Энн получила деревянную куклу в платье, сшитом Хелен и Лорной. Бобби полдюжины деревянных солдатиков и пару индейцев. Индейцы нам с Каином особенно хорошо удались. Еще были леденцы, попкорн и много всякой всячины для малышей.
В моем чулке был вязаный красный шарф от Лорны и красивый новый топорик от Каина.
Индеец потряс свой чулок, потом полез внутрь. Первое, что он вытащил, оказалось леденцом. Он уже успел заметить, что делают дети с леденцами, поэтому полизал его, а потом сунул в рот. Еще ему достался попкорн, старый складной нож Каина, серебряная пуговица, мешочек с цветными бусами и несколько иголок - они пользовались у индейцев огромным спросом. И снова попкорн, снова - леденцы. Он внимательно изучал каждый предмет.
Хелен хлопотала с обедом, ей помогала Лорна. Каин кормил скот во дворе, как вдруг стремительно вошел в дом и схватил ружье.
- Бендиго!
Он махнул, чтобы я вышел. Я прихватил свой винчестер и присоединился к нему. На улице нас уже ждали Стюарт, Крофт и Сэмпсон. Все смотрели туда, где посреди равнины выделялась группа всадников. Они приближались.
- Кто это, как вы думаете? - спросил Уэбб.
- Похоже, они ищут индейца.
- Индейца? - спросил Уэбб. - Я не видел никаких индейцев.
- У нас в доме лежит один. Он ранен.
Уэбб распахнул дверь и заглянул внутрь. Индеец лежал, глаза его были закрыты. Он был болезненно бледен, а рядом лежали подарки.
- Если им нужен этот, пусть забирают.
- Нет, - сказал я.
Он посмотрел на меня.
- Бендиго, - сказал он. - Мне кажется...
- Уэбб, мы с Лорной нашли его раненным, - прервал я его. - При нем были два скальпа, но он ранен и беспомощен, а сегодня - Рождество.
- Два свежих скальпа? Да я сам его пришью!
- Нет, Уэбб, оставь его в покое.
Он сверлил меня глазами.
- Черт возьми, Бен. Ты хороший парень, но будь я проклят, если какой-нибудь краснокожий убийца появится здесь...
- Это мы привезли его сюда, Уэбб. Если бы мы оказались в его деревне, то были бы в полной безопасности. Давай отплатим ему тем же.
- Ты там не был в безопасности, совсем недавно. Ты и Мэй! За это его стоит убить.
- Там не деревня, а лагерь. Лагерь - другое дело.
Подъехали всадники, целая дюжина. Остановились.
- Здорово, ребята. Мы выслеживаем индейца. Он - убийца. Убил двоих наших, а мы всадили по пуле в него и в лошадь.
- Мы видели следы сапог и мокасинов около того места, где он упал. Вон там, - сказал другой. - Он у вас?
- Он в доме, - сказал Каин.
- Отлично! - один из них спрыгнул с лошади. - Давай лассо, Эд. Потащим его на веревке.
- Нет, - сказал Каин.
Они все уставились на него. Огромный бородач нагнулся.
- Я правильно расслышал, ты сказал - нет?
- Правильно.
- Ты хочешь сказать, что защищаешь этого вора и убийцу?
- Я не видел, что он натворил, а если бы видел, наверное, чувствовал бы то же, что и вы. Но мы нашли его умирающим на снегу. Мы привезли его в дом. Сегодня Рождество, джентльмены, и он останется здесь.
Они не могли поверить своим ушам. Да и как было на это рассчитывать? Белые, кроме тех, кто очень долго прожил на Западе, всегда относились к индейцам только как к опасности или препятствию на своем пути. Индейца нужно смести или раздавить, как клопа.
Другое дело - военные. Эти уважали индейцев как настоящих воинов. И те белые, что поселились в горах, - они тоже научились и понимать, и принимать их.
- Слушайте меня! - заговорил человек с напряженным лицом, крутыми скулами и лихо закрученными усами. - Мы приехали за этим индейцем, и мы его заберем. Либо вы нам его отдаете, либо мы забираем сами.
- Джентльмены, вы далеко от дома, а сегодня Рождество, - сказал я. - Мы приглашаем вас разделить с нами угощенье. Индейца мы вам не отдадим, а забрать его вам будет непросто. Кто-нибудь из нас, возможно, умрет, добавил я, - но и вы поедете домой с телами поперек седел. Мы не хотим неприятностей. Но мы здесь живем, и если кто-то начнет стрелять, так только мы.
Уэбб шагнул ко мне.
- Я тоже так думаю.
Приезжие вдруг обернулись, услышав кашель у себя за спиной, и увидели Рут Макен - в руках у нее было ружье.
Показался Дрейк Морелл. В черной куртке и с шестизарядным револьвером. Мы поняли, что почти все пришельцы знали его в лицо.
- Я тоже здесь живу, джентльмены, - сказал он. - Мы все заодно.
Глаза у них забегали. Из сарая вышел Этан с винчестером наперевес.
- Этот краснокожий убил наших друзей, а вы его защищаете, запротестовал бородач. - Мы это так не оставим!
- Как вам будет угодно, - сказал я. - Но мы надеемся, что на этом дело закрыто. Нам не нужны неприятности, джентльмены, и не забывайте, что у индейцев принято снимать скальпы, а вы - чужаки на их земле. Мы не забудем о том, что он совершил, тем более, что у нас самих с этим парнем случались разногласия. - Тут на меня зыркнул Уэбб. - Тем не менее мы подобрали его раненным и замерзшим и принесли к нам в дом. Если вы хотите его достать подождите, пока он не уйдет отсюда, и гоняйтесь за ним на его территории.
- Вы чокнутые! - Глаза бородача метались туда-сюда. - Вы слепцы, дураки чертовы!
- Возможно, но вам придется это стерпеть, - сказал я. - Вы присоединитесь к нашему столу, джентльмены?
- К черту! - Усатый развернул лошадь первым. - Вы еще о нас услышите. Попомните это!
Они уехали, а мы все смотрели им вслед. Рут оставалась на месте, пока они не скрылись из глаз, потом подошла ближе.
- Что тут случилось?
Мы все ей рассказали, и она вошла в дом. Индеец лежал на соломенном тюфяке у огня, а рядом с ним стояла Лорна, держа в руке револьвер.
Рут, которая знала язык племени сиу как настоящий индеец, попыталась с ним заговорить. Потом перешла на другое наречие. К ней присоединился Этан.
- Он шошон, мэм, - сказал он и обратился к индейцу, используя знаки.
Шошон не отвечал.
Уэбб смотрел на него сверху вниз.
- Это он приставал к Мэй?
- Он не приставал, - сказала Мэй. - Может быть, он бы и начал, но Этан с Бендиго меня выручили.
- Его вздернуть мало, - сказал Уэбб. - Эти люди правы.
- Ты же был с нами заодно? - спросил Каин.
Уэбб резко повернулся к нему.
- А как же иначе?
Вот таким был Уэбб. Человек тяжелый, полный горечи. О его прошлом никто ничего не знал. Если он когда-нибудь чего-либо боялся, то не показывал вида. Он часто и по разным поводам не соглашался с нами, но, как только появлялась опасность, он всегда становился в строй.
В то рождественское утро, глядя всадникам вслед, я радовался, что мы вместе, что мы сумели отстоять то, во что верили, пусть даже наша вера сумасбродство и безумие.
А наши женщины? Хелен, Рут Макен, Лорна и даже миссис Сэмпсон, которая вдруг появилась в дверях своего дома с ружьем наперевес - до того я никогда не видал ее с оружием, - наши женщины оказались ничуть не слабее, чем те из Баварии, о которых рассказано у Монтеня.
Когда император Конрад III длительной осадой принудил сдаться оборонявшийся город, он разрешил женщинам покинуть его, взяв с собой только самое ценное: то, что можно было вынести на себе. Они взвалили на свои спины мужей и детей и вышли из города. Император, который поклялся убить всех мужчин, поразился их мужеству и позволил им уйти.
День Рождества выдался теплым и тихим. Мы замечательно поужинали у Рут Макен, беседовали и пели песни. Индейца пришлось прихватить с собой, боялись, что он что-нибудь натворит в наше отсутствие. Он лежал на полу, вылупив на нас глаза, и, наверное, дивился, как мы бы дивились каким-нибудь их праздникам и обрядам.
Дрейк Морелл рассказывал нам о юге, о Чарльстоне и Атланте и немного о Бостоне. Похоже, он долго там прожил, но порой в его речи проскальзывал странный акцент, необычная интонация, которые приводили меня в недоумение. Правда, здесь, на Западе, мы привыкли не задавать лишних вопросов. Мы звали человека так, как он сам хотел, и судили о нем только по его поведению. Все остальное оставалось его личным делом.
Этот день был для меня важен, может быть, даже драгоценен, им заканчивалась одна жизненная полоса и начиналась другая. Иногда мне кажется, что то был последний день моей юности, но тогда я об этом не догадывался. Да, я еще пробуду дома несколько дней, до Нового года, а наутро сяду на коня и ощущая на бедре тяжесть револьвера, отправлюсь в путь, в далекий Орегон. На поясе у меня будет спрятано накопленное всеми нами золото для покупки стада. Наш первый общий вклад в будущее благосостояние.
Заслужил ли я доверие общины? Правы ли они, доверяясь мне? Что же такого я совершил, чтобы они так мне верили?
Я бередил себе душу, пытаясь заглянуть за горизонт. И в то же время знал, что сделаю все, что должно быть сделано. Я стану мужчиной на пути, ведущем вдаль.
Часть вторая
Глава 15
Ночь после Рождества была неспокойной. Индеец оставался у нас - лежал у очага. Скальпы, которые были при нем, лишний раз доказывали, что он приучен убивать и делал это не раз. Когда-то я одержал над ним верх в его же берлоге на глазах у старейшин рода, унизил его достоинство, и убить меня, возможно, было для него единственным способом вернуть себе уважение и оправдаться в глазах старцев.
