- Ну, вроде как... Они приезжали к нам на ранчо, остановились отдохнуть. Энн - симпатичная девушка. Очень хорошая. Не знаю, что я ожидал. Черт, я разговаривал-то с ней всего пару раз, но вроде как думал... ну, ты понимаешь, как это бывает?
- Si, понимаю.
- Она относилась ко мне довольно хорошо. Примерно так, как можно ждать от воспитанной молодой леди. Но это было давно. Я даже не держал ее за руку.
- Может в этом все дело, amigo. Ты даже не пытался?
- По правде говоря, я ее немного боялся. Она с востока, во всяком случае, выглядит, как с востока, и вот я, простой ковбой...
Пабло развеселился.
- Ковбой, как же! У твоей матери лучшее ранчо в округе. Ты далеко не простой ковбой, amigo.
Разморенный теплом костра, за кружкой кофе, я рассказал ему все, что случилось у Энн, и поведав события, понял, что они меня беспокоят. Я сел и добавил веток в костер, размышляя. Пламя вспыхнуло, и я подбросил пару веток потолще. Если как следут подумать, то они спешили избавиться от меня, а когда в соседней комнате что-то упало, они подпрыгнули, будто в них стреляли. Что же все-таки происходило? Ну, это не мое дело. У меня хватает своих неприятностей.
- Поспи, - сказал я Пабло, - и я тоже вздремну.
Завтра, если повезет, я отвезу его вниз, в город. Я растянулся на листьях с попоной вокруг плеч и головой на седле. Глядя вверх, сквозь вершины деревьев, я видел возвышавшийся над нами пик Сент Чарльз. Кто-то говорил, что высота его почти двенадцать тысяч футов.
Странно, что такая девушка, как Энн, живет в Фишерс Хоул. Последнее место на земле, где можно рассчитывать найти такую девушку. А вот мистер Бровастый мне очень не понравился. Он бы в меня выстрелил так же легко, как в консервную банку.
Что же там было не так?
Посреди ночи я проснулся и добавил дров в костер, затем опять лег, вслушиваясь в ночь, но ничего не услышал. Совсем ничего. И тем не менее, что-то меня беспокоило.
Стряхнув это чувство, я перебрал в уме, что знал и что мне предстояло сделать.
Наверху сияли яркие звезды, и ветерок мягко шептал среди сосен. Выше, на склоне горы стояли колышимые ветром поредевшие батальоны елей. Я пытался найти решение своей проблемы. Наверное я взялся за слишком труднуб для себя задачу. Возможно, разобраться в лабиринте деталей и найти девушку - выше моих сил. Где-то посередине своих рассуждений я заснул и проснулся утром, убежденный, что надо продолжать поиски. В конце концов, мне не нужно искать горы улик, мне надо было найти одну девушку - и дело закончено, а девушек в то время и в том месте было не так уж много.
"Брось беспокоиться о деталях и просто найди ее" - сказал я себе. Какая разница, что мне неизвестны мотивы Хенри, Топпа, людей, которые убили Татта, и всех остальных.
- Пабло, мы едем в город, - сказал я. - Тебя надо доставить туда, где ты сможешь отдохнуть и набраться сил. Потом я найду эту девушку и закончу дело.
Мы двинулись перед рассветом и спускались с гор на хорошей скорости, затем повернули на восток, в сторону города. Мы несколько раз меняли лошадей, но все же доехали до города и остановились у ресторана Мэгги.
Герман вышел в тот момент, когда я помогал Пабло спуститься с коня.
- Нам надо поговорить, - сказал он. - Заходи.
- Ладно, но мне сначала уложу Пабло.
- У меня есть друзья, - сказал мексиканец. - Они придут и позаботятся обо мне.
Неизвестно, откуда они узнали, но через десять минут несколько мексиканцев усадили Пабло обратно на коня и увезли в сторону мексиканских лачуг в конце города.
- Этот железнодорожник, Риббл, - сказал Герман. - Он принес тебе письмо.
Взяв у него письмо, я упал на стул. Герман ждал.
- Есть еще кое-что, - сказал он. - Надо потолковать.
В ресторане сидело с полд/жины людей, среди них - Топп.
- Хорошо, - сказал я. - Через минуту.
Он в нерешительности постоял, потом пошел на кухню и принес мне кофе.
- Это очень важно, - прошептал он.
- Герман, я несколько часов не слезал с коня, дай мне по крайней мере передохнуть.
Он неохотно вернулся на кухню. Оглянувшись и не увидев Арканзасца, я удивился, что с ним, и хотел спросить Джона Топпа, но тот оставался самим собой - молчаливым и непроницаемым. Для своего крупного телосложения он ел удивительно мало, и я не видел, чтобы он с кем-нибудь разговаривал, кроме как заказывая еду, или, например, читал газету. Конечно, он мог делаьб это, когда меня не было, и, вероятно, так оно и было.
Герман принес еще кофе, а я открыл письмо. Как я и думал, оно было от Портиса.
Дата стояла, но приветствия не было. Он предпочитал писать, не теряя времени даром.
"Если вы, как я подозреваю, продолжаете выполнять это опасное поручение, следующие заметки могут быть вам полезны".
Первая оказалась газетной статьей, но без даты.
"Смерть мечты.
Со смертью на этой недели Натана Альбро мы видим конец мечты о скоростной железной дороге "Пэсифик Трежер" от Канзас-сити до Тополобампо, Мексика, соединившей бы районы Миссури-Миссиссиппи с Калифорнийским побережьем.
Натан Альбро был последним из трех человек, планировавших эту железную дорогу до Тихоокеанского побережья, причем не только для того, чтобы обеспечить удобный трансконтинентальный путь, но и для более успешного развития шахт северозападной Мексики.
Остается тайной, что стало с пятью миллионами золотом, которые, по словам альбро, он приготовил для топографической разведки и начального этапа прокладки дороги."
Вторая заметка также оказалась очень старой газетной вырезкой.
"Объявления о рождениях.
Дочь, 6 фунтов 9 унций у миссис Стаси Халлетт. Миссис Халлетт - вдова Уэйда Халлетта, известного охотника в этом городе и к западу от него."
Несколько секунд я молча сидел, уставясь на заметку. Нэнси была не родной дочерью Натана Альбро, а приемной! Стаси уже была замужем, прежде чем выйти за Натана Альбро!
О проектируемой дороге до Калифорнийского залива я ничего не знал. Смутно вспомнил какой-то газетный комментарий, прочитанный несколько лет назад, но победоносный марш на запад железной дороги "Юнион Пэсифик" низвел ее до категории невыполненных прожектов.
Мечту о посторойке такой дороги, очевидно, забросили, когда завершили "Юнион Пэсифик", но что стало с пятью миллионами?
Несомненно, со временем идея скоростной железной дороги оживет, потому что это была хорошая идея, пусть даже с постройкой "Юнион Пэсифик" этот проект утратил свою новизну.
Была ли произведена топографическая разведка? Проделана ли предварительная работа и истрачены ли пять миллионов? Какой собственностью обладала "Пэсифик Трежер Экспресс"?
Давно опра было просмотреть записную книжку и другие письма. Случилось столько, что я чуть было не забыл о них.
Топп вдруг встал и, оставив на столе серебряную монету, вышел. На крыльце, закрыв за собой дверь, он остановился, явно осматривая улицу. Почему он так быстро ушел? Что случилось в мое отсутствие? Это был его первый неожиданный шаг на моих глазах. С того места, где я сидел, мне не было видно улицу. Почти непроизвольно я взглянул наверх, в окно на противоположной стороне, где я заметил движение. Занавески висели на месте, хотя окно было приоткрыто.
Вошел Герман Шафер, вытирая руки о передник.
- Тэлон, ты должен выслушать меня. Молли убежала!
Только через секунду я понял значение того, что он сказал. Настолько был занят улицей. Я опять взглянул на окно. Оно было закрыто.
Потому что Топп ушел?
- Что ты имеешь в виду? Куда она убежала?
- В том-то и дело. Я понятия не имею. Ты знаешь, какая она добросовестная и трудолюбивая. И вот со вчерашнего полудня она не показывалась на работе. Я думал, может она болеет, но когда она не пришла и утром... Тэлон, я волнуюсь. Мы оба знаем, что она чего-то боялась. По-моему, что-то случилось.
- Я проверю ее комнату, Герман. Ты занимайся делами и прислушивайся к разговорам. Ты ведь знаешь, как люди любят поболтать.
- В городе есть новые приезжие? - подумал я вслух.
- Кажется, нет. Да, забыл, приехала какая-то молодая женщина. Довольно симпатичная. Похоже, она знала Молли. Они немного поговорили, и Молли на что-то ответила "нет". Вот и все, что я слышал.
- Это было вчера?
- Вчера утром. А потом Молли не пришла к обеду.
Посмотрев опять в окно, я снял ремешок, удерживающий револьвер в кобуре.
- Ладно, пойду погляжу.
Подойдя к двери, я взглянул в обе стороны улицы, дошел до отеля и поднялся по лестнице, прыгая через три ступеньки. Пройдя по коридору, я остановился у двери Молли и постучал. Ответа не последовало. Я повернул ручку и зашел в комнату, прикрыв за собой дверь.
Постель была не разобрана, хотя мне показалось, что на нее кто-то садился. Не было никаких следов беспорядка. Я огляделся и заметил, что нет маленькой сумки, которую я когда-то у нее видел.
На секунду я выглянул в коридор. Он был пуст. Выскользнув из ее комнаты, я закрыл за собой дверь и подошел к своему номеру. Войдя, закрыл за собой дверь и поставил под ручку стул.
