Концерты также увеличивали публичность участвовавших в избирательной кампании лидеров ДСНФ [135].
На практике ДСНФ не мог ощутимо влиять на визиты артистов – он лишь соглашался участвовать в предлагавшихся мероприятиях, ходом и организацией которых в основном управлял Советский Союз. СССР сам решал, кого отправить в Финляндию, и у ОФСС, а тем более у ДСНФ не спрашивали, подходит ли им такая практика – от ОФСС лишь ожидали организации выступлений и гастролей коллективов в Финляндии. Этот подход, правда, ОФСС вполне устраивал, потому что таким образом Общество могло реализовывать свое изначальное назначение в качестве промоутера финляндско-советского культурного обмена и знакомить финнов с Советским Союзом. Примечательно, что в обратном направлении ОФСС ничего предпринимать не мог. Финские деятели искусства не отправлялись в СССР на гастроли. За исключением нескольких делегаций, первых полноценных выступлений финских артистов в послевоенном СССР пришлось ждать вплоть до 1952 года; и только во второй половине 1950‐х годов визиты финнов в Советский Союз стали более-менее регулярными.
Период затишья в гастрольной деятельности советских артистов на территории Финляндии длился почти год. Он закончился только в марте 1946 года. В Финляндию неожиданно прибыл один из самых больших и известных оркестров мира – Симфонический оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского (1903–1988). Первый концерт в Хельсинки состоялся 2 марта 1946 года. Вряд ли можно считать совпадением то, что всего неделю спустя в Финляндии прошли первые послевоенные президентские выборы (9 марта). ОФСС не ожидало такого резкого прекращения культурного обмена и пыталось возобновить его, весь год отправляя в ВОКС многочисленные письма. И вот обмен возобновился – также неожиданно и в заметно большем масштабе, чем просило ОФСС. В биографии Мравинского указано, что возобновлению обмена предшествовал межгосударственный договор, но это не так, такого договора не было [136].
Вместе с Симфоническим оркестром Ленинградской филармонии в Финляндию прибыла замеченная годом ранее даже буржуазной прессой выдающаяся скрипачка своего времени Галина Баринова. Газета «Uusi Suomi» восторгалась ее первым концертом, сообщая, что «вчерашний концерт был переживанием, каких в нашей музыкальной жизни не происходит годами». По отзывам, Баринова исполнила концерт для скрипки Чайковского «превосходно». Певцом-солистом вечера выступил Павел Лисициан (1911–2004). О характере концерта что-то можно узнать из критической рецензии, опубликованной в газете «Uusi Suomi». В ней сообщалось, что часть публики аплодировала между частями произведений, т. е. была «…не искушена в посещении концертов…». Далее в тексте упоминалось ОФСС, так что легко можно сделать вывод о том, кого газета считала виноватым в этом [137]. Публика была настолько не подготовленной, что Мравинский сам показывал ей жестами, что аплодировать между частями произведения не нужно.
Музыкантов Ленинградской филармонии, Мравинского и директора филармонии Пономарева встречали на вокзале в Хельсинки дирижер Симфонического оркестра Финского радио Нильс-Эрик Фогстедт (1910–1961) и руководитель Музыкального отдела Государственной телерадиокомпании Финляндии «Yleisradio» Тойво Хаапанен (1889–1950). Сообщалось, что Пономарев, выпрыгнув из поезда, воскликнул: «И вот я снова здесь!» Возможно, Пономарев принимал участие в процессе отбора советских артистов для поездок в Финляндию. Годом ранее он возглавлял группу ленинградских солистов, а теперь привез в Финляндию оркестр, насчитывавший около 150 музыкантов. Помимо представителей Государственной телерадиокомпании Финляндии «Yleisradio» поезд встречали видные деятели ОФСС и ДСНФ, Макс Сергелиус (1879–1958), Аймо Рикка (1915–2006) и Хелла Вуолийоки, а также представитель Союзной контрольной комиссии Истомин [138].
Привлекательности визиту музыкантов Ленинградской филармонии добавили прибывшие вместе с ними солисты Баринова и Лисициан, а также пианист Яков Зак (1913–1976). Зак был лауреатом первой премии Конкурса пианистов имени Ф. Шопена 1937 года и одним из лучших пианистов своего времени. Однако его приезд никак специально в Финляндии не рекламировали [139]. Возможно, его не знали или о его приезде не было известно заранее. Билеты на концерты Симфонического оркестра Ленинградской филармонии были распроданы задолго до выступлений, так как сам оркестр и дирижер Мравинский прославились еще в 1930‐х годах, в особенности в связи с исполнением Седьмой симфонии Шостаковича («Ленинградской симфонии»), звучавшей и в блокадном Ленинграде. Эта симфония определенно стала самым известным классическим музыкальным произведением военного времени.
Ил. 7. Концерт Симфонического оркестра Ленинградской филармонии в ярмарочном центре «Messuhalli», февраль – март 1946 года. Автор фото: Вяйнё Каннисто. Источник: Helsingin kaupunginarkisto
Во время этих гастролей в репертуаре Симфонического оркестра Ленинградской филармонии прозвучало очень мало советской музыки. Программа концертов, дирижировавшихся Мравинским, состояла в основном из русских композиторов – Чайковского, Бородина, Глазунова, Глинки и Мусоргского [140]. Второй дирижер оркестра, Курт Зандерлинг (1912–2011), которому финская пресса уделила довольно мало внимания, разнообразил репертуар центральноевропейской музыкой и добавил в программу Сибелиуса. На концертах с участием Зандерлинга, в отличие от выступлений под управлением Мравинского, звучала также новая советская музыка: играли Хачатуряна и оркестровую сюиту Прокофьева на музыку к балету «Ромео и Джульетта» [141]. Ни о какой пропаганде советской музыки, конечно, говорить нельзя, так как доля новой советской музыки в программах концертов была очень небольшой и к исполнению были отобраны произведения только самого высокого уровня. Слушателям предлагали знакомый репертуар, но в очень качественной интерпретации. Судя по отзывам в прессе, подход сработал превосходно.
В программу прощального концерта 21 марта Мравинский наконец включил долгожданную Пятую симфонию Шостаковича, премьерным исполнением которой дирижировал неполных девять лет назад [142]. 22 марта, накануне своего отъезда, Мравинский, Зандерлинг и Баринова успели нанести визит Сибелиусу [143]. Музыканты наверняка хотели искренне выразить свое почтение композитору, но, с точки зрения СССР, речь шла о жесте дружбы. Визит должен был показать, что СССР тоже ценит финскую культуру и самого известного в мире финского деятеля искусства.
Судя по всему, в СССР расценили гастроли как полный успех [144]. По возвращении из Финляндии Мравинский был удостоен звания Заслуженного деятеля искусств РСФСР, а в конце того же года – Сталинской премии I степени, которая была высшей – и в денежном отношении очень значительной – наградой, какая могла быть доступна артисту в СССР [145].
Другие солисты, приехавшие вместе с Симфоническим оркестром Ленинградской филармонии, также дали концерты в Финляндии. Яков Зак сыграл уже 7 марта в Шведском театре фортепианный концерт, получивший блестящие отзывы. Сообщалось, что музыкант представил финнам в том числе произведения Прокофьева [146]. Когда оркестр «Quartetto di Roma» («Римский квартет») из‐за трудностей с транспортом не приехал на концерт Хельсинкского филармонического оркестра 9 марта, Зак заменил его, исполнив фортепианный концерт Брамса [147]. Помимо этих выступлений, Зак
