череде Римских императоров,
излишне стилизован и демонизирован представителями Македонской династии [681]. Подтверждением тому, что Михаил III был вовсе не бесталанен, служат очевидные успехи царя, как и его предшественников, на западном фронте. В течение IX века Византия постепенно начала выравнивать свое положение на Балканах, что выразилось в создании там 10 новых фем, обеспечивавших политический контроль над территориями [682]. Согласимся, это была большая стратегическая победа императоров-иконоборцев, положивших своими трудами основу этому успеху, и лично Михаила III.
Узнав о нестроениях в Арабском халифате (а дипломатическая служба Византии традиционно была чрезвычайно информированной), император решил начать военные действия против сарацин. Уже в 853 г. византийский флот в количестве 300 судов напал на порт Дамьетта в дельте Нила и, одержав победу, взял в плен более 20 тыс. человек, которым предложили перейти в христианство. Часть пленников была выкуплена халифом, некоторые погибли, приняв смерть за веру, но основная масса поддалась на уговоры. Желая взять реванш, в этом же году полководец Али ибн Йахйа предпринял поход против Византии, но потерпел неудачу. Этот же результат ожидал арабов и в следующем году, и в 859 г., когда полководец аш-Шараби, получивший приказ аль-Мутаваккиля наказать византийцев, потерпел тяжелое поражение. Как следствие, в этом же году император предложил заключить новый мирный договор, но на более выгодных для Константинополя условиях, и произвести обмен пленными [683].
Но если война с Аббасидами складывалась пока успешно, дела на Сицилии были не очень хороши. В 842 г. арабский полководец аль-Фадл ибн-Джафар-аль-Хамадани хитростью взял Мессину — грозную крепость, один из ключей от острова. В этом же году сарацины продолжили наступление на юго-востоке и захватили крепость Модику. Встревоженная поступающими известиями, императрица направила в 845 г. на Сицилию войско из далекой Харсианской фемы, но в сражении с агарянами оно было разбито; погибло более 10 тыс. византийцев. А затем дела пошли еще хуже. На протяжении 846–847 гг. аль-Фадл-ибн-Джафар-аль-Хамадани осаждал важнейший для Сицилии город Лентинин, который, увы, пал. В следующем, 848 г. сдалась крепость Рагуза.
Когда в 851 г. умер правитель захваченных арабами островных владений, его преемником был дружно выбран победитель над Харсианской фемой Абу-л-Аглаба-аль-Аббас-ибн-аль-Фадл-ибн-Якуб. Африканский правитель тотчас утвердил это избрание, после чего арабы вновь начали серию удачных нападений на оставшиеся островные владения византийцев. Помимо этого агаряне начали совершать дерзкие морские налеты на прибрежные земли Италии, чем сильно обеспокоила и Рим, и Западного императора. Когда осенью 846 г. сарацины осадили Гаэту, для деблокады города явился с войском сам Людовик Немецкий. Однако в завязавшемся сражении его германцы были наголову разгромлены арабами. Вслед за этим папа Лев IV (847–855) сделал единственное, что мог — воззвал к патриотизму итальянцев вне зависимости от их политической принадлежности и объединил под своим знаменем Рим, Амальфи, Гаэту и Неаполь. Когда на горизонте появились арабские корабли, солдаты, прибывшие в Рим, дружно устремились на молитву, и тут явилось чудо: внезапно налетела буря и яростные потоки вод потопили сарацинский флот; почти все сарацинское воинство погибло, лишь немногие попали в плен [684].
Но вернемся к театру основных столкновений с Халифатом. В 859 г. императору исполнилось уже 19 лет — по тем временам зрелый мужчина. Не дождавшись ответа арабов на свои предложения, он решил сам выступить с войском к Самосате, хотя особого успеха не имел. Да, римлянам удалось захватить 500 пленных и одержать несколько локальных побед в мелких стычках, но зато арабы вторглись в Анталию и захватили эту область. Можно смело сказать, что в этот раз византийцы оказались стратегически переигранными своим соперником [685].
Как следствие, стратегический успех быстро перерос в очередную победу арабского оружия. Не встретив первоначально сопротивления на пути, царь с армией подошел к городу Самосате и осадил его. Это был мощный укрепленный пункт, обладавший большими запасами, и очень богатый. Как и любому молодому человеку, грезившему военными подвигами во славу отечества, императору не терпелось испытать свой талант полководца и продемонстрировать силу римского оружия. Однако действительность перечеркнула его ожидания. Очевидно, разведка и боевое охранение у греков были поставлены из рук вон плохо, поскольку командование армией даже не подозревало, что арабское войско готовится выступить из осажденного города и дать сражение.
На третий день осады, в воскресенье утром, когда византийцы собирались на Литургию, на них внезапно напали сарацины. Натиск врага был так неожиданен и силен, что никто и не думал об обороне лагеря. Сам император Михаил III едва успел вскочить на коня и тем спасся бегством, оставив свой шатер и находившиеся в нем регалии мусульманам. Как рассказывают, особенно отличился со стороны врагов павликианин Карвей, лично сразивший нескольких римских воинов. Арабы пленили многих солдат и около 100 офицеров высшего командного состава; кто-то из них позднее был выкуплен родственниками. Карвей откровенно глумился над пленниками, отпуская на волю тех, кого хотел, и нередко отказывался даже от выкупа, чтобы погубить некоторых офицеров в темнице [686].
На 859 г. приходится еще одно тяжелое поражение морского флота Византии у стен Сиракуз. В морском сражении греки потеряли более 100 судов, а потери арабов составляли всего 7 кораблей. Помощь из Константинополя вдохновила вначале островных греков отложиться от арабов, но те быстро и кроваво подавили очаги сопротивления. Становилось очевидным, что Византия едва ли может удержать остров в своих руках. Для Сицилии наступала новая пора в ее трудной и чрезвычайно бурной истории [687].
Остаток этого года Михаил III приходил в себя, не решаясь возобновить военные действия. Но весной 860 г. в силу неведомых причин опять расторг договор с сарацинами и выступил в новый поход. Как выяснилось, очень неудачно, поскольку как раз в это время на Константинополь произошло нападение со стороны руссов (или россов) — наших далеких предков. 18 июня 860 г. они на 200 судах внезапно появились в Босфорском проливе, чем вызвали страшное замешательство и панику среди столичного населения. Поскольку царь и войско находились в это время в походе, столица осталась почти беззащитной. Руссы разграбили предместья Константинополя, напали на Принцевы острова, также предав там все огню и мечу, а затем осадили столицу. В отсутствие императора обороной города занимался патриарх, ободрявший константинопольцев и устраивавший многочасовые молебны Богу о даровании спасения. Видимо, молитвы Спасителю были искренними и горячими, поскольку через несколько месяцев руссы внезапно прервали осаду и отплыли на свою родину.
Получив известия о нашествии руссов, Михаил III бросился к столице, но опоздал. А когда опасность миновала, вернулся к войску, расположенному у крепости
