стены мечети, ученые преподавали толкование Корана, хадисы, теологию и право. В неизвестный момент многие из этих неформальных средних школ были переведены под государственное регулирование и субсидирование в качестве медресе или колледжей. К базовому богословскому курсу добавились грамматика, филология, риторика, литература, логика, математика и астрономия. Особое внимание уделялось грамматике, поскольку арабский считался самым совершенным из всех языков, а правильное его использование — главным признаком джентльмена. Обучение в этих колледжах было бесплатным, а в некоторых случаях правительство или филантропы оплачивали как зарплату профессоров, так и расходы студентов.5 Учитель имел большее значение, чем текст, за исключением Корана; мальчики изучали людей, а не книги, и студенты отправлялись из одного конца мусульманского мира в другой, чтобы познакомиться с умом знаменитого учителя. Каждый ученый, желавший добиться высокого положения у себя на родине, должен был слушать мастеров-ученых из Мекки, Багдада, Дамаска и Каира. Этот международный обмен письмами облегчался тем, что во всем исламе — при всем разнообразии народов — языком обучения и литературы был арабский; латынь не имела более широкого распространения. Приезжий в мусульманский город считал само собой разумеющимся, что почти в любое время суток он может послушать лекцию в главной мечети. Во многих случаях странствующий ученый получал не только бесплатное обучение в медресе, но и, на некоторое время, бесплатное жилье и еду.6 Степени не присваивались; ученик стремился получить свидетельство об одобрении от отдельного учителя. Последней наградой было приобретение адаба — манер и вкусов, словесного остроумия и изящества, легко переносимых знаний, присущих джентльмену.
Когда мусульмане захватили Самарканд (712 г.), они научились у китайцев технике отбивания льна и других волокнистых растений в кашицу и сушки кашицы в виде тонких листов. Появившись на Ближнем Востоке в качестве заменителя пергамента и кожи в то время, когда папирус еще не был забыт, этот продукт получил название папирос-бумага. Первая фабрика по производству бумаги в исламе была открыта в Багдаде в 794 году аль-Фадлом, сыном визиря Харуна. Это ремесло было завезено арабами на Сицилию и в Испанию, а затем перешло в Италию и Францию. Мы находим бумагу в Китае уже в 105 году н. э., в Мекке — в 707 году, в Египте — в 800 году, в Испании — в 950 году, в Константинополе — в 1100 году, на Сицилии — в 1102 году, в Италии — в 1154 году, в Германии — в 1228 году, в Англии — в 1309 году.7 Это изобретение облегчало изготовление книг везде, куда бы оно ни пришло. Якби рассказывает, что в его время (891 г.) в Багдаде было более сотни книготорговцев. Их магазины были также центрами копирования, каллиграфии и литературных собраний. Многие студенты зарабатывали на жизнь, копируя манускрипты и продавая копии книготорговцам. В десятом веке мы слышим об охотниках за автографами и о коллекционерах книг, которые платили большие суммы за редкие рукописи.8 Авторы ничего не получали от продажи своих книг; они зависели от менее спекулятивного способа существования или от покровительства князей или богатых людей. Литература писалась, а искусство создавалось в исламе, чтобы удовлетворить вкус денежной или кровной аристократии.
В большинстве мечетей имелись библиотеки, а в некоторых городах — публичные библиотеки, отличавшиеся значительным содержанием и широкой доступностью. Примерно в 950 городах Мосула была библиотека, созданная на средства частных благотворителей, где студенты получали не только книги, но и бумагу. Для перечисления томов публичной библиотеки в Райе требовалось десять больших каталогов. Библиотека Басры выдавала стипендии ученым, работавшим в ней. Географ Якут провел три года в библиотеках Мерва и Хорезма, собирая данные для своего географического словаря. Когда Багдад был разрушен монголами, в нем было тридцать шесть публичных библиотек.9 Частные библиотеки были бесчисленны; среди богатых людей было модно иметь обширную коллекцию книг. Один врач отказался от приглашения султана Бохары поселиться при его дворе, сославшись на то, что ему понадобится 400 верблюдов для перевозки своей библиотеки.10 Аль-Вакиди, умирая, оставил 600 ящиков с книгами, причем каждый ящик был настолько тяжелым, что для его переноски требовалось два человека;11 «Принцы, подобные Сахибу ибн Аббасу в X веке, могли владеть таким количеством книг, какое в то время можно было найти во всех библиотеках Европы вместе взятых».12 Нигде в восьмом, девятом, десятом и одиннадцатом веках нашей эры не было такого повального увлечения книгами, разве что в Китае времен Мин Хуана. Ислам достиг тогда вершины своей культурной жизни. В тысяче мечетей от Кордовы до Самарканда ученые были многочисленны, как столбы, и заставляли монастыри трепетать от своего красноречия; дороги королевства были потревожены бесчисленными географами, историками и теологами, ищущими знаний и мудрости; дворы сотни принцев звучали поэзией и философскими дебатами; ни один человек не смел быть миллионером, не поддерживая литературу или искусство. Старые культуры завоеванных народов были с готовностью восприняты быстро соображающими арабами, а завоеватели проявили такую терпимость, что среди поэтов, ученых и философов, сделавших арабский язык самым образованным и литературным языком в мире, лишь небольшое меньшинство было арабской крови.
Ученые ислама этого периода укрепили основы выдающейся литературы своими трудами в области грамматики, придавшей арабскому языку логику и нормы; словарями, собравшими словесное богатство языка в точность и порядок; антологиями, энциклопедиями и эпитомами, сохранившими многое, что в противном случае было бы утрачено; а также работой в области текстовой, литературной и исторической критики. Мы с благодарностью опускаем их имена и приветствуем их достижения.
Среди ученых нам больше всего запомнились историки, ведь именно им мы обязаны знанием о цивилизации, которая без них была бы нам так же неизвестна, как фараоновский Египет до Шампольона. Мухаммад ибн Исхак (ум. в 767 г.) написал классическую «Жизнь Мухаммеда»; в редакции и расширении Ибн Хишама (763 г.) она является, если не считать Корана, самым древним значительным арабским прозаическим произведением, дошедшим до нас. Любознательные и неутомимые ученые составляли биографические словари святых, или философов, или визирей, или юристов, или врачей, или каллиграфов, или мандаринов, или влюбленных, или ученых. Ибн Кутайба (828-89 гг.) был одним из многих мусульман, пытавшихся написать историю мира; в отличие от большинства историков, ему хватило смелости представить свою религию в той скромной перспективе, которую должен иметь каждый народ или вера в безмерном времени. В 987 году Мухаммад ан-Надим составил «Указатель наук» («Фихрист аль-'улум») — библиографию всех книг на арабском языке, оригинальных или переведенных, по любой отрасли знаний, с биографическим и критическим описанием каждого автора, включая перечень его достоинств
