Руднев считал спорт важным фактором развития высоких моральных качеств, а также выносливости человека.
5
В 1896 году Рудневу снова «посчастливилось», как говорил он сам, служить под начальством адмирала С. О. Макарова, бывшего в то время старшим флагманом первой флотской дивизии.
Оценивая людей независимо от имущественных и социальных категорий, Макаров требовал от человека прежде всего высоких моральных качеств. Он лично знал не только офицеров своей дивизии, но и многих матросов. Среди офицеров Макаров выделял способных организаторов, заслуживших уважение и доверие экипажа. Т акие офицеры пользовались у него всемерной поддержкой. К числу их относился и Руднев. Именно этим можно объяснить то, что Макаров являлся частым гостем в доме Рудневых.
Вниманием адмирала пользовался и я, шестилетннй Коля. Со мной он познакомился еще в Афинах. Иногда Рудневы, боясь, что я могу надоесть Макарову, от-
сылалн меня к соседям. Но не тут-то было. Макаров обязательно хотел меня видеть. Я радостно вбегал в комнату, становился перед адмиралом «смирно» и отдавал рапорт, а затем отвечал на вопросы. Однажды я. к великому смущению родителем, заявил Макарову:
— А я знаю почему у вас такая большая борода. Потому что вы большой командир, а папа маленький командир, вот и борода у него маленькая!
Макаров смеялся от души.
Воспитывая сыновей, Руднев стремился подготовить из них будущих моряков, прививая им с самого раннего возраста навыки морского дела. Он и мысли даже не допускал, что «морской род» Рудневых, начавших морскую службу с XVII века, закончится на нем.
В детской находились целые флотилии картонных кораблей, изготовленных самими детьми. Эти корабли помогал нам мастерить отец, иногда просиживая часами с ножницами и клеем. В воскресные и другие праздничные дни раздвигался большой обеденный стол и на нем «эскадры» кораблей развертывались в целые боевые построения, проделывая сложные маневры, вступая в «сражения». Развороты, построения, атаки лихих миноносцев выполнялись по всем правилам тактики. Вступала в действие и «артиллерия», изготовленная отцом и стрелявшая горохом.
Иногда игра заканчивалась плачевно: «снаряды»
попадали в окружающие предметы и наносили им непоправимые повреждения. Тогда, по выражению отца, вступала в действие «крепостная артиллерия»: приходилось объясняться с женой.
Часто отец задавал мне серьезные не по возрасту вопросы: каковы обязанности штурмана перед выходом в море, как изготовить корабль к бою, к наступающему шторму, туману? В девять лет я безошибочно знал рангоут корабля, названия парусов, частей такелажа.
Много свободного времени отец уделял плаванию на шлюпке под парусами. Это было самым его большим увлечением. И нас. детей, он учил управлять шлюпкой.
Если намечалась прогулка на шлюпке, не сущест-
В. Ф. Руднев с сыновьями Георгием и Николаем (1899 г.)
вовало причин к ее отмене, за исключением внезапных вызовов по службе. В любую погоду отец вместе со мной уходил в море. Подчас приходилось туго, я, естественно, терялся, но отец подбадривал, командовал маневры да покрикивал:
— Эн. там на баке, труса не праздновать, смотреть в оба!
Лето наша семья обыкновенно проводила на даче, куда приезжал и отец. Если вблизи имелись речка или озеро, он успевал оснастить парусом какую-нибудь лодку. Для этого у матери часто похищалась простыня...
6
Когда корабль стоял на зимовке, а личный состав его жил в экипаже. Руднев часто среди ночи одевался н шел в казарму. Почти в каждое такое посещение он, как рачительный хозяин, находил какие-нибудь неполадки: то температура низка в кубриках, то питьевая вода несвежая. Такая забота о «нижних чинах» проявлялась лишь немногими офицерами, подавляющее большинство их видело матросов только в строю или на вахте. Остальная жизнь их проходила под наблюдением младших командиров: унтер-офицеров, боцманов, кондукторов. Для офицера считалось даже зазорным заниматься бытом матросов.
Стремление находиться ближе к людям побуждало Руднева к общественной деятельности и он никогда не упускал возможности приложить спои силы на этом поприще. Например, в январе 1897 года он по собственному желанию был назначен руководителем переписи населения в Кронштадте, которую прекрасно организовал и пропел. Руднев посещал жилища рабочих порта. хотя это и не входило в его прямую обязанность. Однокомнатные, преимущественно полуподвальные помещения, где жили рабочие, были лишены элементарных удобств, а квартирная плата определялась владельцем дома в зависимости от спроса, причем, как правило. была очень высокой.
Оборванные, полуголодные дети рабочих судоремонтного завода и доков произвели на Руднева неза-бывасмое впечатление, возбудили в нем сочувствие. Разделение люден на сословия он считал несправедлив вым. жестоким пережитком времени. Чем ниже стоя > человек на ступенях «социальной лестницы», тем больше проявлял Руднев внимания к нему, зато с «высоко^ поставленными» обходился без тени заискивания и. как говорится, «шапки ни перед кем не ломал».
7
В декабре 1897 года Руднев был назначен командиром мореходной канонерской лодки «Гремящий». которая в марте следующего года, после зимовки в Кронштадтском порту, отбыла в кругосветное плавание, длившееся по май 1899 года.
Кроме малого тоннажа и низкой скорости (12 узлов), «Гремящий» имел и другие существенные недостатки, прежде всего слабую устойчивость. Пересечь три океана и многие моря на таком корабле являлось делом нелегким, требующим от командира не только огромного опыта, но и смелости.
Готовясь к первому самостоятельному кругосветному плаванию, Руднев задолго до выхода в море тщательно разработал подробную программу учебной подготовки личного состава по всем специальностям.
Почти все офицеры, помимо прямых обязанностей, получили задание собрать материалы по лоции, навигации, морской метеорологии, астрономии и другим вопросам, касающимся кораблевождения. В программу входили также проверка и уточнение морских карт отдельных районов плавания. Все эти материалы Руднев подвергал тщательной обработке и после возвращения из плавания передал в морское училище для использования в учебных целях.
Первой задачей являлось изучение офицерами Балтийского моря, плавание в котором сопряжено с немалыми трудностями. Морс считается «мелководным». Средняя глубина его составляет лишь 200 метров, глубины же Финского и Ботнического заливов, являющихся продолжением моря, не превышают 50 метров. Кроме того, Балтика изобилует островами, мелями.
шхерами и всякого рода подводными опасностями, избежать которых можно лишь при хорошем знании фарватера.
Некоторые военно-морские авторитеты того времени считали нецелесообразным развивать на Балтийском море броненосный флот и доказывали ограниченность его свободного плавания. Они ссылались на то, что заливы и порты замерзают, а это создает дополнительные затруднения при маневрировании зимой.
Перед выходом в море Руднев целую неделю не сходил с судна, лично проверяя, как снабжено оно продовольствием. боеприпасами, топливом.
Но вот один из мартовских дней причал вокруг «Гремящего» заполнила пестрая толпа. Это близкие и знакомые членов экипажа корабля пришли проститься перед долгой разлукой.
Низкие, угрюмые тучи почти задевали высокие мачты канонерской лодки, мало отличаясь от дыма, выбрасываемого из ее единственной широкой трубы. «Гремящий» мало походил на грозную плавучую крепость, и если бы не таран и не единственное носовое 8-дюймовое орудие, его можно было бы принять за обычное торговое судно. Но на корме развевался военно-морской андреевский флаг, белый с голубым крестом.
Шуршит битый лед под гребным винтом прогреваемой машины. Значит, скоро выход в море! Вот среди офицеров на мостике появилась плотная фигура Руднева. Взглянув на часы, он отдал приказание. Раздался басистый гудок, трели боцманских дудок. Забегали по палубе матросы. Один за другим отдавались швартовы. «Гремящий» начал плавно отваливать от причала, направляясь в открытое море. Провожающие засуетились, раздались прощальные приветствия. Здесь же стояла и жена Руднева с сыновьями: восьмилетиям Николаем и двухлетним Георгием. Не в первый раз Мария Николаевна провожала мужа в далекое и небезопасное плавание, но она твердо верила в мастерство и опыт потомственного моряка. Не меньше верили ему и подчиненные.
Плавание «Гремящего» требовало большого напря-
женин сил. Руднев часто не покидал мостика целыми сутками. К тому же для практической подготовки личного состава командир, подражая примеру лучших русских моряков, задержиоался в наиболее трудных и опасных районах. Хорошо продуманные учебные тревоги дополняли боевую подготовку. Недаром матросы и молодые офицеры потом гордились тем. что прошли «рудневскую» школу!
