всех на вершину новой политической элиты. Правительства, которое они возглавляли, пользовались достаточным доверием населения на протяжении переходного периода (1990–1993), чтобы успешно справиться с законодательным оформлением реформ, вести переговоры с бывшим СССР, готовить (или, как в Латвии, обновлять) конституции и разрабатывать систему выборов, которая приведет к власти настоящие парламенты. В ситуации продолжающегося экономического хаоса и отчаяния, овладевшего значительной долей населения, временные правительства обеспечивали определенную стабильность; от них ждали, что они разработают процедуры прихода к власти легитимных правительств, и они оправдали эти ожидания. Многие из тех, кто пришел вслед за этими лидерами в политическую элиту, — министры и их заместители, руководители ведомств и всякого рода технические эксперты — также были новыми людьми в национальной политике, и, как видно из автобиографических записок, во многом им приходилось действовать вслепую.
Разработанные после 1991 г. конституции трех республик — обновленная Конституция 1922 г. в Латвии и совершенно новые основополагающие документы в Эстонии и Литве (принятые в 1992 г.) — декларировали создание демократически избираемых однопалатных парламентов: в Эстонии Рийгикогу (Riigikogu), куда входил 101 депутат, в Латвии — Сейм (Saeima) из 100 депутатов и в Литве — Сейм (Seimas) из 141 депутата. Срок работы парламентария составлял четыре года; эстонский и латвийский парламенты комплектовались на основе пропорционального представительства, тогда как в Литве 71 депутат избирался напрямую, а 70 — на пропорциональной основе по партийным спискам. Ожидалось, что кабинеты министров будут представлять собой коалиции, работающие совместно, и это обеспечит, что предлагаемые меры получат одобрение большинства. Глава государства — президент — должен был избираться парламентами в Эстонии и Латвии и народным голосованием в Литве. В принципе, глава государства должен был стоять над партиями и не ассоциироваться ни с одной из них. Срок правления президента в Эстонии составлял четыре года; в Латвии изначально был принят срок в три года, но в 1997 г. его увеличили до четырех; в Литве срок президентского правления составил пять лет. Выборы в парламент прошли в Литве и Эстонии осенью 1992 г. и в Латвии — в июне 1993-го. Результаты выборов показали, как по-разному развивалась политическая культура трех стран. Отправной пункт у всех этих стран был одинаковым — активное народное движение, направленное против коммунистической партийной диктатуры и внешнего врага, — однако за сообщениями прессы об активности народных фронтов и о периодических консультациях между ними скрывалось то, что в каждой из трех стран складывалась совершенно различная конфигурация политиков и политических групп.
В Эстонии, где новый парламент начал работу в октябре 1992 г., выборы привели к власти коалицию центристских и правых партий; при этом вновь пришедшие к власти политики практически полностью принадлежали к молодому поколению, «не запятнанному» отношениями с коммунистической партией. Однако, выбирая главу государства (президента), Рийгикогу обратился к опыту поколения, родившегося до 1940 г., — так был избран Леннарт Мери (1929–2006), известный ученый, человек прозападной ориентации, из числа когда-то сосланных в Сибирь; формировать кабинет Мери доверил Марту Лаару (р. 1960), историку по образованию, лидеру партии «Союз отечества», получившему на выборах наибольшее количество (22 %) голосов. Правительство Лаара оставалось у власти почти два года и смогло существенно продвинуть вперед экономические и институциональные реформы в Эстонии.
В Латвии Народный фронт стал раскалываться на фракции вскоре после 1991 г., и, хотя он затем возродился как политическая партия, ему не удалось получить на выборах 1993 г. даже минимальных 4 %, необходимых для присутствия в парламенте. За относительно короткое время — менее чем за два года — единство времен борьбы за независимость было забыто, и перед отдельными политическими деятелями и группами встала задача самоидентификации. Новый парламент — Сейм — начал работу в июне 1993 г., выбрав в качестве президента Гунтиса Ульманиса (внучатого племянника авторитарного президента межвоенного периода Карлиса Ульманиса и тоже бывшего сибирского ссыльного). Он был членом Крестьянского союза Латвии — партии межвоенного периода, возобновленной в предвыборной борьбе 1993 г. Новый президент Ульманис предложил сформировать кабинет партии «Латвийский путь», набравшей на выборах впечатляющие 32 % голосов; в результате переговоров образовалась правоцентристское (48 голосов) правительство, при этом Латвийский путь образовал коалицию с «Крестьянским союзом», четвертой по значимости партией. Принимая такое решение, партия «Латвийский путь» подчеркивала свою центристскую ориентацию, хотя в такую коалицию не могла вступить вторая по количеству набранных голосов партия — «Движение за национальную независимость Латвии» (образованная в 1988 г.), так как члены коалиции считали, что национализм этой партии слишком выражен и отдает уклоном вправо, а также третья по количеству набранных голосов партия — «Согласие для Латвии» (полное название «Согласие для Латвии — возрождение народного хозяйства»), которая по время предвыборной кампании, среди прочего, стала выступать в качестве защитницы нелатышских национальных меньшинств. Такая стратегия с течением времени увела «Согласие для Латвии» слишком далеко влево. Депутаты парламента от «Латвийского пути» представляли собой довольно странное сочетание биографий и поколений — в их число входил неизменно популярный Анатолий Горбунов, бывший секретарь по идеологии Коммунистической партии Латвии, ставший спикером парламента, Гунар Мейеровиц (1920–2006), один из наиболее известных политических деятелей эмиграции и сын чрезвычайно популярного некогда министра иностранных дел Латвии времен Первой мировой войны — Зигфрида Мейеровица, а также Валдис Биркавс (р. 1942), получивший ученую степень по юриспруденции в Латвийском университете в 1969 г. и впоследствии ставший активистом Народного фронта. Кабинет Биркавса стремился активно использовать ресурсы эмигрантской общины: новый министр обороны приехал из США, министр социального обеспечения — из Австралии, а министр юстиции — из Германии. Однако, будучи кабинетом меньшинства (48 голосов), правительство Биркавса продержалось лишь год.
В Литве, напротив, парламентские выборы 1992 г. обернулись значительным перевесом (42,6 %) в пользу Демократической партии труда Литвы, являвшейся, по сути, переименованным крылом коммунистической партии, существовавшей до 1991 г. Чрезвычайно популярный Альгирдас Бразаускас, бывший первый секретарь компартии (1988–1990), в нужный момент поддержавший движение за независимость и присоединившийся к «Саюдису» (Народному фронту), в 1992 г. стал избранным президентом Литвы, набрав около 60 % голосов. Результаты парламентских и президентских выборов в Литве 1992 г. продемонстрировали различия между литовцами, живущими в Литве, и эмигрантскими сообществами, с одной стороны, и Литвой и двумя другими странами Балтии — с другой.
Существовало множество различий между тремя вновь образованными государствами. Литовские эмигранты в массе голосовали за соперника Бразаускаса — Стасиса Лозорайтиса (американского литовца; 1924–1994), тогда как литовские избиратели поддерживали Бразаускаса. В Латвии в избирательном списке «Латвийского пути» присутствовали в основном латыши-эмигранты, тогда как в Эстонии таких кандидатов было немного. Эстонские избиратели выражали желание вверить страну избирателям нового поколения, тогда как в Литве и Латвии подобное стремление ярко не проявлялось. В сложившихся условиях эстонские избиратели стремились, по крайней мере символически, разорвать связь с коммунистическим прошлым; в Латвии избиратели были более склонны к тому, чтобы простить бывших коммунистов; литовский же электорат
