в Сен-Жан-д’Акре, в Никосии, в Афинах. На итальянском разговаривали от Крита до Крыма. Экономические связи, на первый взгляд нерасторжимые, связывали порты Леванта с Пизой, Генуей, Марселем и Барселоной. Культурная общность сделала похожими наши французские соборы и соборы Тортосы, Фамагусты или Родоса. У современника Филиппа Августа или Людовика Святого не возникало бы никаких сомнений в том, что это духовное влияние окончательно. Никаких сомнений в непоколебимости этих экономических связей не зародилось бы у современника Марко Поло или Пеголотти.
Однако от этой экспансии ничего не осталось. Ислам или эллинизм все поглотили, накрыли, и остатки франкского владычества превратились лишь в археологические артефакты [1]. Никогда более ни одна колонизация не будет уничтожена столь полно. А ведь она являлась лучшим результатом европейских сил на протяжении более чем трех веков.
Что же произошло? Как Европа была в первый раз отброшена от южных морей?
Эта средневековая Европа, такая однородная в своем римском католичестве, так, на первый взгляд, крепко стоящая на двойной основе папства и Священной империи, была сама раздробленность. Когда она, в порыве крестовых походов и благодаря господству на море, завоевала Палестину и приморскую Сирию, она ввела там в качестве политического и общественного строя феодальную систему в ее самом строгом виде, систему, правила которой, если исполнять их буквально, обрекали государство на паралич. А ведь речь шла о военной колонии, основанной на вражеской территории! Потом, в час, когда эта колония в Святой земле более всего нуждалась в подкреплениях, изменение маршрута Четвертого крестового похода направило франкскую экспансию в ином направлении, разбросало от Яффы и Антиохии до Константинополя и Элиды поступающие с Запада силы, интересы, переселенцев. В конце концов, колонистов не хватило нигде. Второй латинский император, Анри де Эно, констатировал это для Романии, так же как Гийом Тирский [2] для Святой земли.
Запад не только распылил свои усилия, но и разделился против себя самого. Третий крестовый поход удался лишь наполовину из-за соперничества между Филиппом Августом и Ричардом Львиное Сердце. Возвращение Иерусалима Фридрихом II оказалось напрасным из-за антагонизма между гвельфами и гибеллинами. Потом, в XIV в., Франция, полностью занятая Столетней войной, прекратила свои усилия на этом направлении. Латинский Восток, который в XII–XIII вв. был французским Востоком, стал Востоком итальянским и отчасти арагонским или каталонским. Но и здесь мы видим непрекращающиеся раздоры и взаимную ненависть. Эти итальянские республики, в особенности Венеция, с их долгосрочной торговой политикой, дисциплинированные самой pratica della mercatura [3], были более последовательны в достижении своих целей, чем бароны, которым они наследовали. Они едва не дошли до взаимного истребления. Венецианская империя в Эгейском море и генуэзская империя в Черном не имели более заклятого врага, чем, соответственно, генуэзцы и венецианцы.
Результатом стало обрушение, кусок за куском, латинского Востока, а также и Востока византийского. В начале XII в. Европа с ее графством Эдесским в Сирии достигла и даже перешла Евфрат. В начале XV в. она с ее генуэзскими факториями дошла до устья Дона, возле нынешнего Ростова. А в 1453 г. граница Европы отодвинется уже к Дунаю. Около 1530 г. она пройдет между Венецией и Будапештом. Далеко в прошлое уйдут времена, когда «наши» удерживали порты Сирии или Греции, уже берберские пираты из Алжира станут совершать набеги вплоть до Неаполя и Прованса. Турки, те самые турки, которых во времена крестовых походов наши рыцари отбросили до Евфрата, осадят Вену и Мальту.
Следует сказать, что крестовые походы нельзя рассматривать ни как чисто идеологические предприятия, ни как войны ради добычи. Они представляют собой оборонительный рефлекс Европы на азиатскую угрозу. Как и поход Александра Македонского или войны Траяна против парфян и Ираклия против Сасанидов, они вписываются в оборону Запада.
История отношений Востока и Запада заключается в чередовании больших приливных и отливных волн: нашествие Азии и его остановка в Греко-персидских войнах; македонское и римское контрнаступление; нашествие ислама в VII в., потом византийское наступление в X в.; нашествие турок-сельджуков в XI в., затем контратака крестоносцев в XII в.; новое наступление турок-османов от Бруссы до Вены с XIV по XVII в., потом их окончательный отход до Адрианополя в 1912 г.
Отметим, что название «крестовые походы» охватывает и те военные кампании, которые никоим образом не относились к защите Европы. Такие, например, как различные походы латинян на византийские земли. Походы, признаем, заслуживающие сожаления, поскольку они в конечном итоге привели к тому, что сломили силу Византии (еще вполне реальную в XIII в.), ничем ее не заменив, и тем самым сделали Балканы добычей османских завоевателей.
Правда, Четвертый крестовый поход и последовавший за ним раздел греческих земель стали лишь проявлениями потребности Запада в колониальной экспансии. Доказательство тому: едва эта первая европейская колониальная система была разрушена, едва Османская империя завладела всеми бывшими византийскими территориями, как морская экспансия Европы возобновилась, но уже в другом направлении. Берега Сирии и Крита были потеряны для эскадр, выходящих из портов Генуи или Венеции. Эскадры из Лиссабона направились в Индийский океан. Побежденная, подвергшаяся вторжению Азии в свой дом Европа, оставшаяся повелительницей морей, обогнула Азию и атаковала ее с тыла. Оккупация португальцами Гоа, Цейлона и Малакки компенсировала падение Константинополя. Этот обходной маневр привел к забавной ситуации: в начале XX в. Азия еще начиналась к югу от Дуная, в то время как Европа уже контролировала весь Индийский океан.
История отношений Восток — Запад, которую я попытался вкратце изложить в данном труде, включает четыре части. Сначала показано, каким было наследие Античности и что из результатов завоеваний Александра Македонского сохранилось после возникновения около 323 г. христианской империи. Затем история восточного вопроса рассматривается в трех различных аспектах: византийское (или арабо-византийское) решение в раннем Средневековье, франкское решение в XIII–XV вв. и турецкое решение, начиная с 1360 и особенно с 1453 г.
В заключение хочу подчеркнуть, что настоящий труд не несет по отношению к неевропейским культурам никакого негативного предрассудка. Мусульманские народы дали миру слишком высокоразвитые цивилизации, чтобы беспристрастный ум мог когда-либо иметь против них подобные тенденции.
Я выражаю глубочайшую признательность моему ученому собрату г-ну Жану Лоньону [4], который любезно предоставил в мое распоряжение свои частично еще неопубликованные работы и указал на различные дополнения и исправления, которые я внес в настоящее издание.
Часть первая. Наследие античности
Глава 1. Эллинизм и восточный вопрос
Панэллинизм и персидский мир
Восточный вопрос — проблема отношения Европы и Азии. Политическая проблема, периодически решавшаяся на полях сражений. Культурная проблема, которая то приводила
