присоединился к компании святотатцев, заслужил репутацию дуэлянта, служил в армии, некоторое время был неспособен из-за ранений и, отойдя от активной деятельности, занялся философией. Он написал первую французскую философскую пьесу и открыл дорогу Свифту, высмеяв человечество через путешествия в неизведанные уголки космоса. Он смеялся над почтенным Святым Августином, «тем великим человеком, который уверяет нас, хотя его разум был просвещен Святым Духом, что в его время земля была плоской, как печь, и плавала на воде, как половинка апельсина».6 6
Сирано пробовал свое перо почти во всех литературных формах, редко всерьез, но обычно находил в себе силы. Его комедия «Педант» показалась Мольеру достаточно удачной, чтобы перехватить у него пару сцен. Его трагедия «Смерть Агриппины», поставленная в 1640 году, была немедленно запрещена властями, и ей пришлось ждать до 1960 года, чтобы снова попасть на сцену. Но в 1654 году она была опубликована, и вскоре буйная парижская молодежь выкрикивала атеистические строки ее Сеяна:
Кем являются эти дети? Это дети, которые не умеют работать; Прекрасные риены, которые мы обожаем, но не знаем, почему.; Des dieux que Vhomme fait, et qui n'ont pas fait l'homrne
— «Что же это за боги? Порождение наших страхов; милые ничтожества, которых мы обожаем, не зная почему…; боги, которых создал человек, но которые никогда не создавали человека». И о бессмертии:
Через час после смерти наше сердце взволновано Неужели она была за час до смерти?
— «Через час после смерти наша исчезнувшая душа станет той, которой она была за час до жизни».
Вскоре после того, как эта пьеса была напечатана, Сирано получил удар по голове от падающей балки и умер от этого удара в возрасте тридцати шести лет. Он оставил рукопись, которая была опубликована в двух частях: «Комическая история государств и империй Луны» (1657) и «Комическая история государств и империй Солнца» (1662). Они представляли собой комический вид научной фантастики, основанной на картезианской космологии и выводящей планеты из вихрей, образовавшихся в результате революционного возбуждения первобытной материи. Сирано предположил, что планеты когда-то пылали, как солнце, но,
в течение долгого времени так сильно теряли свет и тепло из-за непрерывного выделения корпускул, вызывающих подобные явления, что превратились в холодные, темные и почти бессильные пульпы. Мы видим даже, что солнечные пятна… увеличиваются в размерах изо дня в день. Кто знает, не образуется ли на поверхности Солнца корка из его массы, которая охлаждается пропорционально потере света, и не станет ли Солнце… непрозрачным шаром, как Земля? 7
С помощью ракет Сирано покидает Землю и стремительно достигает Луны. Он отмечает, что на протяжении трех четвертей пути он чувствует, как Земля тянет его назад, а на последней четверти ощущает притяжение Луны. «Это, — говорил я себе, — потому, что масса Луны меньше массы Земли; следовательно, сфера ее действия соответственно меньше в пространстве». 8 Приземлившись в оцепенении, он попадает в Эдемский сад. Он вступает в спор с Илией о первородном грехе, и его изгоняют из сада в первобытные пустоши спутника. Там он сталкивается с племенем животных длиной в двенадцать локтей, похожих на людей, но ходящих на четвереньках. Одно из них, служившее в Афинах демоном Сократа, говорит на философском греческом. Он сообщает Сирано, что ходьба на четвереньках — естественный и здоровый путь; что эти лунные господа обладают сотней чувств, а не пятью или шестью, и воспринимают бесчисленные реалии, скрытые от людей. (Фантазия Сирано разгулялась: лунарии питаются только парами, выжатыми из продуктов, а не самими продуктами, поэтому они избавлены от неприятностей и шумов пищеварения, от возмущений и анахронизмов устранения. Лунные законы устанавливаются молодыми, которых почитают старые; безбрачие и целомудрие осуждаются; самоубийство, кремация и большие носы восхваляются. Вышеупомянутый демон Сократа объясняет, что мир не создан, а вечен; что сотворение из ничего (как учили схоласты) немыслимо; что вечность Вселенной принять не труднее, чем вечность Бога; более того, гипотеза Бога совершенно излишня, поскольку мир — это самодвижущаяся и самовоспроизводящаяся машина. Сирано утверждает, что Бог должен существовать, ведь он своими глазами видел чудесные исцеления; демон смеется над этим, считая, что это внушение или фантазия. Ортодоксам мстит могущественный эфиоп, который хватает Сирано за одну руку, демона — за другую, несет демона в ад и, по пути, высаживает Сирано в Италии, где все окрестные собаки воют на него, потому что от него пахнет луной. Джонатан Свифт тоже был привлечен.
III. МАЛЕБРАНШ: 1638–1715
Против неверного потомства Гассенди и Декарта вера нашла мощных защитников не только в лице Паскаля, Боссюэ и Фенелона, но и в лице одного из самых тонких метафизиков современности.
Николя де Малебранш был почти точным современником Людовика XIV: родился за месяц до него, умер через месяц после него. Больше сходства не было. Николя был мягок духом и чист жизнью. Поскольку его отец был секретарем Людовика XIII, а дядя — вице-королем Канады, он имел все преимущества рождения и воспитания, кроме здоровья; его тело было слабым и деформированным, и только экономный режим в рутине и покое монастырской жизни может объяснить его семьдесят семь лет. В двадцать два года он вступил в Конгрегацию Оратория, религиозный орден, посвятивший себя медитации и проповеди. В двадцать шесть лет он был рукоположен в священники.
В том же году он познакомился с «Трактатом о гомере» Декарта. Его покорили и аргументы, и стиль. Он стал картезианцем с возвышенной верой в разум; и он сразу же решил доказать с помощью разума католическое вероучение, на котором он основывал свою жизнь и свои надежды. Это был смелый шаг от Паскаля назад к святому Фоме Аквинскому; он демонстрировал великолепную уверенность молодости, но подвергал цитадель веры
