Пока мы были в Сатанове, основная часть батальона во главе с командованием остановилась в м[естечке] Михамполе, где также производились массовые расстрелы жителей.
Из Михамполя батальон прибыл в г[ород] Юзвин. В этом городке мне известны несколько случаев убийств ни в чем не повинных советских людей.
Из Юзвина батальон был отправлен в Германию [1641].
ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 394. Л. 1–3. Машинопись. Подлинник.
1.2.1.2. Протокол допроса свидетеля Г. И. Мельника, г. Львов, 15 января 1960 г
Старший следователь прокуратуры Львовской области юрист 1-го класса Антошко Р. Е. с соблюдением требований ст. 160–165 УПК УССР допросил в качестве свидетеля нижепоименованного:
Мельник Григорий Иванович, 1920 года рождения, уроженец села Красив Пустомытовского района Львовской области, украинец, в 1953 году окончил Львовский медицинский институт, работающий врачом-ординатором Львовской клиники мединститута, проживающий в гор[оде] Львове по ул[ице] Партизанской 22/7.
Будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР, свидетель показал:
Весной 1939 года, после окончания школы официантов во Львове, я не мог найти работу и уехал в Краков, где меня застала война и оккупация Польши гитлеровской Германией. В Кракове я работал официантом в одном из казино. В начале 1940 года среди украинцев, находящихся в Кракове, начались разговоры о том, что вскоре, возможно, будет война с Советским Союзом и всем украинцам необходимо организоваться. С этой целью многие украинцы, и я в том числе, отправились из Кракова в город Криницу, где под руководством немецких инструкторов проходили предварительную войсковую подготовку. Нас собралось здесь больше 200 человек, и мы пробыли в Кринице два – два с половиной месяца. Затем мы были переведены в город Нойгаммер в Германии, где были расположены немецкие военные лагеря. В Нойгаммер прибыли также другие группы украинцев из других мест и из них был сформирован батальон под названием «Нахтигаль», но мы сами между собой именовали его украинским легионом.
Батальон был сформирован в составе 4 рот численностью около 1 000 человек. Всех нас обмундировали в немецкую солдатскую форму вермахта. Батальон возглавлял немецкий офицер по фамилии Херцен и один из руководителей оуновцев – Роман Шухевич. Командирами рот, взводов и отделений были немецкие офицеры и фельдфебели, а заместителями их являлись украинцы, знающие немецкий язык, которые и осуществляли обязанности переводчиков. Кроме того, те, кто не владел немецким языком, усвоили немецкую команду. В Нойгаммере мы проходили воинскую подготовку в пределах пехотного подразделения. 18 июня 1941 года из города Нойгаммер мы прибыли в район Радымно, на границу Польши и Советского Союза. Здесь нам стало известно, что наша часть подготовлена для выполнения специальных заданий в связи с предстоящей войной с СССР.
В Радымно всем нам были выданы отличительные знаки: желто-голубые полоски для погон и металлический значок в форме «трезуба», который носился на левой стороне груди.
После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз наша часть в походном пешем порядке направилась через город Яворов [1642] с непродолжительными остановками в пути следования и 29 июня 1941 года прибыла в город Янов подо Львовом. В боях мы участия не принимали, а следовали в тылу передовых немецких частей. В лесу под Яновом я впервые увидел в сборе командование нашего батальона. Туда же прибыл немецкий офицер в чине оберлейтенанта или гауптмана [1643], который, как говорили, являлся представителем высшего командования и фамилия которого, как я узнал затем, была Оберлендер. Вместе с Херценом, Шухевичем и другими офицерами у них было какое-то совещание, а затем нам объяснили, что мы должны принять участие в занятии Львова. Когда выяснилось, что Львов занят передовыми немецкими частями, был отдан приказ нашему батальону войти в Львов в строевом порядке с песнями на украинском языке. В этих песнях были слова: «смерть, смерть, ляхам смерть, смерть московско-жидовской коммуне, нас до бою ОУН нас веде». В городе Львове наш батальон был размещен в различных местах. Взвод, в котором находился я, разместился на территории газового завода. Во Львов наш батальон вступил утром 30 июня 1941 года.
В тот же день из нашего взвода была отобрана группа кадровых националистов для выполнения специального задания. В их числе я помню заместителя немецкого командира нашего взвода Григория Лущика, Ивана Панькива, Василия Панчака. Об их судьбе мне ничего не известно. Как позже я узнал, такие же группы были выделены из других взводов и рот, а всего этот отряд состоял примерно из 80 человек. Выделенные люди отсутствовали в течение 4–5 дней. Я лично в это время находился на газовом заводе и нес караульную службу. Когда Григорий Лущик и другие возвратились, я узнал от них, что созданная по поручению командования специальная группа должна была производить аресты и расстрелы представителей польской интеллигенции и других лиц. В состав этой группы входили также украинские националисты, одетые в штатскую одежду и переброшенные немцами в качестве десантных групп. Лущик, а также Панчак рассказали мне, что они лично принимали участие в расстреле польских ученых на Вулецкой горе. Они называли некоторые фамилии расстрелянных, но мне запомнилась одна фамилия – профессора Бартеля, который был известен как бывший министр панской Польши. Об этом событии было много разговоров. Участники расстрелов без стеснения рассказывали, что они уничтожили многих известных польских ученых.
Лущик и другие рассказывали также, что их группой были произведены многочисленные аресты других жителей, а расстрелы проводились не только на Вулецкой горе, но и в других местах. Как говорили участники этой группы, акция по уничтожению населения города Львова осуществлялись по распоряжению Оберлендера и Шухевича.
Через 5–6 дней наш взвод был переведен в казармы по улице Стрыйской. В этих казармах был собран весь батальон, и здесь я вновь увидел Оберлендера. После этого мы выступили из города Львова и прибыли в город Золочев, где находились несколько дней и некоторые из нас охраняли лагерь военнопленных. Затем из Золочева батальон прибыл в Тернополь, находился здесь несколько дней, не выполняя каких-либо заданий. В Тернополе была собрана группа на велосипедах в составе около 80 человек, отправившаяся через Волочиск [1644] в город Сатанов. В этой группе был и я. Командовал этой группой Василий Сидор, который являлся заместителем Шухевича. Вторая часть батальона, основная, направилась в местечко Михамполь. В Сатанов мы прибыли ночью. Из нашего отряда было отобрано около 20 человек, которые во главе с Сидором вошли в город и там проводили массовые расстрелы мирных жителей. Я лично находился в оцеплении города с задачей никого из города не выпускать. У Сидора был список, и он согласно этому списку давал специальное распоряжение, кого
