рос. вивл. Изд. 2. Ч. 8. С. 34–59 и 158–168. Вторая пьеса была издана в Москве в 1685 г. с иллюстрациями. См. Ровинского «Русские народные картины». Т. III. 8—38, с атласом. Н.С. Тихонравова «Русские драматические произведения». Т. I. С. 206–336. Драма об Алексее Божьем человеке напечатана в Киеве в 1674 г. (Русская беседа. 1857. № I. Смесь). По поводу комедийных действ один современник заметил, будто они приняли уже соблазнительный характер; например, в лицах представлялась крестная смерть Спасителя (А.П. Барсукова «Род Шереметевых». Т. VIII. С. 28. Со ссылкой на документы Тайной экспедиции в Государственном архиве). Койэт сообщает, что в свите фан Кленка был какой-то паж, искусно игравший на палочках. Узнав о том, царь неоднократно призывал его во дворец, чтобы слушать его игру вместе с царицей. А Лизек рассказывает, что посольство Боттони уже выехало из Москвы, как вдруг его на дороге догнал «генерал» Менезий и просил отпустить обратно в Москву на несколько дней одного слугу, бывшего удивительным фокусником: царь узнал о нем по отъезде посольства и пожелал видеть его искусство. Желание это было исполнено, и слуга два раза показывал во дворце свои фокусы, удивляя царя и царицу. Он был щедро одарен; потом в Моравии присоединился к посольской свите, но успел уже промотать все полученное от царя.
Иностранных газет или курантов выписывалось в Москву до 20. По словам Снегирева, в Мос. арх. Мин. ин. дел сохранились многие выписки разных годов (с 1645 по 1692) из газет голландских, немецких еженедельных ведомостей, гамбургских, бреславских, амстердамских, цесарских, краковских и проч. (Московские ведомости. 1850. № 21. По ссылке у М.Н. Капустина «Дипломатические сношения России с Западной Европой». С. 76). О записном приказе есть особое исследование С.А. Белокурова (Чт. Об-ва ист. и древн. 1900. Кн. 3 и его сборник «Из духовной жизни московского общества XVII века»). Он же нашел «Сказание об Успении Пресвятой Богородицы» среди бумаг царя Алексея в делах Тайного приказа и, подвергнув его исследованию, полагает, что это или произведение самого царя или, по крайней мере, им правлено (Ibidem). Книга Грибоедова издана Обществом любителей древней письменности, под наблюдением проф. Платонова и В.В. Майкова (Памятники древней письменности. CXXI. СПб., 1896). Относительно придворной литературы или, собственно, письменности Посольского приказа, руководимой А.С. Матвеевым, в Москов. арх. Мин. ин. дел сохранились любопытные акты 1672–1675 гг., заключающие челобитья иконописцев и золотописцев о покупке материалов для письма и украшения книг и о выдаче жалованья за произведенные работы (Дополн. к Актам ист. Т. 6. № 43). Отсюда узнаем, например, что чернец Маркелл писал «новопереводную книгу Хрисмологион с Еллиногреческого языка на Словенский, книжным бывшим письмом»; «Книгу о избрании блаженной памяти великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси» раскрашивали иконописцы Иван Максимов и Сергей Васильев; живописец Оружейной палаты Богдан Салтанов писал «на полотне серебром и красками 12 пророчиц сивилл»; он же расписывал в книгу «Василиологион персоны ассирийских, перских, греческих, римских царей и великороссийских великих князей и великих государей царей, всего 26 мест» и т. д. «А слагал те книги и сбирал из различных книг Посольского приказу еллиногреческого языку переводчик Николай Спафарий да подьячий Петр Долгово». У А. Востокова в «Описании русских и славянских рукописей Румянцевского музеума» (с. 790. № CCCLXV) указано, что Хрисмологион переведен «с эллиногреческого повелением благочестивейшего, тишайшего, самодержавнейшего государя, царя и великого князя Алексея Михайловича чрез Николая Спафария» в 1673 г. К тому же году относится и дело о выезде переводчика греческого языка в Посольском приказе Н. Спафария (Ibid).
43 Древ. рос. вивл. Ч. 6. Дополн. к Актам ист. Т. 6. № 58 (Избрание и поставление Питирима в патриархи). Акты ист. Т. 4. № 231 (Поставление Иоакима в новгородские митрополиты). Двор. разр. Т. III. 1104, 1106, 1116, 1122, 1123, 1158. Тут известие и о столкновении патриарха Иоакима с царским духовником не везде ясное: на сцене является еще брат духовника костромской протопоп; но какую роль он играл в этой ссоре, трудно понять. Более выясняется дело из суда над Андреем Савиновичем при царе Федоре Алексеевиче. Соборное осуждение его с изложением проступков хранится в Синод, биб-ке (По ссылке Соловьева. Т. XIII. С. 243. Примеч. 189). «Житие и завещание святейшего патриарха Московского Иоакима», составленное иноком Новоспасского монастыря, издано в 1879 г. Обществом любителей древней письменности, под редакцией и с предисловием Н.П. Барсукова (перепечатано г. Савеловым во 2-м томе его «Материалов для истории рода дворян Савеловых». Острогожск, 1896). Ссыльный экс-патриарх упорно отказывался признать законным избрание Иоакима без согласия его, Никона. См. дело патриарха Никона. Изд. Археогр. ком. Под редакцией Штендмана. СПб., 1897. Духовную боярина О.И. Шереметева см. в приложении к т. III «Рода Шереметевых». Письмо царя к Н.И. Одоевскому о смерти его сына Михаила издано в «Москвитянине». 1851. № 2 у П.И. Бартенева в «Собрании писем царя Алексея Михайловича» и во 2-м томе Зап. Отд. рус. и слав, археол. С. 702. Ю.В. Арсеньева «Ближний боярин князь Никита Иванович Одоевский» (1650–1684). М., 1902. Павел Потоцкий, кастелян каменецкий, о котором упоминается в нашем тексте, был взят в плен в 1655 г. и проживал в Москве около 13 лет. Царь женил его на боярышне Салтыковой и сам был крестным отцом его сына Федора. После Андрусовского договора Потоцкий отпущен на родину и умер в 1674 г. Жена его приняла католичество, а сын Федор был впоследствии архиепископом Гнезненским, т. е. примасом Польши. Павел Потоцкий оставил несколько сочинений, в том числе: Moscovia vel narratio de moribus Monarchiae Russorum. Собрание его сочинений издано в 1747 г. в Варшаве графом Андреем Залуским. (Opera omnia Pauli comitis in aureo Potok.) Книга о Московии переведена на русский язык, но не вполне, и помещена в двух книжках «Северного архива» за 1825 г., под заглавием: «Характеры вельмож и знатных людей в царствование Алексея Михайловича». Но характеристики Потоцкого не отличаются ясностью и беспристрастием. Например, не совсем понятен его отзыв о князе Ю.А. Долгоруком, который будто бы хотел казаться Фабием, а был похож на Катилину. Койэт, наоборот, с особым уважением отзывается о сем князе и отличает его от других бояр, постоянно называя «полководцем». О Б.М. Хитрово Коллинс (гл. VIII) отзывается очень дурно; но тут же проговаривается почему: «Получая много денег от голландцев, он не любит англичан». Сей английский врач обвиняет Богдана Хитрово не только в наушничестве царю, но и в большой склонности к любовным делам; в чем ему помогал лекарь-жид, почитаемый за лютеранского перекреста (фон Гаден?). Последний прежде долго жил в Польше, а потому «доставлял ему полек» (вероятно, из среды пленниц, забиравшихся в Белой и Малой России). По сему
