положения, воплощавшиеся впоследствии царем.
В последующие годы после кончины своего наставника Николай II постоянно ориентировался на «Загробные записки» Бунге и призывал к этому представителей правящей элиты [159].
Дальнейшая разработка программы велась под руководством министра внутренних дел В. К. Плеве. Результатом стал уже упоминавшийся Манифест от 26 февраля 1903 года.
После убийства Плеве работу продолжил его преемник П. Д. Святополк-Мирский, имевший репутацию либерала. Подготовленный под его руководством доклад лег в основу Указа «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 года, который стал торжеством не только общественного, но и правительственного либерализма, будучи «полным осуществлением завещания Бунге» [160].
Относящиеся к реформе госуправления пункты этого указа гласили: «Предоставить земским и городским учреждениям возможно широкое участие в заведывании различными сторонами местного благоустройства, даровав им для сего необходимую в законных пределах самостоятельность, и призывать к деятельности в этих учреждениях, на однородных основаниях, представителей всех частей заинтересованного в местных делах населения; с целью успешнейшего же удовлетворения потребностей оного образовать сверх ныне существующих губернских и уездных земских учреждений, в теснейшей с ними связи, общественные установления по заведыванию делами благоустройства на местах в небольших по пространству участках; устранить из ныне действующих о печати постановлений излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы, предоставив тем отечественной печати, соответственно успехам просвещения и принадлежащему ей вследствие сего значению, возможность достойно выполнять высокое призвание быть правдивою выразительницею разумных стремлений на пользу России».
2. Манифест 17 октября 1905 года
18 февраля 1905 года Николай II собрал Совет министров по поводу участия представителей с мест в законопроектной деятельности. Нам неизвестно, вспоминали ли они заседание Совета министров 8 марта 1881 года, но решение было принято. Сам император писал по этому поводу 18 февраля: «У меня происходило заседание Совета министров. Подписал рескрипт на имя Булыгина относительно разработки способа созыва местных представителей для участия в рассмотрении законопроектов, вносимых в Госсовет. Дай Бог, чтобы эта важная мера принесла России пользу и преуспеяние» [161].
В апреле 1905 года главноуправляющий Канцелярией по принятию прошений барон А. А. Будберг представил Николаю II проект [162], идеи которого легли в основу Манифеста 17 октября 1905 года [163]. Современники и исследователи часто связывают его появление с именем графа С. Ю. Витте, хотя сам он скромно утверждал, что инициатива издания манифеста исходила непосредственно от монарха [164].
В Манифесте от 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка» говорилось:
«На обязанность Правительства возлагаем Мы выполнение непреклонной Нашей воли:
1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.
2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив этим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.
3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей».
Следует пояснить, что само создание Государственной думы было провозглашено Манифестом от 6 августа 1905 года [165]: «…повелели Мы министру внутренних дел безотлагательно представить Нам к утверждению Правила о приведении в действие Положения о выборах в Государственную думу с таким расчетом, чтобы члены от 50 губерний и области Войска Донского могли явиться в Думу не позднее половины января 1906 г.». Дума трактовалась как «особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов».
Однако под давлением общественного настроения и не без нажима со стороны ответственной бюрократии император изменил статус Думы, она стала палатой законодательного органа империи.
Через день император пошел дальше и учредил Совет министров [166] как коллегиальный исполнительный орган.
Манифест от 17 октября 1905 года, безусловно, стал главным правовым началом изменений в государстве российском по направлению к конституционной монархии. Вряд ли император отдавал себе отчет, какие последствия ждут государство и его лично. Конституционная реформа для России — вещь неведомая, постепенные изменения проводить уже невозможно, тело империи требовало срочного медицинского вмешательства.
В Манифесте провозглашаются незыблемые права и свободы людей и общества, одновременно предлагается механизм взаимодействия человека, общества и государства через избранную народом Думу, которая принимает законы и участвует в надзоре за действиями властей. 20 февраля 1906 года император преобразовал Госсовет [167] в законодательную палату.
3. Изменения Основных государственных законов
После объявления Манифеста от 17 октября 1905 года и последующих развивающих его актов было принято решение об их систематизации и подготовке изменений в Своде Основных государственных законов. Эти изменения были включены в часть первую первого тома Свода законов Российской империи [168]. Подготовка шла под политическим началом С. Ю. Витте и правовым руководством товарища государственного секретаря П. А. Харитонова. Работа завершилась утверждением соответствующего акта императором 23 апреля 1906 года [169]. Начиная с этого времени Основные законы, безусловно, стали документом конституционного характера, поскольку, пусть и весьма условно, ограничивают монархию, устанавливают основы государственного устройства, права и обязанности подданных. Интересно, что термин «Основной закон» при советской власти употреблялся в законодательстве и литературе как синоним Конституции. Сейчас он также активно используется в этом же смысле в юридической литературе и не только.
В начале ХХ века многие называли Основные государственные законы Конституцией Российской империи.
Профессор С. А. Котляревский в 1912 году писал: «…наши Основные законы принадлежат к классу писаных конституций. В этом законы 23 апреля 1906 г. не представляют ничего оригинального, и то обстоятельство, что они не называются конституционными, нимало не меняет сущности дела, как его не меняет наименование итальянской конституции 1848 г. — статутом и австрийских законов 1867 г. — основными законами. Мотивы, по которым авторы наших Основных законов не сочли возможным употребить термин „конституция“ или „конституционный“, здесь безразличны. 23 апреля 1906 г. Россия получила конституционную хартию» [170].
Согласно Основным законам, верховная самодержавная власть и власть управления во всем объеме принадлежали императору, однако законодательную власть он осуществлял «в единении с Государственным советом и Государственной думой».
При этом прерогативы монарха оставались весьма широкими: ему принадлежал «почин по всем предметам законодательства», он давал поручения по внесению проектов министрам или главноуправляющим, подписывал принятые законы, только по его инициативе могли быть пересмотрены Основные государственные законы. Император назначал и увольнял министров и высших сановников, руководил внешней политикой, провозглашался «державным
