важности… Она предстает передо мной как некое величественное видение. Дни и недели прошли, прежде чем это видение завладело мною целиком, проникло в мое внутреннее “я”, оно со мною повсюду, оно сопровождает любой прозаический разговор… оно тревожит и опьяняет меня. К чему это приведет, пока невозможно даже представить. Но мой опыт говорит, что, даже оставаясь мечтой, видение это великолепно и я должен доверить его бумаге. Название — “Земля обетованная””.
Так начинается удивительный дневник Герцля. На протяжении последующих девяти лет своей сионистской деятельности, почти до самой смерти, он продолжал методически делать записи. Дневник этот представляет собой выдающееся литературное произведение. На первых страницах описывается то видение, под магнетическим действием которого потрясенный автор находился постоянно — “когда шел по улице, стоял, лежал ночью в постели, сидел за столом”. “Прежде всего, я должен владеть собой, — писал Герцль. — Мне кажется, что для меня кончилась жизнь и началась мировая история… Еврейское государство необходимо всему миру”. Одна из ранних “глав” дневника была названа “Обращение к Ротшильдам”. Герцль намеревался огласить его перед собравшейся на совет банкирской семьей и, если понадобится, позднее сделать основой книги.
Между тем в июле 1895 г. Герцль убедил владельцев “Нойе фрайе прессе” назначить его редактором отдела фельетонов, что позволило ему вернуться домой и заняться сионистскими делами. Уже в августе он встретился с главным раввином Вены д-ром Морицем Гюдеманом и прочел ему “Обращение к Ротшильдам”. Раввин предложил опубликовать его, и Герцль обсудил это предложение со своим другом д-ром Максом Нордау [88]. Крепыш с густой бородой, Нордау был на одиннадцать лет старше Герцля. Он получил медицинское образование, но затем приобрел литературную известность как автор множества книг, обличающих пороки и лицемерие тогдашнего европейского общества. Кроме того, большую часть жизни Нордау считал себя космополитом, пока, подобно Герцлю, не столкнулся с делом Дрейфуса. Когда Герцль прочитал ему “Обращение”, Нордау пришел в восторг. Он обнял друга и воскликнул: “Если ты сошел с ума, то, значит, вместе со мною! Рассчитывай на меня — я с тобой!” С этого момента Нордау стал ближайшим соратником Герцля.
Тогда же Нордау предложил Герцлю посетить своего близкого друга Исраэля Зангвила [89], выдающегося англо-еврейского романиста, человека, пользовавшегося большим авторитетом у евреев Великобритании. Знакомство с Зангвилом могло принести существенную пользу. Герцль согласился и отправился в Лондон, где встретился с Зангвилом в ноябре 1895 г. Писатель с уважением выслушал своего гостя и даже ввел его в общество Макаби, объединявшее влиятельных евреев Англии. “Никому не ведомый венгр, — писал впоследствии Зангвил, — как с неба свалился и представил слушателям первый вариант своего плана на выразительной смеси немецкого, французского и английского”. Идеи Герцля были приняты доброжелательно, хотя в целом их никто не поддержал. Тем не менее Герцль был вдохновлен результатами поездки и, вернувшись в Вену, принялся сокращать и редактировать материалы “Обращения к Ротшильдам”, пока не придал им строгую форму эссе, получившего название “Еврейское государство”.
Название это было вызовом, брошенным в лицо антисемитам и тем ассимилированным западным евреям, которые предпочитали употреблять такие эвфемизмы, как “иудей”. Подзаголовок “Опыт современного решения еврейского вопроса” звучал не менее определенно. В предисловии Герцль заявил:
“Мысль, которую я хочу изложить в этом сочинении, уже очень стара. Я говорю о восстановлении еврейского государства… Я только начерчиваю колесики и зубчики для постройки машины исключительно в той надежде, что найдутся лучшие механики, чем я, которые… исполнят это дело лучше моего… Еврейское государство — это мировая потребность, и, следовательно, оно будет создано”.
Первая глава начиналась с категорического утверждения, что ненависть к евреям — неустранимое жизненное явление, от которого нельзя избавиться по чьей-либо воле. Еврейский вопрос, собственно говоря, не является ни социальным, ни религиозным. “Это национальный вопрос, и, чтобы решить его, мы должны в первую очередь превратить его в проблему мировой политики, решение которой может быть достигнуто лишь сообществом цивилизованных народов”.
Далее Герцль развивал свой основной тезис. “Мы народ — единый народ, — утверждал он. — Повсюду мы искренне пытались слиться с теми национальными сообществами, среди которых мы живем, стремясь лишь сохранить веру своих отцов. Но нам этого не позволяли”. Осталось единственное решение — исход, возвращение евреев, живущих по всему миру в рассеянии, на их собственную землю. “Основу даст политический принцип, средства предоставит техника, а движущей силой станет еврейская трагедия”. Герцль полагал, что Европа окажет содействие еврейскому исходу. “В обществе на оставленные евреями места придут христиане. Отток будет постепенным, спокойным и с самого начала приведет к прекращению антисемитизма”. Основная часть сочинения представляла собой подробное обсуждение реализации исхода и переселения евреев. Необходимо было, утверждал Герцль, раз и навсегда покончить с принципом “постепенного еврейского проникновения”, который в то время осуществлялся в Аргентине и Палестине. Сначала требуется международное признание за евреями права на массовое переселение. В качестве места пригодны и Аргентина, и Палестина, хотя логично остановить выбор на Палестине, “нашей незабвенной исторической родине”.
Следует создать две организации — “Еврейское общество” и “Еврейскую компанию”. “Общество” будет законным представителем самой идеи, а “Компания” будет представлять собой фонд с долевым капиталом в 50 млн фунтов стерлингов, предоставленных “крупными еврейскими финансистами”. Если это не удастся, придется организовать массовый сбор денежных пожертвований. На эмиграцию, бесспорно, уйдут десятилетия. Однако, создавая собственное государство, евреи начнут строить его на основе новейших научных, технических и социальных принципов. Так, например, будет поощряться частная инициатива, но лишь если она одновременно послужит общественным интересам. Женщины будут пользоваться равными с мужчинами правами. В области культуры планы Герцля были менее определенными. Он практически оставил без внимания проблему национального языка и только мимоходом заметил, что им едва ли станет иврит или идиш. Может быть, он представлял себе некую языковую федерацию по типу швейцарской. В любом случае, главным для него было не это, а эмиграция и создание еврейской нации. А для этого необходима была пропаганда среди масс.
“Эта идея должна сиять так, чтобы достигнуть самых нищих еврейских лачуг. Наш народ пробудится от унылой спячки. И тогда жизнь каждого из нас приобретет новый смысл… Я верю, что великолепная еврейская раса поднимется на земле. Маккавеи восстанут вновь!.. Мы станем, наконец, жить как свободные люди на своей собственной земле и умирать у себя на родине”.
“Еврейское государство” было опубликовано в Вене 14 февраля 1896 г. Вскоре появились английский и французский переводы этой брошюры.
Касаясь вопроса о том, как мог европеизированный, далекий от еврейской традиции человек создать столь поразительное произведение, нелишне напомнить, что Герцль жил в многонациональной и многоязычной империи. Будучи одновременно евреем и
