известие, что Владислав казаков и самого Хмельницкого секретно принимал в своем покое (Т. II. С. 299).
6 Кунаков, Грабянка, Самовидец, Величко, Твардовский, Коховский, каноник Юзефович, Ерлич, Альбрехт Радзивилл, Машкевич. Памятники, изданные Киевской комиссией. Акты Юж. и Зап. России, Акты Мос. гос-ва, Suppiementum ad Hist. Rus. monumenta, Архив Юго-Запад. России и пр.
Памятники I. Отд. 3. Адам Кисель в письме к примасу-архиепископу Лубенскому от 31 мая 1648 г. упоминает о своих советах не разделять польское войско и не ходить в Запорожье (№ 7). Письмо львовского синдика о желтоводском и корсунском поражении. Тут сообщается, что Хмельницкий, стоявший под Белой Церковью, «называет себя уже князем Русским» (№ 10). Польский допрос одного из агентов Хмельницкого, разосланных по Украине, именно Яремы Концевича. Чтобы скрыть свое казацкое звание, агенты «носят запущенные волосы». Духовенство помогает восстанию; например, луцкий владыка Афанасий послал Кривоносу 70 гаковниц, 8 полубочек пороху, 7000 деньгами, чтобы напасть на Олыку и Дубно. Священники православные посылают вести друг другу из города в город. Православные мещане в городах сговариваются между собою, как помочь казакам; они обещают зажечь город при их нападении, другие насыпать песку в пушки и т. и. (№ 11). Письмо от 12 июня Хмельницкого к Владиславу IV, тогда уже умершему. Исчисление казацких жалоб, поданных на Варшавском сейме 17 июля, за подписью Хмельницкого. Ответы на эти жалобы (№ 24, 25 и след.). Письмо Кривоноса от 25 июля к князю Доминику Заславскому, с жалобой на злодейства Еремии Вишневецкого, который «отсекал головы и сажал на кол невеликих людей, а священникам пробуравливал глаза» (№ 30). Письмо Киселя к канцлеру Оссолинскому, от 9 августа, о разорении его имения Гущи казаками; причем «жиды все вырезаны, дворы и корчмы сожжены» (№ 35). Письмо подольского судьи Мясковского, от того же 9-го числа, о взятии Бара штурмом от казаков. «Наивреднее были московские гуляй-городы, за которыми изменники приказали идти поселянам» (№ 36). По сообщению Киселя, Кривонос за свою жестокость по приказу Хмельницкого был посажен на цепь и прикован к пушке, но потом освобожден на поруки. У Хмельницкого будто бы в августе было 180 000 казаков и 30 000 татар (№ 38 и 40). О действиях под Константиновом и Острогом (№ 35, 41, 45–47, 49). Под Константиновом в отряд Александра Конецпольского в числе начальников упоминается «храбрый» пан Чаплинский (№ 51). Этим опровергается легенда Величка о том, что после Желтых вод Хмельницкий послал в Чигирин отряд захватить своего врага, которого и казнил. Впрочем, сам Богдан опровергает эту легенду, требуя не раз от поляков выдачи ему Чаплинского. О переговорах комиссии Киселя с казаками в Переяславе записки одного из комиссаров, Мясковского (№ 57, 60, и 61). Об условиях, врученных Киселем, см. также у Кунакова, с. 288, 289, Каховского, с. 109, и в Supplem. ad. Hist. mon. 189. И.П. Новицкого «Адам Кисель, воевода Киевский» (Киевская старина. 1885. Ноябрь). Автор, между прочим, из Ksiega Michalowskiego приводит латинские стихи-пасквиль на нелюбимого поляками Ад. Киселя и даже на его мать. Напр.: Adde quod matrem olim meretricem Nunc habeat monacham sed incantatricem.
Акты Юж. и Запад. России. Т. 3. От 17 марта Ад. Кисель извещает путивльского воеводу о бегстве в Запорожье одной 1000 или немного более казаков Черкасских; «а старшим у них простой хлоп, нарицаемый Хмельницкий», который думает бежать на Дон и вместе с донцами учинить морской набег на Турецкую землю. (Возможно, что подобный слух вначале распускался не без участия самого Богдана.) А от 24 апреля тот же Кисель в письме к московским боярам извещает их, что польское войско пошло «полем и Днепром» на изменника Хмельницкого, и выражает надежду на скорую его казнь, если он не убежит в Крым; а на случай прихода Орды напоминает, что по заключенному недавно договору московские войска должны прийти на помощь полякам (№ 163 и 177). Подробности об элекции и коронации Яна Казимира (№ 243. Зап. Кунакова).
Акты Мос. гос-ва. Т. 2. Известия 1648–1649 гг.: о взятии Кодака, о желтоводской и корсунской битве, о переходе лейстровых к Хмельницкому; странные слухи о короле, вроде того, что он бежал в Смоленск, или что он заодно с казаками, хотя народ встает за православную веру. Поляки и жиды бегут за Днепр, т. е. с левой стороны на правую, их иногда поголовно истребляют при взятии какого-либо города. Левобережные жители молят Бога быть под царской высокой рукой. Очевидно, с самого начала этой истребительной войны левая сторона тянет к Москве (№ 338, 341–350). Известия 1650–1653 гг.: донесения белгородского воеводы о моровом поветрии в черкасских городах; о походах Тимофея Хмельницкого в Молдавию, о белоцерковском договоре, о том, что правая сторона тянет к Польше, о жалобах жителей на Богдана за его союз с татарами, опустошавшими землю, о союзе донских казаков с калмыками против татар, о полковниках нежинском Ив. Золотаренке и полтавском Пушкаре, о вмешательстве Турции и пр. (№ 468, 470, 485, 488, 492–497 и т. д.) Supplemtntum ad Hist. Rus. monumenta. Универсал из Варшавы панов-рады о королевской элекции и войне с казаками; причем говорится, что Русь, т. е. казаки, уже не прежние легко вооруженные с луком и стрелами, а теперь они с огненным боем (№ 177). Далее письма Хмельницкого Киселю, Заславскому, к сенатору из-под Львова, к Бейеру, коменданту Замостья, письмо короля к Хмельницкому под Замостье и пр. Архив Юго-Запад. России, ч. II. т. I. № XXIX–XXXI. Инструкции волынским послам на сейм в марте 1649 г.
По донесениям Кунакова не одно казацко-татарское нашествие, но также слухи о московских приготовлениях отобрать Смоленск и другие города побудили поляков поспешить выбором короля и распорядиться укреплением Смоленска (Акты Юж. и Зап. России. Т. 3. С. 306, 307).
Относительно миссии Якова Смяровского и отступления от Замостья см. основанную на рукописных источниках статью Александра Краусгара, помещенную в одном польском сборнике 1894 г. и сообщенную в русском переводе в декабрьском номере «Киевской старины» за 1894 г. О торжественных встречах Хмельницкому по возвращении из-под Замостья говорят каноник Юзефович и Грабянка. О пленении татарами ремесленников, оголявших головы по-польски, сообщает Самовидец. Его подтверждает следующий факт: вышеупомянутый стародубец Гр. Климов под Киевом был схвачен татарами; но когда казаки «увидели, что у него хохла нет, взяли его у татар к себе» (Акты Юж. и Зап. России. Т. 3. № 205). О женитьбе Богдана на куме своей Чаплинской («за позволением цареградского патриарха») говорят Грабянка, Самовидец и Твардовский. Маловероятные подробности о том в дневнике комиссаров Киселя (Памятники. I. Отд. 3. С. 335–339): будто беглый патриарх Иерусалимский проездом в Москву обвенчал в Киеве Хмельницкого заочно, так как Чаплинская была тогда в Чигирине. Он послал ей подарки с
