- Вам нужен шериф, - сказал Морелл. - Скоро пойдут люди. Вместе с мирными появятся и дикие. Если не будет представителя закона, жди беды.
- А вы бы не взялись за эту работу? - спросил Каин.
Морелл ответил не раздумывая.
- Нет, - сказал он. - Я слишком известен в этих краях. Не хотелось бы накликать на всех беду. Если вы меня вытерпите, я останусь, но только не шерифом.
- Это дело для Бендиго, - сказал Сэмпсон. - Он рассудителен, но, когда нужно, может и выстрелить.
- Я же скоро уеду.
- Уэбб? - предложил Морелл.
- Нет, - сказал Каин. - Он горяч. Мне он нравится, но он опасен.
Потом мы заговорили о городских властях. Тут и родилась мысль о муниципальных законах и выборах. Сэмпсон и я предложили в мэры Каина, но он отказался. Сказал, что самый подходящий - Джон Сэмпсон, и мы решили, что, когда будет голосование, мы выдвинем именно его. Каин выдвинет.
Возник вопрос и о собственности на землю. Пока никто ничего не требовал, только Уэбб и Стюарт хотели застолбить приисковые участки у Каменного ручья. Никто, кроме Рут Макен. Она считала своей террасу, на которой стоял ее дом. Там было несколько акров земли и кусок луга за деревьями. На том лугу мы не пасли свой скот, потому что он хорошо просматривался только из ее дома.
Мы подумывали об огородах и пашне. Мы с Каином и Джон Сэмпсон сговорились работать вместе, но ведь я скоро уеду. Их отношение ко мне постепенно и незаметно поменялось: я стал охотником, добытчиком, и теперь они стали считать меня ровней.
Следующие дни мы продолжали работать. Каменная стена лесопилки уже была готова, мы начали наращивать ее бревнами. К концу недели она уже подросла до крыши.
Нили Стюарт мыл золото. Крофт утеплял дом. А еще он нашел небольшое поле, где весной собирался сажать овощи.
Поначалу Стюарту везло. Каждый вечер он рассуждал о золоте, потом стал говорить мало, но становился все более важным. Видно, дела его шли неплохо. Несколько раз он делал какие-то закупки у Рут, расплачиваясь золотом.
А вот Уэбб не слишком усердствовал, только изредка появляясь на своей золотой делянке. Он предпочитал охотиться или заготавливать дрова.
На охоту мы ходили только парой. Когда я охотился с Уэббом, всегда старался предоставить ему право на самые выигрышные выстрелы. Он стрелял метко и зря патроны не тратил. Случались и разговоры, но мне казалось, что я ему нравлюсь не больше остальных. Иногда он жаловался на Фосса, говорил, что тот ленив. Нужно, чтоб кто-нибудь, еще поменьше, чем он сам, его бы отлупил. Может, это его чему-нибудь научило бы, говорил Уэбб.
От Плутарха я перешел к "Опыту о человеческом разуме" Локка. Основатели нашей страны читали и перечитывали эту книгу. Она и вправду сильно отличалась от всего того, что мне уже довелось читать.
Иногда появлялись группы мормонов, мы давали им приют и пищу, за которую они всегда щедро расплачивались. Стейси Фоллет не появлялся, а когда я осмотрел его давний наблюдательный пост, то не нашел там никаких следов. Может быть, он решил уйти отсюда. Большинство из нас о нем позабыли, потому что надвигалось Рождество.
По воскресеньям, с самого нашего приезда, мы служили мессу. Каин или Джон читали из Библии, а Том Крофт руководил пением. Нам нравилось петь.
А потом к нам приехал Мозес Финнерли.
Мы с Каином только что водрузили наверх толстенное бревно - стропило будущей лесопилки - и остановились перевести дух. Когда на дороге возникли три всадника, к нам подскочил Уэбб с револьвером в руке. Мой винчестер тоже всегда был наготове. Если хочешь прожить подольше, иначе нельзя.
- Как поживаете, джентльмены? - осведомился худой человек с изможденным лицом и глубоко посаженными глазами. - Я - преподобный Мозес Финнерли, а вот брат - Джозеф Паппин, а это - брат Олли Троттер.
Один - приземистый крепыш с пустыми глазами, которые поначалу казались веселыми. Второй - большой, толстый, с отвисшим подбородком.
- Здравствуйте, - сказал Уэбб. - Я - Уэбб. А это братья Шафтеры.
- Очень приятно, - сказал преподобный. - Я весьма польщен. Как мы поняли, тут у вас поселение. Мы решили, что просто обязаны принести вам слово Божие.
- У нас есть слово Божие, - ответил Уэбб. - Библия в каждом доме. А по воскресеньям мы устраиваем чтения.
- Это замечательно. Но Библию нужно разъяснять, сэр. Слово Господне нельзя осквернять, распространять его должны только посвященные.
- Сойдите с лошадей, джентльмены, - сказал Каин. - Мы небогаты, но готовы поделиться с вами тем, что есть.
- Небогаты? - глянул вокруг толстяк Олли Троттер. - Мы слыхали, что у вас тут лагерь золотоискателей..
- Может быть, несколько лет назад тут и шла кое-какая добыча, улыбнулся Каин. - Но мы здесь недавно. Собираемся заниматься торговлей и пахать землю.
На лицах приезжих мелькнуло разочарование. Но разве я им судья? Тем более что близился полдень, самое время для передышки.
Иногда замечаешь разные мелкие подробности. Например, было видно, что лошади у них не самые лучшие и прошли долгий путь. Всадники путешествовали налегке, и, если бы они не были служителями Господа, я бы сказал, что они, видимо, убрались откуда-то в спешке.
Когда они отправились ставить свою палатку, Уэбб посмотрел им вслед, сплюнул и сказал:
- Бен, тут дело нечисто. У этого Финнерли поганый глаз.
Они сели за стол вместе с нами, и те взгляды, что они то и дело бросали в сторону Лорны, доверия у меня не вызывали.
- Спасена ли ты от заблуждения, девушка? - спросил вдруг ее Финнерли, когда она проходила мимо него. - Разъясняли ли тебе милость Господню?
Каин хотел что-то сказать, но я его опередил:
- Она еще не успела нигде заблудиться, преподобный отец, и спасать ее нужды нет.
- Об этом судить Господу, - повернулся он ко мне.
- Вы правы, отец. Он будет судить всех нас.
Мои слова и я сам не слишком ему понравились. Но, похоже, чувства оказались взаимными, так что я не обиделся. Я уважаю слуг Господних, но мой скромный опыт говорил, что для спасения души многие из них сами нуждаются в помощи своих собратьев. Мы, Шафтеры, всегда почитали Христа любящего и всепрощающего, и вряд ли я ошибся, когда решил, что в Мозесе Финнерли тлеют уголья из дьявольского костра.
Он принялся читать длинную и витиеватую молитву, а я, особенно, когда голоден, предпочитаю слуг Господних, которые умеют сказать то, что требуется, коротко и сжато. Тем более что в его молитве больше всего говорилось о том, что Господь запрещает, а не о том, что Он прощает.
Закончив молитву, Финнерли помолчал, а потом сказал:
- Тот большой дом, что стоит на террасе... он чей?
- Там живет вдова Макен, - сказала Хелен, - прекрасная женщина.
- В этом я не сомневаюсь, - ответил Финнерли.
И тут, легка на помине, постучалась и вошла сама Рут вместе с Нинон. На лице Каина мелькнула тень неудовольствия.
Все, за исключением Олли Троттера, встали. Каин представил приезжим миссис Макен, и я заметил, что их лица стали такими умильными - чуть слюнки не потекли.
- Миссис Макен, мы странники, которым негде приклонить головы, - сказал Мозес Финнерли. - А у вас большой дом. Сможете ли вы нас приютить?
Она поглядела на него холодным, изучающим взглядом, потом улыбнулась:
- Мой дом не так уж велик, а для троих и вовсе мал.
- Для троих?
- Да, святой отец. У меня есть сын. Боюсь, вам придется поискать себе что-нибудь, но обычно вновь прибывшие в наше селение сами о себе заботятся. Мы готовы поделиться едой, хоть у нас самих не густо, но дома наши очень малы.
- Да нам нужна самая малость, - сказал брат Джозеф Паппин. - Уголочек, чтоб от ветра прикрыться. И все.
Рут перестала улыбаться.
- Не сочтите за черствость, но в моем доме для мужчин места нет. Вы и сами должны понимать, что на постой у женщины одинокой рассчитывать неприлично.
Ему это не понравилось, но он все же вежливо поклонился:
- Да, да, конечно. Я не подумал. Вы упомянули о сыне...
- Он еще совсем мальчик.
Она присела. Хелен подала ей кофе, и разговор продолжился. Рут Макен была не дура, так что, похоже, гости пришлись ей по душе не больше, чем нам с Уэббом..
- Издалека ли вы изволили прибыть? - спросила миссис Макен.
- Издалека. Но нет такого пути, который мы бы не одолели, чтоб донести до вас слово Божие.
- Вы приехали с Запада?
Финнерли словно пропустил ее вопрос мимо ушей и принялся разглагольствовать о Боге и делах Его, а я пил кофе, и мне казалось, что это сам дьявол цитирует Писание, чтобы добиться какой-то своей цели. Однако это было несправедливо - что я знал о них и их прошлом? Вдруг окажется, что они достойные и приличные джентльмены? Правда, как я сам себя ни укорял и ни уговаривал, поверить в это все равно не мог.
- Завтра мы устроим службу и будем рады видеть вас всех, - сказал преподобный Финнерли.
- А мы будем рады вас послушать, - ответил Каин и встал. - Уже поздно. Если хотите, устраивайтесь прямо здесь на полу, джентльмены. Сожалею, что не можем предложить вам ничего получше.
