в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом» [308]. В этом случае общество может воздействовать на политику государства через общественное мнение, выборы, референдум, отказ от уплаты налогов или даже восстания.
Он отнюдь не был адептом чистой науки и полагал, что ни один юрист не способен обойтись без того, чтобы находить оправдание для собственной деятельности: «Человек только тогда получает удовлетворение от своей деятельности, когда твердо уверен в ее целесообразности. Человек только тогда может служить праву, когда у него есть убеждение в том, что само право служит правде» [309].
Правда, как известно, у каждого своя. У Габриэля Феликсовича она состояла в том, что «в кабинет русского ученого, как бы ни были глухо закрыты его окна, доносятся жалобы и стоны, и капля по капле вливают яд в его жизненную чашу. Не может русский ученый отдаться всецело науке. Держа в одной руке светильник знания, он на другую руку надевает щит гражданина, чтобы охранить священный огонь от холодного ветра, сквозняков и вихрей» [310].
В 1888 году Габриэль Феликсович получил степень магистра гражданского права. Тема магистерской диссертации — «Система торговых действий. Критика основных понятий торгового права». В декабре 1891 года он защитил докторскую работу «Авторское право на литературные произведения». В следующем году Габриэль Феликсович был назначен профессором Казанского университета по кафедре торгового права и торгового судопроизводства, а с 1896 года перешел на кафедру гражданского права и судопроизводства.
За этот период Шершеневич успел жениться дважды. Сначала, в 1885 году, на Ольге Андреевне Садовень, а в 1892-м — на Евгении Львовне Мандельштам. В 1893 году родился сын Вадим, ставший впоследствии известным русским поэтом, одним из основателей имажинизма. Вадим Шершеневич состоял в дружеских отношениях с Сергеем Есениным и Анатолием Мариенгофом [311]. Второй брак Шершеневича также оказался недолговечным, и в 1900 году семья распалась.
Преподавательская деятельность Габриэля Феликсовича в Казани продолжалась до конца 1905 года.
Шершеневич был прекрасным лектором и сильным оратором, способным доходчиво объяснить не только студентам, но и широкой публике содержание сложных юридических вопросов.
Однако, в отличие от многих других талантливых преподавателей, он размышлял и над общими принципами преподавания юридических дисциплин. Об этом свидетельствует его статья в юридической газете «Право» [312]. Сегодня многие критикуют современное российское высшее юридическое образование, ищут пути его развития и совершенствования. А тогда Габриэль Феликсович с гордостью писал, что в России «юрист получает значительно более всестороннее образование, чем в университетах Франции или Германии». Не все, конечно, но многое из предложенного тогда Шершеневичем в плане совершенствования юридического образования вполне актуально и сегодня.
В конце XIX — начале XX века Россия переживала экономический и научно-технический подъем. В этот же период российская правовая наука вступила в самую продуктивную стадию своего дореволюционного развития. На первый план выдвигается целая плеяда талантливых ученых-юристов в самых различных отраслях юридического знания — С. А. Муромцев, В. Д. Набоков, В. С. Соловьёв, П. Г. Виноградов, П. И. Новгородцев, Л. И. Петражицкий, В. М. Гессен и др. Шершеневич, безусловно, был одним из них. Блестящий цивилист, теоретик права, историк философской правовой мысли, он оставил нам настолько богатое наследие, что до конца освоить его удастся еще не скоро.
Как писал В. Краснокутский, «в области работ Габриэля Феликсовича по частному праву центральное по своему значению место занимают „Курс“ („Курс торгового права“. — Прим. авт.) и „Учебник торгового права“, и „Учебник русского гражданского права“. Для оценки значения этих руководств нужно иметь в виду состояние русской учебной литературы по частному праву к началу 90-х годов прошлого столетия. Она только еще зарождалась на основе оригинальных исследований в работах немногих цивилистов, разбросанных по разным университетам России. Между тем в среде рядового студенчества, волна которого, вровень с ростом общественного развития и самоопределения, росла в столичных и провинциальных университетах, ощущался духовный голод по систематическим пособиям и руководствам, с трудом утоляемый местными силами. На эту жаждущую ниву и вышел Габриэль Феликсович со своими руководствами и всю тяжесть работы один взял на себя. Борозду за бороздой проводил он каждым изданием своих руководств в общественном сознании, углубляя ее каждый раз, захватывая новые глубины. На учебниках Габриэля Феликсовича молодые поколения знакомились со строением и жизнью гражданского общества, законами, управляющими гражданским и торговым оборотом» [313].
С 1888 по 1905 год Шершеневичем написано огромное количество трудов по гражданскому, торговому праву, истории права и государства, образованию. Это время наиболее творчески активное и продуктивное. Без преувеличения, произведения Габриэля Феликсовича этого отрезка времени существенным образом повлияли на правовую науку и становление нескольких поколений юристов.
В этот период времени вышли в свет такие выдающиеся произведения, как «Наука гражданского права в России» (1893), «Курс торгового права» (три издания: 1889, 1892, 1899), «Учебник русского гражданского права» (пять изданий: 1894, 1896, 1901, 1902, 1905), «История философии права» в четырех выпусках (томах) (1904–1905). Всего за этот промежуток времени было опубликовано около 100 работ!
Одним из первых Шершеневич предпринял попытку охарактеризовать историю становления и развития российской цивилистики начиная с XVIII века и до начала ХХ века. В «Науке гражданского права» в основу периодизации ее развития положены крупнейшие реформы российского права — попытки кодификации права на рубеже XVIII–XIX веков, разработка Свода законов, Судебные уставы 1864 года.
При этом Габриэль Феликсович много сил отдавал общественной деятельности. Будучи председателем и активным участником Казанского юридического общества с 1899 по 1904 годы, он сыграл значительную роль в деле распространения и укрепления в обществе правовых воззрений по всему Поволжью.
Шершеневич принимал активное участие в политической жизни страны. В 1901 году он был избран в состав Казанской городской думы.
Один из наиболее знаменитых и деятельных гласных, Шершеневич был выдвинут на пост особого лица для председательствования в собраниях думы, а также в состав Губернского по земским и городским делам присутствия, как признанный специалист в области гражданского права он входил в состав юридической комиссии.
Политика захватывает Шершеневича, и он решает баллотироваться в Государственную думу.
В 1906 году Г. Ф. Шершеневич становится одним из ведущих идеологов партии конституционных демократов (кадетов), участвует в разработке программы партии и был избран депутатом первой Государственной думы от Казани.
Понятно, что в такой ситуации и в период начала деятельности первой Государственной думы было не до кодификаций. М. М. Винавер, вспоминая Шершеневича, с грустью писал: «Один только раз, помнится, мы коснулись нашей сферы: он изливал скорбь по поводу того, что нам не дают в первую Думу проект Гражданского уложения. — С Муромцевым, с Петражицким, да и мы с вами вдвоем
