в Генуе может являться упоминание в 1272 г. Ролландо Карказио (Rollando Carcasio), т. е. «Ролландо Черкеса», за которого был внесен налог как за невольника; [157] латинское имя раба свидетельствует о его крещении. Раб из области Зехии (sclavus… de partibus Zechie) назван пятью годами позже в акте 1277 года. [158] Другим ранним упоминанием раба из Зихии/Черкесии является документ, фиксирующий приобретение в октябре 1281 г. в Пере неким Джованни Гарибо ди Фоссателло черкесской невольницы (Balard 1968: 638).
В последней четверти XIV – первой половине XV в. именно Зихия/ Черкесия и Абхазия стали основными источниками поставок белых невольников на рынок в Каффу (Кация 1986: 38–39). По словам А. Стан-циани (Stanziani 2013: 41), «Торговцы продавали черкесских и абхазских рабов, ранее купленных в основном в <…> черноморских портах, не только в Венеции, но и в Генуе». При этом Абхазия была главным источником или транзитным районом для не-тюркских рабов (Nicolle & Dennis 2014: 16).
Как отмечал Э. Примоде, Les marchands qui s’occupaient du trafic des esclaves trouvaient à en acheter autant qu’ils en voulaient et à très-bon compte de tout àge, et de tout sexe. Les Abases, de tribu à tribu, étaient continuellement en guerre et tous les prisonniers que l’on faisait de part et d’autre étaient impitoyablement vendus. «Торговцы, которые держали в своих руках трафик рабов, могли покупать их [в Абхазии] в любом количестве, любого возраста и пола. Абхазские племена находились в состоянии постоянной войны, и все пленники, которые были захвачены с обеих сторон, безо всякой жалости продавались» (Primaudaie 1848: 240).
Подобная же ситуация была характерна и для соседней Черкесии, где одной из основных статей коммерции с генуэзцами также являлась работорговля. Генуэзец Джорджо Интериано (Giorgio Interiano), лично побывавший в Черкесии, в своем труде о зихах (черкесах), изданном в Венеции в 1502 году, писал: fra le quale [paludi] sono fatti assai meati, e transiti, e cosi furtivamente per simili passi secreti insultano i poveri villani, et li animali de li quali con li proprij figlioli ne portano la pena. pero che straportati da un paese ad un altro li barattano e vendeno. <…> La maior parte di ditti populi venduti, sono condutti al Chairo in Egypto. et cosi la fortuna li transmuta da i piu subditi villani del mondo a de li magiori stati e signorie del nostro seculo, come Soldano, Armiraglij etc. «через <…> болота проложено множество троп и переходов, и таким-то образом, прокрадываясь этими тайными тропами, они нападают внезапно на бедных крестьян и уводят их скот и их собственных детей, которых затем, перевозя из одной местности в другую, обменивают или продают. <…> Большая часть проданных увозится в город Каир, в Египет, и таким образом [случается], что фортуна превращает их из самых жалких крестьян на свете, какими они были, – в величайших владык на свете и государей нашего века, а именно, в султанов, эмиров и т. п.» (Interiano 1502: 6–7). [159]
Относительно работоргового промысла у черкесов немецкий автор первой половины XV века Ханс Шильтбергер, который более 30 лет провел в плену у турок, а затем у монголов, сообщал: Item ein landt, das haysset Scharchas und Ugt auch pey dem schwartzen mer und halten chriechischen glauben und sein pôtë leut, wann sie verchauffen ire aigne chindt den hayden und stelen andern leutten ire chindt und verchauffens… [160]«Есть и страна, называемая Шеркес, которая также лежит у Черного моря и придерживается греческой веры; но они очень злые люди, потому что они продают своих детей неверным [т. е. мусульманам], и крадут детей у других людей и продают их.».
О бизнесе, связанном с похищением людей и продажи их в прибрежных пунктах Черкесии пишет и архиепископ Сольтании Йоханнес де Галонифонтибус (конец XIV – первая четверть XV в.): Sunt maximi latrones et fures et de una villa exeunt ad aliam publice et violenter rapiunt filios et homines alterius ville, sive etiam furtive si possent, et statim vendunt mercatoribus in maritimis. Et sicut consueverunt vendere Thartari suos ita et ipsi miseri. «Они величайшие разбойники и воры. Одно село нападает на другое в открытую, похищает детей и мужчин, хотя они могут делать это тайно, если захотят, и затем тут же на берегу моря они продают захваченных работорговцам. Как татары занимаются продажей членов собственной семьи, так и этот бедный народ творит то же самое». [161]
Схожую информацию о черкесском обществе дает и автор первой четверти XVI в. М. Броневский: «Родители, как из знатнейшей фамилии, так и из простонародья, одинаково сохранили жестокий обычай продавать в неволю туркам, татарам и даже христианам собственных детей, делая сыновей рабами, дочерей женами иностранцев; они похищают, даже тайно друг у друга родных и друзей, и отсылают их за море, в вечное рабство». [162]
Следует полагать, что крайняя нужда могла заставлять бедняков расставаться таким образом с детьми, которых они не могли прокормить. Однако здесь важно отметить и то обстоятельство, что судьба кавказских юношей или девушек на чужбине, даже в качестве рабов, могла открывать для них перспективы, которые некоторым родителям могли казаться предпочтительнее беспросветной нужды на родине. Это было вполне оправданно особенно в случае продажи в Египет, где кавказские рабы нередко становились военачальниками и иногда даже султанами.
Как объясняет Тимур Дзуганов (2015: 17), в средневековой Черкесии «для большинства пассионарных юношей иностранный рекрутинг являлся единственной доступной формой социального лифта, иначе говоря, изменения своего социального и имущественного статуса». Восприятию лучших перспектив на чужбине могли способствовать и рассказы об удачливых соотечественниках, попавших в Сирию и Египет в качестве рабов и сделавших там завидную карьеру, которые распространялись среди их родственников и знакомых на родине.
На Черноморском побережье Кавказа крупнейшим торговым и работорговческим центром стал город Савастополи (Savastopoli) / Сухум в Абхазии. Если Каффа была центром оптовой продажи рабов и обязательным для генуэзцев пунктом транзита рабов из Северного и Восточного Причерноморья, то фактория генуэзцев в Савастополи была ближе всего к основным источникам поставки рабов: помимо Таны, именно отсюда генуэзцы и венецианцы не раз отправлялись в земли Орды или мелких феодальных князьков Северного Кавказа для приобретения рабов (Карпов 1982: 196). Помимо генуэзских торговцев, не исключено спорадическое присутствие в Савастополи также агентов мамлюкского Египта для закупки рабов, о чем может свидетельствовать письмо католического епископа Савастополи Петруса Джеральди архиепископу Кентерберийскому, в котором говорится о предполагаемой продаже 100 христианских рабов сарацинам (Kunstmann 1855: 817–818; Barker 2014: 195–196). По мнению Т. Берадзе (1989: 122), здесь
