Настало утро субботы. Куплю…
Я разбудил Юрьева и послал его в учреждение с тем, чтобы он, под каким угодно предлогом, привел ко мне знакомого ему мелкого служащего хозяйственной части. Через два часа тот был у меня.
"Хотите получить сколько то миллионов? По сегодняшнему курсу это составит около трех тысяч золотом".
Я предложил ему половину причитающейся "Пете-Володе суммы".
По рассказам, "Пети-Володи" он считался неподкупным"
— "Что надо сделать?"
{96} "Все готово…" И я подробно рассказал ему все дело и обязанности "Пети", которые он должен был взять на себя.
И я купил…
Воскресенье… Еще не совсем проснувшись, я чувствовал, что надо что-то сделать… Ах, да!.. Сегодня налет!
10 часов. Мы вышли. Автомобиль не заезжал — лишняя улика. Дошли пешком… Шофер на месте, номер забрызган, фуражка заломлена, вид бодрый… Увидел нас, соскочил, завел машину…
Без 3-х минуть 11…
Знакомое здание…
Но что такое?… Вялость… Хочется спать… Что то неясно… Эх зачем это все? Бросить… Повернуть, уйти? Лечь, заснуть, забыться…
Нет, поздно. Подъезд. — Нужна воля!. А, кажется, ее уже нет…
Вошли… Холодок по спине… И вдруг. — Что то внутри изменилось. Нога ступает твердо. Мозг работает остро. Весь внимание… И ничто не страшно.
Второй этаж… Коридор… Шаги навстречу…
"Свой"? Нет, чужой…
Надвинули кепки, лица спрятались в воротник. Дальше… Угол — и в углу "свой", с бумагами в руках…
Я почувствовал, что живу!
Вот он момент… Вот подъем. Вот воля, вот сила! Полное спокойствие.
Мы идем… Подошли… Дверь… Открыта, мы вошли… И закрыта.
— "Вы казначей"?..
— "Да"…
"Пожалуйста, скажите нам…" Три шага вперед. Вплотную, Два нагана…
"Открывай шкап"! Сила слышна… Она давит.
Ослушаться не может, но от неожиданности мнется… Как то шевельнулся, соображает… "Спокойно! Открывай шкап"! Перебирает ключи. Руки дрожат… Ключ найден. Дверь {97} открыта. На больших полках, стопками лежат, перевязанные веревкой или склеенные бумагой пачки кредиток…
"Забирай"…
Хотелось торопиться, но я прислонился к столу… Юрьев сыпал в мешок…
"Все? Не врешь?"
И "ты" и тон звучали уже искусственно… Становилось жалко…
— "Четверть часа проведи здесь молча! Пошли!.."
Мешок на плече. Мы за дверью. Замок щелкнул. Ключ в кармане… Опять коридор… Хочется бежать… Револьвер в кармане. Палец жмет гашетку… Улица… Ворота… Двор… Прибавили шагу… Снова ворота…
Машина стучит…
Спокойно, дав нам сесть, шофер поставил на первую скорость… Машина двинулась. Перевел на вторую… Третью…
Мы закурили…
Платье и ключ уничтожены. В тот же день "Петя-Володя" получил свою часть.
"То есть как? Как? Вы все таки сделали? Ну знаете… Нет, это не может быть"?!.
— "Вот деньги"…
Через два месяца на квартиру казначея, который отделался только испугом и несколькими допросами, был отнесен пакет с деньгами. Он не протестовал.
* * *
Прошло время. Денег не стало… Решили использовать один из Советских складов, Выехали в Москву. Долго следили и наконец изучили его до конца. На складе пропадали ордера, пропуски, целые книги… Наконец мы приготовили все документы.
В деле получалось три этапа: первый — вывоз товара, второй — его хранение, и третий — продажа. Нужно было между ними устроить провал. Т. е., если "засыпались" на первом и на втором, то делать нечего. — Крышка… Но если на третьем, то чтобы не добрались до первого. Добились и начали действовать.
Под видом приемщиков, ранним утром, явились на склад. Часа три грузили и вывезли три грузовых автомобиля {98} белой муки… Провезли товар через все контрольные пункты и сдали его другому советскому же учреждению, которому он был заранее запродан, с большой скидкой…
В ту же ночь белая мука, по железнодорожным документам — "Воинский груз особого назначения" и с надписью на вагонах "Срочно" — ушла в провинцию. Дело раскрылось только через год… Концов его не нашли. Мы получили деньги и выехали в Петроград.
Жил я полным махом… Риск увлекал, захватывал, требовал нового… Было жутко, но чувствовалась жизнь. С трудом давались мне мои "дела". Нужно было вкладывать. всего себя. Один необдуманный шаг и конец… Требовались нервы, терпенье и упрямство… А сочетать это нелегко.
Снова сыграл… На этот раз легально… Думал, что Внешторг не удержится. Поставил ставку и проиграл.
Мне казалось тогда, что я прав… Я любил Pocсию, сделал для нее все, что мог. Понял, что те верхи, которые говорят о ее спасении, заботятся только о себе. Разочаровался, и решил жить для себя, и для ближнего, самого ближнего. Просто, не мудрствуя брал жизнь. Бывали и проблески-чувствовалась неудовлетворенность…
Я нигде не служил, но всегда где-нибудь числился… Был нелегален. Жил студентом, демобилизованным письмоводителем, всегда имел кучу документов. Рвал с большевиков везде, где возможно…
Иногда развлекался.
Была весна. Встал я поздно, и часа в 2 дня вышел на Невский… Петроград сейчас маленькая деревня, где все друг друга знают… Вот промелькнули два еврейчика аякса, — часовых дел мастера. Еще недавно они ходили, что называется, без штанишек, а теперь открыли третий магазин серебряных и золотых вещей… Важно прошел советский адвокат (правозаступник) с наглой физиономией, друг и приятель всего Г.П.У. За хорошие деньги он улаживал всякие "хозяйственные" дела в "экономическом отделе Г. П. У. На извозчике проехал "льняной король". Теперь и такие существуют…
Я шел по солнечной стороне… Попадавшаяся мне навстречу публика щурилась и гримасничала от яркого света. Люди не знакомые, но лица примелькались…
Вот дама. На плечах великолепный, темный соболий палантин… Я невольно взглянул на лицо… И что такое?.. Немного оскаленные в полуулыбке или в полугримасе красивые зубы и один из них ярко блестит… Я присмотрелся. — Бриллиант.
Знакомое лицо… Взгляды наши встретились… Мы узнали друг друга…
Смольный институт… Прием… Громадная, с колоннами зала… Справа от входа аэропаг классных дам… В середине между колоннами снобирующая все и вся М-ме П-а, и ее веселая дочь пепиньерка Верочка…
"Верочка… Смолянка… Пепиньерка… И Верочка с брильянтом в зубе… В собольем палантине!"..
"Чекистка… Служит в Г. П. У… Надо сделать вид, что я ее не заметил". — Все это быстро мелькало у меня в голове. Но было поздно — она шла ко мне.
Мы поздоровались… Я выжидал и разговор не начал… "Вы узнаете?.. Вы помните?.." Она повернула меня в свою сторону, мы пошли, и начался ее рассказ…
"Жила я с мамой… У нас была квартира… Было тяжело… Вселился мой теперешний муж… Сейчас он владелец одного из самых больших меховых магазинов"…
У меня отлегло… Значит все таки не чекистка… "Ну и как вы себя чувствуете?.."
"А ничего, привыкла. Жарю во все нелегкие… Вот видите, — меха и тряпки. Слушайте: Обязательно приходите ко мне. В среду у меня вечер, будет много интересного, я вас жду непременно."
Ни смокинга ни фрака у меня конечно не было. Я одел синий двубортный костюм и пешком пошел на Московскую улицу. Было часов 10 вечера. Я вошел в парадный подъезд бывшего хорошего дома. Поднялся во второй этаж, нашел номер квартиры и позвонил… В двери, совсем как в тюрьмах, открылось маленькое окошечко и на меня уставился какой то глаз. Затем оно закрылось и послышался мужской голос: {100} "Верочка, там какой то незнакомый… Не твой ли гость?…" Снова окошечко… Глаз… Шум защелки. И дверь тяжело раскрылась. — Она вся была обита железом. В передней Верочка. Тяжелый, богатый, отделанный шеншеля туалет… Сзади муж. Во фраке…
"Позвольте вас познакомить…"
"А вы не во фраке?.. Ах, как жалко!.. У нас все будут во фраках…" Обратился ко мне хозяин дома. — "У Вас его нет. Так я мог бы где-нибудь достать и Вам прислать…" Добавил он.
Я в беспомощности взглянул на Верочку. Та немного смутилась и чуть покраснела, но не очень… Видно уже попривыкла.
"Да что ты, Григорий, пристал с фраком… Идемте!". Собственно нужно было немедленно уйти, но я как-то потерял волю и остался… В сопровождении хозяина я вошел в гостиную… — "Съезд" еще не начался… Хозяин решил меня занять…
"Вот посмотрите как я попался", начал он, подводя меня к стене, на которой висели картины. "Я купил вот этих "Охотников" за подлинник, а мне говорят, что это подделка"…
Я взглянул на картину… Я не знаток, но тут нечего было и понимать, чтобы сразу решить, что это грубейшая копия. Муж Верочки еще сомневался…
"К сегодняшнему дню мы купили у бывшего "Александр", знаете на Невском, теперь это "Г. У. М.", целых две бельевых корзины безделушек…Ведь надо же украсить квартиру?."
Я посмотрел… Все ужасающая безвкусица… Заваль от прошлого… То, что вероятно раньше у "Александра" никак не шло. Хозяин восторгался:
