царствование, и нельзя сказать, что вовсе не достиг цели» [821].
Перед самой смертью василевса вновь возник старый вопрос — кто будет царствовать в Римском государстве, и логофет (первый министр) Иоанн втайне от императрицы Феодоры уговорил Мономаха передать власть стратигу Болгарии Никифору Протевону. За Никифором уже направили гонца, когда три близких к царице евнуха — Никита Ксилинит, Феодор и Мануил, не поставив никого в известность, посадили свою патрону на быстроходный корабль, увезли в Большой дворец и там провозгласили самодержавной императрицей. Константин IX Мономах был возмущен, но никаких мер не предпринял. Феодора тут же арестовала Никифора и сослала того в монастырь Кузина, в феме Фракисия. Его сторонники также были сосланы, а их имущество — конфисковано. Напротив, своих евнухов царица наградила очень щедро, предоставив им высшие государственные должности.
Удивительно, но все историки солидарны в том, что краткое царствие Феодоры ознаменовалось полным отсутствием каких-либо заговоров и мятежей; никто не злоумышлял против верховной власти. Царица в поистине мужском стиле управляла Римской империей, сама твердым голосом отдавая приказания и смиряя недовольных. В противоречии с устоявшимися обычаями при начале своего царствования она не пожаловала никому никаких новых титулов. А когда услышала о недовольстве народа, справедливо напомнила, что не в первый раз занимает священный престол, а продолжает царствовать. При ней, как по мановению волшебной палочки, урожаи случались очень хорошими, войны прекратились, границы стали безопасными, что положительно сказалось на торговле. Государственная казна быстро пополнялась [822].
Однако отсутствие государственного опыта привело к тому, что императрица, знавшая о военном искусстве только понаслышке, решительно заменяла в армии представителей военных сословий своими любимыми евнухами и духовными лицами. Стратиги роптали, но тем не менее обошлось без волнений. Основной вопрос, вскоре разделивший Византийское государство на два лагеря, заключался в ответе на важнейший вопрос: нужно царице выходить замуж или ей следует остаться девственницей. Главой первой партии стал синкелл Лев Стравоспондил, второй, где собрались патриоты, считавшие, что женская и далеко не молодая рука не способна управлять Римской империей, являлся патриарх Михаил Керулларий.
Откровенно говоря, старая, находящаяся при смерти императрица оказалась в очень затруднительном положении. Она прекрасно понимала тайные чаяния партии Льва Стравоспондила, но тот был ее давним другом и союзником. И отдавала себе отчет в том, что внешняя привлекательность патриотических речей патриарха неизбежно ставила его над царской властью, к чему он, собственно говоря, и стремился. Керулларий и раньше активно фрондировал Мономаху и нередко выходил победителем в незримом состязании между императорской властью и властью духовной. Однако в условиях политической нестабильности и собственной физической слабости Мономаха мощный ум и сильный характер Михаила Керуллария решали очень многое, и царь не мог состязаться со своим же ставленником, у которого появилось к этому времени много союзников. Следует иметь в виду, что под конец царствования Константина IX Мономаха состояние государственной казны стало совершенно плачевным, а опасности возникали отовсюду. Для ликвидации дефицита государственного бюджета император предпринял непопулярные меры, подвергнув население тотальному налогообложению, включая взыскание старых недоимок и штрафов. В таких условиях Керулларию не составило никакого труда возглавить оппозицию правительству и громовым голосом озвучивать недовольство представителей высших кругов и клира.
Положение Мономаха стало критическим, когда он вследствие церковного раскола с Римом, о котором ниже пойдет речь, был развенчан в традиционном для Византийских императоров титуле защитника Православия. Теперь патриарх обвинял царя в посягательстве на «священное» церковное имущество. И, надо полагать, кончина Константина IX избавила его от многих неприятностей, если не от политической смерти [823].
Теперь в не лучшем положении оказалась и самодержавная царица. Патриарх заходил в ее покои, как законодатель, чего Феодора, безусловно, принять не могла и не желала. Как-то раз в гневе императрица едва не приказала освободить Керуллария от патриаршей кафедры, но открыто выступать против него оказалось выше ее сил. Единственное, что она решила себе позволить — сослать под благовидным предлогом любимых учеников и самых верных сторонников Керуллария из числа Хиосских монахов, обвинив тех в следовании нечестивым учениям, бросающим тень на правоверие Константинопольского патриарха.
Поэтому императрица приняла компромиссное решение. Феодора дала согласие сочетаться браком с достойнным мужем, которого сама же и назначит преемником императорской власти, но при одном условии — этот брак должен быть номинальным. Пока шли переговоры, в августе 1056 г. императрица опасно заболела. Поэтому партия евнухов спешно выбрала кандидатом в мужья-цари престарелого патрикия Михаила Стратиотика («старика»), с которого заранее взяли клятву, что он, став василевсом, ничего не будет предпринимать без совета с людьми, приведшими его к власти; тот покорно согласился. Лев Стравоспондил принялся уговаривать больную царицу, ссылаясь на могущие возникнуть после ее смерти волнения в государстве. Та согласилась, и 31 августа 1056 г. своей рукой возложила на Стратиотика императорскую диадему, объявив его василевсом Михаилом VI. Константинопольскому патриарху ничего не оставалось, как совершить над Михаилом таинство венчания на царство. Буквально через 3 дня Феодора скончалась [824].
Глава 3. «Клюнийская реформа». Папа Лев IX и Григорий Гильдебранд
Между тем отношения между Западной и Восточной Церквами к тому времени начали меняться, и в худшую сторону. Хотя догматические расхождения пока еще не играли никакой роли и церковное общение сохранялось, в дело вступили политические противоречия византийской и германской политик. В условиях националистического «византийского папизма», постоянно покушавшегося на их права, императоры естественно искали в Римских епископах своих союзников, способных противостоять своим духовным авторитетом восточному клиру. Кроме того, обладавшие поистине имперским мышлением, папы являлись той силой, которая могла помочь василевсам в деле возврата Византийской империей утраченных итальянских владений. Восстанавливая мощь государства, Византийские цари начали постепенно деятельно заниматься делами непосредственно в Риме, активно лоббируя свои интересы и даже деятельно участвуя в выборах нового понтифика.
К началу IX века создалось небезосновательное впечатление о начале процесса восстановления политического и культурного единства христианского мира, что напрямую было связано с победными кампаниями императоров Македонской династии. Возвращение восточных провинций обеспечило безопасность христиан-паломников в Святую землю, а завоевание Болгарии открыло дешевый и быстрый путь по суше. В Италии возникло множество греческих монастырей, служащих проводниками мирных идей, на Востоке образовалось множество латинских колоний. Конечно же, Византийские императоры не собирались упускать такой великолепный шанс в деле воссоединения Западной и Восточной Церквей и преодоления догматических и обрядовых разногласий.
Эта особенность новой политики царей не укрылась от взглядов некоторых патриархов, чрезвычайно встревоженных возможным предпочтением императорами их конкурентов в обход интересов Константинопольской Церкви. Когда император Иоанн I Цимисхий предоставил убежище бежавшему из
