не так ли? — он придвинулся ближе к ней и сел на корточки рядом. Я напряглась, потому что теперь могла видеть его лицо и сомневалась, что он мог видеть мое через ставни, так как я не была освещена, как они.
Аврора возилась со своей куклой Барби. Если она и дальше будет вести себя так, он может заподозрить неладное. — Ты хочешь мне что-то сказать? — тихо спросил он.
Я затаила дыхание.
— Мы с Гретой не близки. Я пыталась, но она все время с мальчиками, а не со мной и Карлоттой.
Фабиано коснулся ее плеча. — Грета немного другая. Дело не в тебе, хорошо?
Аврора кивнула. Фабиано оставил поцелуй на ее лбу, затем поднялся на ноги. — Оставайся в своей комнате, пока твоя мать или я не позовем тебя на обед.
Он вышел из комнаты.
Грета другая.
Я не двигалась. Я знала, что я другая. Мне не нравилось находиться рядом с людьми, которые не были моей семьей. Слишком много людей вызывали у меня тревогу. Я никогда не возражала против того, чтобы быть другой. Но сейчас я задумалась, не причинила ли я Авроре боль тем, что была такой, какая я есть.
Она встала, подошла к шкафу, открыв его и посмотрела на меня с нерешительной улыбкой.
— Спасибо.
Она кивнула. — Ты можешь оставаться в моей комнате столько, сколько захочешь. Я могу попробовать пронести что-нибудь с обеда позже.
Я покачала головой. — Я не голодна, но я хотела бы остаться здесь.
— Хочешь принять душ и надеть что-нибудь из моей одежды?
Я посмотрела вниз на свой окровавленный купальник, пачку, трико и балетные туфли. — Нет.
По какой-то причине я не хотела пока избавляться от крови. Мне казалось, что этим я пренебрегу страданиями человека.
— О, хорошо. Но я уверена, что некоторые из моих вещей тебе подойдут, даже если они не в твоем стиле.
Я нахмурилась. Не в моем стиле? У меня не было стиля. Мне нравилась удобная одежда, а Аврора часто носила комбинезоны, которые были воплощением комфорта. Я ничего не сказала, потому что не знала, как объяснить Авроре свои доводы. Я знала, что ее одежда подошла бы мне. Хотя она была на три года младше, мы были почти одного роста, а я была слишком худой, о чем постоянно беспокоилась мама.
— Я просто хочу посидеть здесь, — сказала я в конце концов.
Аврора сглотнула и кивнула. — О, конечно. Тогда я закрою дверь и продолжу играть со своими куклами.
Преимущество пряток в комнате Авроры заключалось в том, что там была ванная, если мне нужно было в туалет. Прошло тридцать восемь часов с тех пор, как я сбежала, и Аврора уважала мое желание не общаться. Несмотря на ее предложение спать с ней в ее кровати, я предпочла остаться в шкафу или лечь под ее кроватью и смотреть на раму из реек. Я знала, что от меня, должно быть, уже ужасно пахнет засохшей кровью, но она не жаловалась.
