конторских книг и должен забыть свои растения и камни». Но тем не менее
все свои свободные часы он посвящал ботанике и минералогии.
Эти занятия минералогией вызвали желание избрать в качестве
специальности горную промышленность, вследствие чего в декабре
1790 г. Гумбольдт обратился с просьбой к известному геологу в Фрей-
бергском университете Вернеру с просьбой принять его в число своих
учеников. «Уже почти два года,—писал он ему,—как я занимаюсь
минералогией. Мое пребывание в Гёттингене, мои ботанические
блуждания по горам Германии, мое приятное, но чересчур краткое
посещение Дербоширского пика пробудили во мне еще более сильное
желание заняться этой наукой. Я прочел столько минералогических
работ, сколько был только способен, наблюдал
естественно-исторические объекты столько, сколько был в состоянии, но пришел к
заключению, что я до настоящего момента мало что изучил основательно»
и последовательно. Сильное стремление отправиться в ФрейберГ
и сделаться вашим учеником уже давно меня преследовало, но
внешние обстоятельства делали это до сих пор невозможным. Теперь эти
трудности устранены». В конце мая 1791 г. Гумбольдт получил
желаемое согласие и в начале июня был уже в Фрейберге.
Фрейбергская академия, основанная в 1766 г., благодаря
участию в ней Вернера пользовалась в то время большой популярностью;
отовсюду стекались сюда молодые люди, желавшие
специализироваться у Вернера. Тут были и специалисты-минералоги, и геологи*
и горные инженеры, ехавшие к нему поучиться.
Вернер, указав на значение геологии в горном деле,
способствовал ее чрезвычайной популярности, результатом которой являлось
ее дальнейшее развитие. Этому способствовал также замечательный
ораторский талант Вернера, привлекавший слушателей со всех
концов света и делавший их его слепыми последователями. Но, несмотря
на вызванный им в конце XVIII столетия резкий поворот в изучении
геологии, направленный к обоснованию ее геологическими
исследованиями и разработкой новых методов изучения геологических
явлений, в теоретических выводах Вернера было много забуждений. Одной
из причин последнего является то обстоятельство, что Вернер,
кроме своей родной Саксонии, ничего не видел и все свои идеи и
выводы, черпавшиеся из геологических данных, полученных при ее
изучении, распространял на весь земной шар.
Одним из таких заблуждений, надолго задержавшим дальнейшее
развитие геологии, был его так называемый «нептунизм», т. е. полное
отрицание значения вулканических явлений в истории земли.
Современные вулканы,согласно его взглядам, представляют собой
случайные явления, вызванные самовозгоранием каменного угля, серы:
и др.
Это направление взглядов Вернера вызвало чрезвычайно
ожесточенную борьбу с крайними «вулканистами», окончившуюся,
благодаря авторитету Вернера, временной победрй нептунистов.
Гумбольдт и другой ученик Вернера, впоследствии знаменитый
геолог, фон-Бух, поднявшие авторитет геологии на ее современную
высоту, первоначально восприняли все взгляды своего учителя.
Впоследствии первый, при исследовании вулканов Южной Америки,
второй—Канарских островов, диаметрально изменили свои взгляды,
сделавшись убежденными вулканистами. Ударившись в
противоположную крайность, они придавали вулканической деятельности
универсальное значение, считая вулканы клапанами, через которые
внутреннее расплавленное ядро земли оказывает свое действие на ее
поверхность.
Проводя ежедневно полдня в шахтах, Гумбольдт не оставлял
своей любви к ботанике. Его внимание обратили на себя растения,
развивающиеся в подземных шахтах при полном отсутствии
солнечного света. В результате этих наблюдений явилась работа: «Опыты
и наблюдения над зеленой окраской подземных растений»,
представлявшая собой лишь первую проработку вопросов, изложенных
в большом ботанико-физиологическом исследовании о подземной
флоре Фрейберга: «Flora subterranea Fribergensis».
В феврале 1792 г. Гумбольдт окончил свое университетское
образование и покинул Фрейберг. Товарищи по курсу устроили ему
дружеские проводы, на которых один из них, Готгельф ришер,
прочел написанное им в честь Гумбольдта стихотворение. Это был
тот самый Фишер, который впоследствии переехал в Россию и был
основателем Московского Общества Испытателей Природы и
профессором Московского университета. При возведении его в
дворянское достоинство ему была присвоена фамилия Фишер фон-Вальдгейм.
Через 40 лет Гумбольдт встретился с ним опять в Москве,
направляясь в Азию.
* * *
Гумбольдт уехал из Фрейберга 26 февраля 1792 г., а двадцать
девятым февраля уже помечен министерский приказ о назначении
его асессором по горной промышленности. Это назначение отвечало
желанию Гумбольдта, хотя и смотревшего на практическую карьеру,
как на необходимую подготовку к будущей научной деятельности,
но отнюдь не как на конечную цель жизни. После получения
этого лриказа о производстве в асессоры он писал своему другу
Фрейеслебену: «мне было очень стыдно, что я испытал радость по
поводу этого убожества», хотя такое назначение в то время в
23-летнем возрасте, без предварительных испытаний, считалось
для Гумбольдта чрезвычайно лестным.
В июле 1792 г. Гумбольдту был поручен объезд ряда
промышленных предприятий, доклад о котором он должен был сделать министру
в Байрейте, где они должны были съехаться. Этот доклад по своей
исчерпывающей полноте и всесторонности произвел настолько
хорошее впечатление, что Гумбольдт сейчас же, в конце августа, был
назначен обербергмейстером Байрейтского и Ансбахского горных
округов. «Все мои желания,—писал он тому же
Фрейеслебену,—теперь исполнились. Я буду теперь жить всецело практическим
горным делом и минералогией».
Прежде чем вступить в должность, Гумбольдт был командирован
для ознакомления с соляными копями Баварии, Австрии и Шлезвига,,
откуда он в конце января 1793 г. приехал в Берлин и пробыл в нем
до мая. В течение этих месяцев помимо служебных работ, связанных
с соляным делом, он занимается химическими и гальваническими
опытами над растениями и животными и издает свою «Флору Фрей-
берга».
В конце мая Гумбольдт прибыл к месту своей службы в Байрейте.
Тем временем вышла «Флора Фрейберга», получившая всеобщее
признание, курфюрст саксонский премировал ее золотой медалью,
а шведский ботаник Валь (Vahl) назвал в честь Гумбольдта ост-
индское растение из семейства лавровых: «Laurifolia Humboldtia».
В конце 1794 г. Гумбольдт должен был быть переведен в Берлин
со значительным повышением оклада. Несмотря на это он продолжал
смотреть на свою служебную деятельность, как на временную
необходимую школу. «Мои планы,—писал он,—остаются без изменения:
