были не этническими или языковыми, а в чистом виде культурными. Юстин описывает парфян как конных лучников, проводящих жизнь на своем коне, а на войне осыпающих противника стрелами «в притворном бегстве» — налицо все известные приметы скифских племен. Тот же Юстин пишет, что они не погребают своих умерших, тогда как Ахемениды хоронили своих. По мнению Андреаса и Кристенсена [57], именно в царствование Митридата I, около 147 г. до н. э., была осуществлена компиляция «Вендидада», религиозного закона зороастризма, включающего правила о чистом и нечистом, грехах и покаяниях.
Как и все монархи их времени, Аршакиды следовали моде на «эллинизацию». Если Митридат I чеканил на монетах ахеменидский титул великого царя, то делал это греческими буквами: базилеос мегалоу. Все легенды на парфянских монетах выполнены греческими буквами. И Митридат I, и многие его преемники упоминаются в них с определением «филэллин». Кроме того, на манер Селевкидов и Лагидов, Митридат II наделяет себя эпитетами Эпифан, Эвергет, Дикайос [58]. Но этот лак эллинизма был очень поверхностным. Общеупотребительным языком, за исключением греческих колоний, таких как Селевкия-на-Тигре, оставались иранский — пехлеви, то есть именно «парфянский» диалект, в Иране и арамейский в Месопотамии, все государственные акты писались арамейским письмом, как при Ахеменидах. В остальном продолжающийся упадок эллинизма в Парфянской империи иллюстрируется деградацией греческих букв на монетах Аршакидов от Митридата I (ок. 170–138 до н. э.) до Артабана (227–228 н. э.). Наконец, парфяне установили в Иране преимущественно феодальный режим, характеризующийся верховенством нескольких знатных фамилий, таких как Сурены, Карены и Гевы, и крепостным правом для сельского населения. В подобном обществе греческие колонии, такие как Селевкия-на-Тигре, должны были чувствовать себя потерянными. Селевкия, как уверяет Тацит, сохранила «дух своего основателя», то есть сознание своего эллинизма. «В ней избирают триста богатых или известных своей мудростью граждан, которые образуют сенат; есть гражданская власть и у простого народа. И когда между ними устанавливается согласие, они ни во что не ставят парфян» [59]. Значит, греческая колония сохраняла в феодальной империи Аршакидов свою муниципальную автономию, но дальше мы увидим, что как в политическом, так и в культурном плане она поглядывала в сторону греко-римского мира. Со своей стороны разве римляне, отныне ставшие защитниками эллинизма на Ближнем Востоке, не должны были вернуть ему потерянные им области? Поэтому, начиная со времен Цезаря, движение к Карру и Селевкии стало одной из основных целей римской политики.
Несмотря на последовательность этой политики и доблесть легионов, ни одна из попыток Рима разгромить Парфянскую империю, чтобы присоединить хотя бы Вавилонию, не увенчалась успехом.
Шах римлянам. Красс и Антоний
Первая попытка имела место в царствование Аршакида Орода I (57 — ок. 38 до н. э.). Римский триумвир Красс, в то время когда Цезарь завоевывал Галлию, захотел возобновить в Иране поход Александра. Вместо того чтобы сделать своей операционной базой Армянский массив, как ему предлагал царь Армении Артавазд III, Красс послушался коварных советов правителя Эдессы Абгара II [60], двинулся через пустынное плато Джезире, где был окружен и разгромлен парфянами возле Каррэ или Карра (Харран) (28 мая 53 г. до н. э.) и, наконец, убит (1 июня). 20 тысяч римлян и их союзников были убиты, 10 тысяч взяты в плен. Ород переселил пленных в район Мерва.
Эта катастрофа имела серьезнейшие последствия. «Парфяне, соединясь с арабами, вознамерились не больше и не меньше как изгнать Рим из Сирии. Поскольку греки, жившие за Евфратом, ждали римлян как освободителей, евреи и другие западные семиты точно так же ждали Аршакидов». Враги Рима, азиаты, на какой-то момент растерявшиеся из-за падения Митридата Евпатора и Тиграна, обрели нового вождя. Когда автор «Апокалипсиса», этот вдохновенный семит, черпавший свой гений в ненависти к эллинизму, пророчествовал смерть римскому Зверю, ждал спасения от парфянских всадников.
В 36 г. до н. э. триумвир Антоний решил повторить попытку Красса. По предложению царя Армении Артавазда III, по-прежнему союзника римлян, он сделал отправной точкой своего похода эту страну и вторгся в Парфянскую державу через Атропатену, современный Иранский Азербайджан, где осадил город Прааспу (Марагу). Но аршакидский царь Фраад или Фраат IV (37–2 до н. э.) вынудил римлян снять осаду. Отступление римской армии было тяжелым, и разгрома удалось избежать лишь с большим трудом.
Неудача Антония, последовавшая за разгромом Красса, окончательно укрепила положение династии Аршакидов. С этого момента римская общественность приняла раздел цивилизованного мира между двумя державами. Установился modus vivendi [61]. Парфянский царь Фраат V (ум. 2 до н. э.) закончил свои дни в доброй дружбе с императором Августом, который ловко пытался внедрить римское влияние в его государство. Август и его преемники действительно приобщили к латинской цивилизации многих воспитанных в их окружении юных Аршакидов, которых они затем пытались посадить на трон в Ктесифоне, но всякий раз, когда расчеты их, казалось, вот-вот оправдаются, у парфян происходила резкая, полукочевая реакция, изгонявшая римских ставленников и призывавшая на трон других претендентов-Аршакидов, остававшихся верными обычаям своего народа.
А этот период главной ставкой являлось парфяно-римское соперничество за протекторат над царством Армения, армянская корона поочередно доставалась клиентам то Парфянской империи, то Рима. Соперничество усилилось после пресечения армянской династии Арташесидов около 10 г. н. э. В конце концов Рим и Парфия пришли к компромиссу, отдав армянский трон младшему отпрыску династии Аршакидов, который признал римский протекторат. Так Тердат или Тиридат I, брат парфянского царя Валгаша, или Вологаса I, приехал в Рим получить корону Армении из рук Нерона (66 н. э.).
Траян идет по следам Александра
Именно вопрос Армении спровоцировал при императоре Траяне возобновление парфянских войн. Хосрой, или Ороз, изгнал из Армении римского клиента, которого заменил на принца по своему выбору. Траян, решившись покончить с парфянами, начал с захвата Армении, которую превратил в римскую провинцию (114). Эта аннексия опиралась на союз с кавказскими народами, в первую очередь с албанами Ширвана, получившими нового царя из рук Траяна. Из покоренной Армении Траян отправился на зимние квартиры в Эдессу, где местный царь, Абгар VII, примкнул к римлянам.
Весной 115 г. Траян отобрал у парфян Северную Месопотамию (Нисибин). В 116 г. он завоевал Ассирию и Вавилонию и вступил победителем в города-близнецы Ктесифон и Селевкию, из которых первый играл роль парфянской столицы. Оба этих региона, в свою очередь, были объявлены римскими провинциями, а Траян дошел до Харакса Спасину неподалеку от Персидского залива. Увидев корабль, отплывавший в Индию, римский завоеватель выразил сожаление от того, что возраст не позволяет ему отправиться туда на поиски следов Александра. По крайней мере, после взятия Ктесифона он приказал выбить медаль с красноречивой надписью: Parthia capta [62].
Наступление римлян на Иран внезапно оказалось остановлено страшным бунтом — бунтом