Хотя это было правильно и хотя Джеймс думал, что Грейси необходимо выпустить наружу все эти эмоции, теперь, когда он спустился на землю, он знал, что не миновать обратной реакции. Ему придется отступить и дать ей пространство, чтобы она разобралась в своих чувствах. И он это сделает, потому что он ее любит, а она любит его. Всем остальным проблемам просто придется решаться самим.
– Куда мы едем? – спросила Грейси.
Вопрос прозвучал резче, чем она намеревалась, потому что она сидела в машине Джеймса с завязанными глазами. Джеймс погладил ее по коленке.
– Немного терпения. Мы почти приехали.
Грейси надулась, откинулась на сиденье и скрестила ноги, безуспешно пытаясь устроиться удобно. Они приехали на выходные в Чикаго, поскольку ей нужно было сделать доставку, и она пребывала в дурном настроении. С их встречи в квартире над гаражом, которая изменила все, прошло пять дней. Джеймс связал ее таким количеством узлов, что она не знала, что с этим делать. После той ночи – Грейси поежилась – ночи в комнате, которую она теперь мысленно называла его кабинетом. Он делал с ней то, на что никогда не осмеливался ни один мужчина. Он раздел ее донага и эмоционально, и физически, и это изменило в ней нечто основополагающее. Не только в ней – в них. Хуже всего было то, что Грейси этого жаждала до безумия. Это было как самый сильный наркотик, и ее приводила в ужас сила желания к Джеймсу. А еще ее смущало, что она так сильно желала того, что он ей дал. В том, что касалось секса, Грейси всегда была дерзкой, но по какой-то неведомой причине у нее язык не поворачивался попросить его об этом. То, что они делали, довело ее до грани. Грейси не понимала, почему она так сильно этого хочет, ведь она всегда стремилась брать верх над мужчинами. Но поскольку оказалось, что она не в состоянии его попросить, последние несколько дней она глупо, по-детски изводила Джеймса в надежде, что он снова применит к ней ту властность. Но безуспешно. Если это к чему-то и привело, то только к тому, что Джеймс отступил. А его непоколебимое спокойствие сводило ее с ума. Грейси хотелось, чтобы он взорвался, накинулся на нее, тогда это бы оправдало ее ответный взрыв и дало бы выход страшному напряжению, которое засело в ее теле так, что его было невозможно сбросить.
Грейси было что-то нужно, потому что она пребывала в изнеможении. Как будто каталась на нескончаемых американских горках с головокружительными падениями, неожиданными спусками и беспросветно-черными тоннелями. В одну секунду она очень любила Джеймса, он был необходим ей, как воздух, а в следующую – ей не терпелось от него избавиться. Она отчаянно нуждалась в свободном пространстве и отталкивала от себя Джеймса, но как только он уходил, она чувствовала себя одинокой. Ее эмоции настолько вышли из-под контроля, что она тайком купила тест на беременность, хотя и знала, что Джеймс был всегда крайне осторожен и ни разу не взял ее без предохранения. Когда Грейси стояла в ванной и смотрела на цифровые часы, она молилась всем богам, чтобы результат теста не оказался положительным. Но потом, вопреки всякой логике, когда тест показал «беременности нет», ее охватила глубокая грусть. Она заперлась в ванной и проплакала полчаса.
Она совсем расклеилась.
Машина повернула, движение отвлекло Грейси от ее смятенных мыслей, и она снова спросила:
– Где мы?
– Скоро увидишь, – сказал Джеймс с улыбкой в голосе.
Грейси почему-то вдруг захотелось выцарапать ему глаза. Она прикусила нижнюю губу. Может быть, ей нужен перерыв. Какое-то время, чтобы вправить мозги, может, тогда она перестанет вести себя как сумасшедшая. Но продумать эту идею дальше Грейси не успела, потому что машина остановилась и Джеймс заглушил двигатель. Грейси слышала гул проезжающих машин – по-видимому, они были на оживленной улице, – но помимо этого ничто не подсказывало ей, где они находятся.
Джеймс вышел из машины и несколькими секундами позже взял Грейси за руку и потянул, чтобы она встала с сиденья. Потом повел ее по тротуару. Она слышала звяканье ключей, потом они снова куда-то пошли. Когда они остановились, Джеймс встал позади нее и провел пальцами по изгибу ее шеи.
– Чтобы мы могли провести эту экскурсию только вдвоем, Шейн попросил кого-то, кому он раньше оказал услугу, об ответной любезности.
Грейси нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Но, судя по всему, Джеймс изрядно потрудился, организуя это нечто, так что она как минимум должна быть благодарной. Она дотронулась до повязки на глазах и попыталась придать своему голосу хоть немного легкости.
– Мне нужно видеть, куда я иду на экскурсию.
– Скоро. Мы почти на месте. Надеюсь, тебе это понравится.
Грейси почувствовала в его голосе легкую дрожь волнения. Из-за чего он мог нервничать? У нее засосало под ложечкой, она переступила с ноги на ногу. Он же не собирается сделать ей предложение? Нет, не может быть. Его отличала методичность, он все планировал и проговаривал. Они лишь едва упомянули, что любят друг друга, да и эти слова были сказаны в накаленной атмосфере той сцены в его кабинете. О браке и речи не было. Да что там, они даже еще не обсудили свои отношения. Так что он, конечно же, не собирается сделать ей предложение.
Может быть, для этого еще слишком рано? Мозг Грейси лихорадочно искал другое объяснение этому маскараду с повязкой на глаза и волнению Джеймса. Нет, она говорит ерунду, должна быть другая причина. Слишком многое они еще не обсудили. Он не может сделать ей предложение, не так ли? Грейси не знала, что думать.
Она сцепила руки, чувствуя, как от волнения вспотели ладони. В ожидании разгадки Грейси почти не дышала. Наконец Джеймс медленными методичными движениями тщательно развязал узел, удерживающий повязку на ее глазах. Потом прошептал ей в ухо:
– Если это тебе не по вкусу, есть еще из чего выбрать.
У Грейси пересохло в горле. Боже! Сейчас это случится. Она упадет в обморок. Повязка упала. Грейси заморгала, чтобы глаза привыкли к свету, и увидела перед собой пустую комнату. Что это? Где? Джеймс встал перед ней и с улыбкой протянул руки.
– Ну, что ты об этом думаешь?
Что она должна была думать? Грейси огляделась. Это была пустая обшарпанная комната с высоким потолком и большими окнами, солнце бросало лучи на дощатый пол, нуждающийся в ремонте. Грейси совсем растерялась. Она посмотрела на Джеймса и нахмурилась.
– Что это за место?
Он все еще улыбался, но в уголках его глаз появились морщинки, как бывало, когда он беспокоился.
– Помещение для магазина.
Эти слова подействовали на Грейси как ведро холодной воды. Это вовсе не предложение руки и сердца. Она резко выпрямила спину. Конечно, она почувствовала облегчение, предложение было бы безумием, а Джеймс не безумный. Но, по-видимому, она ослышалась.
– Не поняла?
– Магазин. Потенциальное место для твоей кондитерской.
Когда до Грейси дошел смысл его слов, она только и могла, что ошеломленно воззриться на Джеймса. Видя, что она молчит, Джеймс шагнул вперед и засунул руки в карманы, как будто он боролся с потребностью что-то нервно теребить.
– Он находится в самом сердце Ривер-Норт. Недвижимость премиум-класса. Об этом позаботился Шейн. Он считает, что в настоящее время это лучшее предложение на рынке, но если тебе не нравится, есть другие варианты, мы можем взглянуть и на них.
Похоже, он все продумал и запланировал. Они вместе, Джеймс и его брат. Грейси сжала кулаки. Как он мог? А ее подруги? Они знали об этом? Неужели они вместе с ним планировали все это за ее спиной? Сесилия уж точно должна была знать, в конце концов, у Шейна нет от нее секретов.
Джеймс продолжил:
– Есть еще четыре других варианта, так что только скажи слово, и я организую их осмотр.
Грейси переполняли ярость, разочарование и ощущение предательства, она только и могла, что смотреть на него. Она искала повод взорваться, и он только что принес ей этот повод на серебряном блюдечке.
Выражение лица Грейси ничего не выдавало, но какой-то древний мужской инстинкт подсказывал Джеймсу, что она отнюдь не рада. И, говоря по справедливости, она не казалась счастливой женщиной с того самого утра, когда она проснулась после того, как он полностью ею овладел. К этому Джеймс был готов, потому что он это предвидел. По его плану он на время отдалился и дал Грейси свободное пространство, чтобы она могла спокойно вздохнуть, но, казалось, его план возымел противоположный эффект. Вместо того чтобы расслабиться, Грейси стала еще более взвинченной. После осмотра возможных помещений для кондитерской, когда Грейси поймет, насколько серьезно он относится к их отношениям, Джеймс намеревался поговорить с ней и во всем разобраться. Но сейчас план, который он несколько недель назад разработал вместе с Шейном, уже не казался таким уж беспроигрышным. Поскольку Грейси все еще ничего не сказала, Джеймс продолжал пересказывать ей то, что Шейн рассказал ему об этом районе. Он надеялся, что как только Грейси поймет, что это идеальное место, она заинтересуется предложением.
