«Наши тяжелые танки и самоходные орудия, превосходящие вражескую технику, наносят врагу сокрушительные удары. Кировские танки имеют более сильную бронезащиту и самую мощную в мире пушку. Их роль особенно велика при осуществлении операций на окружение. В нынешнем своем грандиозном наступлении Красная Армия широко и успешно применяет эту тактику».
В своей статье главный конструктор кратко упомянул достижения советского танкостроения. Война показала подлинное превосходство отечественной боевой техники над гитлеровской. Из трофейных документов стало известно о беспросветном тупике, в который забрели гитлеровские конструкторы тяжелых танков.
Создатели нашей машины были удостоены высоких правительственных наград и Государственных премий. Среди них яркой фигурой был Н. Л. Духов – признанный руководитель проектов ИС-3 и ИС-4.
Советские тяжелые танки, принимавшие участие в боях Великой Отечественной войны, заслуженно пользовались высокой репутацией. Выдающиеся достижения наших танкостроителей получили признание и в капиталистических странах. Их наиболее объективные деятели дают весьма высокую оценку советским тяжелым танкам как военного времени, так и появившимся позже.
Было бы однако наивным ожидать объективной оценки от всех военных деятелей стран НАТО. В качестве примера сошлемся на изданную в Лондоне книгу «Ред Арме». Ее автор некто Р. М. Огоркевич чего только не придумал, чтобы принизить и очернить советскую танковую технику. Он даже утверждает, что «...общая конструкция КВ была заимствована у более ранних немецких танков»?! [458]
Это у каких же танков было заимствование, позволительно спросить автора? Как известно, ранние немецкие танки в отличие от советских не имели ни противоснарядной брони, ни дизеля, ни торсионной подвески. В 1941 – 1942 годах фашистские танки все до одного оказались слабее танков КВ-1.
Господин Огоркевич утверждает далее, что якобы английский танк «матильда» получил боевое крещение на год раньше, чем КВ-1. Но боевое крещение танка КВ-1 произошло 17 декабря 1939 года.
Автор «Ред Арме» додумался до утверждения, что единственной чертой развития советского танкостроения является... массовое производство. Да, чего только не напишет человек, ослепленный ненавистью ко всему, что идет из стран социализма! Ведь вся цель подобных «трактатов» – внушить доверчивому читателю мнение о творческой бесплодности советской конструкторской мысли.
Подобные потуги, конечно, не имеют ничего общего с действительностью. Как мы показали, наши тяжелые танки с самого начала их зарождения имели оригинальные конструкции. Некоторые конструктивные недоработки КВ-1 объяснялись тем, что это была совершенно новая машина, делавшаяся в необычайно короткий срок. Что касается приспособленности к требованиям массового производства, то такая особенность конструкции танков всегда была большим достоинством советских боевых машин. Именно этим качеством не обладали столь полюбившиеся господину Огоркевичу танки гитлеровской армии.
Уж если говорить о конструктивных заимствованиях, то надо сказать, что бортовые передачи танков «тигр» и «королевский тигр», как и конструкции их люков-лазов, а также некоторых других элементов боевой защиты носят отчетливые следы влияния конструктивных решений, ранее примененных в советских КВ-1.
В тот день, 23 ноября 1942 года, когда танкисты генералов А. Г. Кравченко и А. Г. Родина встретились в районе населенного пункта Советского с танкистами генерала В. Т. Вольского и железным обручем стянули кольцо окружения гитлеровских войск под Сталинградом, произошло два события, имевших друг к другу прямое отношение.
Первое из них – на Юго-Западном фронте. Сюда, в расположение наших войск, прибыл американский генерал Хэрли. Этому визиту предшествовал обмен личными посланиями президента США Франклина Д. Рузвельта и советского руководителя И. В. Сталина.
В своем послании американский президент писал:
«Я вручаю это рекомендательное письмо, адресованное Вам, генералу Патрику Дж. Хэрли – бывшему военному министру, а в настоящее время Посланнику Соединенных Штатов в Новой Зеландии».
Далее в послании говорилось, что генерал Хэрли возвращается в Новую Зеландию на свой пост и что было бы чрезвычайно важным, чтобы до его возвращения он получил бы возможность посетить Москву и лично изучить наиболее важные стороны «нашей нынешней мировой стратегии».
Дело в том, что правительства Австралии и Новой Зеландии обратились к Рузвельту с просьбой предпринять немедленное и генеральное наступление против Японии. Президент Соединенных Штатов хотел, чтобы генерал Хэрли после своего визита в Советский Союз смог сказать правительствам этих двух стран, что наилучшая стратегия, которой следует в данное время придерживаться объединенным нациям, состоит прежде всего в поражении Гитлера и что это является наилучшим и наиболее верным путем обеспечения поражения Японии.
Эффективным же способом, при помощи которого объединенные нации совместно могут нанести поражение Гитлеру, указывал президент, «является оказание всей возможной помощи доблестным русским армиям, которые столь блестяще сопротивляются натиску гитлеровских армий». [460]
Пока генерал Хэрли добирался до Советского Союза, прошло более месяца. Он смог вручить послание только 14 ноября. Сталин в тот же день отправил ответное послание президенту Соединенных Штатов. Поблагодарив за письмо, он сообщил, что генерал Хэрли просил о возможности посетить один из наших фронтов и, в частности побывать на Кавказе. Сталин заверил Рузвельта, что эта возможность будет обеспечена.
В это время советские войска уже почти были готовы к величайшей по своему размаху и результатам стратегической операции по окружению и разгрому немецко-фашистских войск под Сталинградом. Ударные группировки Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов спешили в районы сосредоточения для последующего броска на врага. Кольцо окружения должны были замкнуть одна танковая армия, пять отдельных танковых и один механизированный корпус, пятнадцать отдельных танковых бригад и четыре танковых полка. Всего в них насчитывалось 1423 танка и самоходных установки.
Американского генерала Хэрли направили на Юго-Западный фронт. Командующему фронтом генералу Н. Ф. Ватутину было приказано дать посланцу из США полную возможность побывать в наступающих частях и соединениях.
И вот Патрик Дж. Хэрли в сопровождении штабного офицера побывал всюду, где хотел. Он был весьма доволен увиденным – экипировкой солдат, одетых в добротные полушубки и валенки, оружием, питанием воинов.
– Теперь я собственными глазами вижу,– говорил Хэрли нашим офицерам,– что немецкая армия может терпеть поражение, отступать, бежать... Миф о германской непобедимости взорван вами!
Но генерала смущало то, что в районе боев почти не было американской техники. И когда он наконец увидел два американских «студебекера» и три «виллиса», то обрадованно воскликнул:
– О! Онкл Сэм! Соединенные Штаты Америки!
Да, помощь США была лишь каплей в бушующем море войны. Как потом стало известно, генерал Хэрли, посещая район боев Юго-Западного фронта, имел основную цель выяснить, какую роль сыграла американская техника в боях на Волге. Он мог воочию убедиться, что помощь союзников по ленд-лизу была весьма скромной,
У каждого солдатского костра, во время короткого отдыха неизбежно возникали одни и те же разговоры: «Эх, если бы союзники ударили сейчас с запада – наверняка к весне с Гитлером покончили бы...» Однако США и Англия не торопились с открытием второго фронта. Американские войска под командованием Эйзенхауэра высадились лишь в Алжире и Марокко, чтобы поддержать английского фельдмаршала Монтгомери, войска которого гитлеровский генерал Роммель прижал к самой Александрии, что в Египте, на берегу Средиземного моря. И если бы не Сталинград, то можно сказать наверняка, что эта американская поддержка оказалась бы запоздалой. Не Эйзенхауэр, а советские войска, дравшиеся на Дону и Волге, спасли Монтгомери от полной катастрофы. Они оттянули на себя резервы, предназначавшиеся Роммелю. Осенью 1942 года гитлеровские танки, окрашенные в желтый цвет африканской пустыни, появились в донских степях.
Не получив подкреплений, Роммель лишился возможности довести свою наступательную операцию до конца и стал медленно отходить, теснимый с запада американцами, а с востока – англичанами. На стороне англо-американских войск было многократное превосходство, которым они, однако, не сумели воспользоваться в полной мере. Союзникам так и не удалось тогда ни окружить, ни уничтожить корпус Роммеля в Ливии и Тунисе.
И вот эту-то частную, малорезультативную операцию западная пресса пыталась выдать за открытие второго фронта! Такая несуразность уже тогда вызвала у советских людей горькое разочарование, дискредитировала саму идею второго фронта. Но еще горше, пожалуй, читать в наши дни повторение тех бредней буржуазными историками и битыми гитлеровскими генералами «роде Типпельскирха. Всячески раздувая значение северо-африканской операции Эйзенхауэра, они оскорбляют память героев великой битвы на Волге, сложивших свои головы во имя победы над фашизмом...
