Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - Коллектив авторов

1.2.1.1. Показания Г. И. Мельника (из материалов к протоколу № 73 от 28 марта 1960 г.)

Я служил под командованием Оберлендера и знаю о его преступлениях.

С весны 1939 года я проживал в г[ороде] Кракове и там же в начале [1621]1940 года был вовлечен в организацию украинских буржуазных националистов. Эта организация направила меня с группой других украинцев в г[ород] Крыницу, где мы под руководством немецких инструкторов проходили предварительную войсковую подготовку. Затем нас перевезли в г[ород] Нойгаммер [1622] в Германию, где из украинских националистов сформировали батальон «Нахтигаль», или, как мы его называли, – украинский легион [1623].

Батальон состоял из 4 рот общей численностью около 1 000 человек, командовал им немецкий офицер Херцен [1624] и один из главарей буржуазных  [1625] националистов – Роман Шухевич [1626]. Командный состав батальона был из немцев, а их заместителями являлись националисты, знавшие немецкий язык.

Мы были обмундированы в немецкую форму. Нам также выдали отличительные знаки: желто-голубые полоски для погон и металлический знак «трезуб».

18 июня 1941 года батальон прибыл под г[ород] Радымно [1627] на советскую границу.

Здесь нам стало известно, что наша часть подготовлена для выполнения карательных функций в связи с предстоящей войной с СССР.

После нападения гитлеровцев на СССР батальон в походном порядке шел за передовыми немецкими частями и 29 июня прибыл в г[ород] Янов [1628]подо Львовом.

В лесу под Яновом я видел все командование батальона в сборе. Там же находился и Оберлендер в чине обер-лейтенанта, который, как мне говорили, являлся представителем немецкого командования и политическим руководителем нашего батальона.

Утром 30 июня 1941 года мы вступили в г[ород] Львов и, проходя по улицам, по приказанию командования, распевали песни, в том числе и погромную песню, призывавшую к уничтожению коммунистов, поляков и евреев [1629].

В городе батальон был расположен в различных местах. Из нашего взвода, размещавшегося на территории газового завода, в тот же день по приказу Оберлендера и Шухевича была отобрана группа легионеров. В их числе, как я помню, был Лущик Григорий, Панькив Иван [1630], Панчак Василий и другие. Из других взводов также были выделены группы, а всего специальный отряд состоял примерно из 80 человек  [1631].

Через 4–5 дней эти люди возвратились и рассказали нам, что они арестовали и расстреляли много жителей города.

Лущик, Панчак и другие [1632] говорили, что они вместе с участниками заброшенных ранее диверсионных групп получили от Оберлендера и Шухевича списки подлежащих аресту людей. Арестованных свозили в определенные места и, как я помню, при этом называлась и бурса Абрагамовича, а затем по приказу Оберлендера и Шухевича расстреливали. Мне Лущик и Панчик говорили, что они лично расстреливали на Вулецкой горе польских ученых и называли фамилии некоторых из расстрелянных. Эти фамилии я не могу сейчас вспомнить, но мне запомнилась одна – профессор Бартель. Он мне был известен и ранее как бывший министр панской Польши.

По выполнении этой акции наш батальон был собран в казармах на Стрыйской улице. Это было примерно 6–7 июля 1941 г. Оберлендер выступал перед батальоном и говорил, что [1633] выполнение поставленных перед нами задач требует продвижения вперед.

Наш батальон выступил из Львова в направлении г[орода] Золочева.

Должен сказать, что немцы, занимавшие командные посты в батальоне, отличались большой жестокостью по отношению к советским людям. Я лично видел, как один немецкий фельдфебель беспричинно застрелил у Стрыйских казарм девушку, студентку Политехнического института [1634].

В г[ороде] Золочеве мы находились несколько дней, охраняли военнопленных. Командованием батальона было приказано выявлять коммунистов, а затем уничтожать их.

Из Золочева мы прибыли в г[ород] Тернополь [1635], где была отобрана специальная группа около 80 человек [1636], в которой был и я. Эта группа под командой Сидора Василия [1637], заместителя Шухевича, направилась в г[ород] Сатанов.

По прибытии в Сатанов мы разделились, часть людей [1638] во главе с Сидором вошла в город и стала расстреливать жителей по списку, имевшемуся у Сидора [1639]. Приказ об уничтожении мирных жителей Сидор дал, ссылаясь на указания, полученные от Оберлендера [1640]. Другая часть, где был и я, закрыла выходы из города. Я лично видел на улицах много трупов, там были трупы не только взрослых,