Мы пели старые церковные гимны и простые песни из тех, что нам нравились, а Нинон опять спела "Дом, милый дом". Полные радости и света, мы разошлись по домам, чтобы ожидать Рождества.
Пока все укладывались, я заглянул на конюшню проведать скотину. На улице я прислушался к ночным звукам. Ничего необычного слышно не было, но что-то меня тревожило. Я вышел из поселка и поднялся на холм, чтобы оглядеть окрестности, и увидел вдали слабый огонек. Может быть, это был костер.
Но откуда там костер? Место там для этого мало пригодное. Может быть, тут просто обман зрения, и костер находится гораздо дальше, чем мне показалось.
Я вернулся домой. Нужно было прихватить винтовку. Свет в доме уже погасили. Я осторожно приоткрыл дверь, меня обдало теплым воздухом. На цыпочках я вошел внутрь. Огонь почти потух, и лишь слабые отсветы умирающего пламени плясали по стенам.
- Что случилось, Бен? - спросила Лорна и села в кровати.
- Там на равнине какой-то огонь.
- Костер?
- Место для стоянки неподходящее... Вдруг это сигнал бедствия?
- Кто же там может быть?
- Санта-Клаус, - сказал я. - Может, один из его оленей сломал ногу.
- Не шути, Бен. - Она встала и подошла ко мне в ночной рубашке. Можно, я пойду туда с тобой вместе?
- А что, кто-то уже идет?
- Ты. Я знаю.
- Это прогулка не для девушек. А вдруг там западня?
Эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Может быть, таким способом кто-то пытается выманить нас из поселка? Но вообще-то огонь горит неподалеку от тракта, и там мог оказаться просто какой-то заблудший странник. А сегодня ночь перед Рождеством.
Я уселся, чтобы переобуться в мокасины, в них шаги почти не слышны. А когда встал, Лорна тоже была уже почти одета.
- Я с тобой, Бендиго. Подожди немного.
А почему бы и нет, в конце концов? Она хороший стрелок, а мне может понадобиться прикрытие. Нет, я, конечно, полный дурак. Нельзя брать девушку на такое дело. Я написал записку Каину, и мы выскользнули в ночь.
Лошади едва не застонали, когда мы их седлали. И опять Лорна опередила меня. На небе висели крупные звезды, а снег сверкал миллионами крохотных бриллиантовых искр.
- Бен, что там? - волновалась Лорна.
- Может, западня. А может, кто-то попал в беду или ранен. Подъедем поближе и посмотрим. Главное, не волнуйся пока.
Мы ехали, держась поближе к деревьям и кустам. Останавливались несколько раз, чтобы приглядеться к окрестностям, но ничего подозрительного не заметили. Мы видели только один костер. По мере нашего приближения он делался все меньше, как будто заканчивалось топливо.
Деревья редели, наше прикрытие становилось все прозрачнее. Вдруг мы увидели то, чего раньше не замечали: ярдах в пятидесяти от костра на снегу чернело пятно.
- Бен, там лошадь, - сказала Лорна. - Точно, лошадь.
- Тогда должен быть и всадник. Не думаю, чтоб лошадь сумела бы сама развести огонь.
Объезжая костер по кругу, мы постепенно приближались. Действительно, лошадь. А вот и человек... или тело, рядом с костром.
Кто бы ни был этот человек, видно, что он просто поджег низкорослый кустарник. Когда я впервые его увидел, он горел ярко, а потом начал угасать.
- Согрей руки и перестань нервничать, - приказал я Лорне. - Стрелять будем только в крайнем случае.
Я спрятал винчестер в чехол и вынул револьвер. Мы подъезжали все ближе.
Человек лежал не двигаясь. Или спал, или был без сознания. Он лежал прямо на мерзлой земле, и от огня ему пользы было мало.
Я спешился и подошел.
Индеец! Похоже, у него сломана нога.
Не спуская с него глаз, я подбросил веток в огонь и подозвал Лорну.
Индеец вдруг очнулся. Он поднялся на руках и повернулся ко мне. И тут я его узнал.
Не скоро я забуду это лицо. Это был тот самый юный воин, который хотел оставить у себя Мэй Стюарт и убить Ленни Сэмпсона.
Он схватился за револьвер, но я выбил оружие у него из рук.
- Угомонись, - сказал я. - Положение у тебя аховое.
Грудь его охотничьей стеганки была в крови. Кажется, его еще и подстрелили.
И тут я увидел - за что.
На его ремне висел скальп, свежий скальп с белого человека.
Глава 14
Его глаза горели ненавистью. Я стоял над ним с револьвером в руке, и он был уверен, что сейчас я его пристрелю. Скольких же можно избежать бед, если именно так и поступить!
- Бен, он ранен. Его подстрелили, - сказала Лорна.
- Вижу. А еще у него два свежих скальпа. Они не индейские. Я за ним присмотрю, а ты приведи мою лошадь.
Она смотрела на меня в упор, пока я не покачал головой:
- Я никогда не стрелял в беспомощного человека, но он бы уж точно выстрелил. У них к таким делам другое отношение.
- Они могут меняться.
- Надеюсь, - сказал я. - Потому что это тот самый парень, который похитил Мэй и Ленни.
Она уставилась на индейца.
- Не может быть.
- Приведи лошадей, Лорна. На таком морозе ему лучше не станет.
Я нагнулся, чтобы отобрать у него нож и томагавк, и он вцепился в меня. Пришлось его ударить. Сильно ударить.
- Веди себя прилично, краснокожий, - сказал я. - Я пытаюсь спасти твою шкуру. Только вот не знаю зачем.
Когда Лорна привела лошадей, я уложил его поперек седла, связав прежде руки. Не хотелось, чтобы он вдруг унесся на моем жеребце, да еще, возможно, прихватив в поводу коня Лорны.
Наверное, ему было больно, когда я перекидывал его через седло, но он не издал ни звука. Только продолжал сверлить меня глазами. Я взялся за повод, и мы двинулись к дому.
- Держи оружие наготове, - приказал я сестре. - Чуть что - стреляй.
Не думаю, чтобы она это сделала, хотя про женщин ничего нельзя знать заранее. Сказал я это только для того, чтобы запугать индейца. Слов не поймет, но суть уловит.
Я ничего не имею против индейцев. Они дикие люди и борются с нами теми способами, которые им привычны. Но только они не столько дерутся за свою страну, сколько воюют ради самой драки. Ни один из них не имеет права жениться или считаться полноправным воином, пока не снял скальп хоть с одного убитого им человека. Свои победы они отмечают так же, как это делали рыцари при дворе короля Артура.
Мы вернулись в поселок, и я разбудил Каина. Вместе мы затащили индейца в дом и уложили у огня. Лорна разбудила Джона Сэмпсона. Мы вправили индейцу ногу и наложили шины.
- Пусть лучше побудет связанным, - сказал я. - Он не понимает, что с ним происходит. Наверное, думает, что мы его лечим, чтобы потом прикончить.
- Чьи же у него скальпы? - спросил Каин. - Он посмотрел на часы и сказал: - Ну, с Рождеством Христовым! Уже час ночи.
Мы все поприветствовали друг друга, а потом я повернулся к индейцу.
- И тебя тоже - с Рождеством!
Он зыркнул и сплюнул.
- Что ж, выдержки у него хватает, - сказал я. - Лорна, иди спать. Скоро утро.
Джон Сэмпсон отправился домой, а Каин раскурил трубку.
- Снега не было, должно быть, его следы сохранились, - сказал он.
Мы глянули друг на друга, одновременно подумав о том, чем же все это может кончиться. Этот индеец убил двух белых. Судя по волосам, одна из убитых - женщина. А у этих белых наверняка остались друзья.
- Поспи, Каин, - сказал я. - Я подежурю.
- Хорошо. - Он встал. - Признаюсь, устал страшно. Но ты в окно поглядывай.
- Ты не похож на Санта-Клауса, - сказал я индейцу. - И если ты преподнесешь нам подарок, то наверняка он нам не понравится.
Я подогрел суп и взял ложку.
- Давай открывай рот, - сказал я индейцу. - Буду тебя кормить.
Он плюнул в мою сторону, и я улыбнулся.
- Эй, храбрый воин! Ты что - испугался?
Он посмотрел на меня, потом открыл рот, и я, ложка за ложкой, скормил ему целую миску супа, - руки-то у него были связаны.
- Ты бы поспал, краснокожий.
Я приготовил себе кофе и принес сверху сразу две книги, которые на этот раз дала мне миссис Макен: "Опыты" Монтеня и "Странствия" Вильяма Бертрама.
Так хотелось поскорее прочесть их, что я принялся читать по куску то из одной, то из другой книги. Бертрам был ботаником, охотником за растениями, и очень много написал о племенах чероки и криков, которые обитали в Теннесси, Каролине и Джорджии.
Читал я до самого рассвета. Индеец не отрывал от меня взгляда. Наверное, он раньше никогда не видел, как люди читают, и, хоть он не произнес ни слова, его глаза горели любопытством.
Странное получилось рождественское утро. На печке висели чулки с подарками для каждого, а за минуту до появления всей компании Лорна повесила еще один чулок.
Индеец все же поспал немного и теперь следил за Лорной своими черными, ничего не выражающими глазами. Потом прибежали десятилетняя Энн и четырехлетний Бобби и бросились к чулкам.
Здесь оказались чулки для Каина, для Лорны, для Хелен и для меня. Потом Лорна отцепила тот последний чулок и положила его на колени индейцу. Он молча смотрел то на чулок, то на нее.
Я перерезал веревку на его руках. Несмотря на боль, он не стал растирать кисти, а как кошка следил за нами, разглядывая, как мы раскрываем чулки и вынимаем оттуда вещи.
