Второй мировой войны слабое центральное правительство Италии терпело ренессанс мафии, позволяя кланам принуждать законный бизнес и загрязнять политическую систему, в основном через союзы с лидерами дискредитировавшей себя Христианско-демократической партии.
Мужественный прокурор Джованни Фальконе в 1980-х годах начал первое послевоенное наступление на Коза Ностру на острове, посадив в тюрьму боссов и около трехсот бойцов. Фальконе и другой прокурор, Паоло Борселлино, добились массовых приговоров, отчасти используя американскую тактику — нарушая омерту путем заключения сделок о признании вины с пентити, раскаявшимися или сдавшимися, и следуя инкриминируемым бумажным следам, связывающим гангстеров с вымогательскими выплатами. Несмотря на то что оба прокурора находились под усиленной охраной и работали в помещениях, похожих на бункеры, в 1992 году они были убиты взрывами бомб, что стало эффектным посланием мафии о бескомпромиссном неповиновении. Их убийства на несколько лет подтолкнули Италию к прорыву в борьбе с сицилийскими главарями путем расширения полномочий прокуроров и обеспечения безопасности пентити и их родственников в рамках первой эффективной итальянской программы защиты свидетелей.
После десятилетия строгих мер по обеспечению соблюдения закона эта программа была сведена на нет, когда правительство премьер-министра Сильвио Берлускони в 2002 и 2004 годах приняло законы, которые сделали климат менее благоприятным для вынесения приговоров мафии. Новые законы ограничивают использование показаний перебежчиков, ограничивают использование бухгалтерских доказательств для уличения мафиози в мошенничестве и подтасовках, а также препятствуют вербовке пентити.
Используя тонкости работы с общественностью, современные крестные отцы Сицилии приняли малозаметную политику, известную как Pax Mafiosi — «Мир мафии». Опасаясь вызвать возмущение общественности против своей организации, новые боссы избегают насильственных столкновений с правоохранительными органами и предпочитают оставаться незамеченными. Они ужесточили дисциплину среди солдат, умерили междоусобную вражду и перестали убивать так называемых «отличных трупов» — прокуроров, судей, полицейских и откровенных оппонентов. «Сегодня мафия сильнее, чем раньше, потому что ее лидеры изменили свою стратегию, — признает Серджио Барбьера, заместитель директора прокуратуры по борьбе с мафией в Палермо. — Никто не может совершить серьезное преступление, способное привлечь внимание средств массовой информации».
Главный прокурор Палермо Пьетро Грассо добавляет: «Молчание мафии — это стратегия, а не ее отсутствие».
Правоохранительные органы признают, что воссозданные сицилийские банды возобновили свои классические схемы «защиты» во всех видах бизнеса и общественных проектах. В 2003 году обновленные кланы поразили прокуроров, запустив «кротов» в их офис в Палермо, центр антимафиозной деятельности. Два сотрудника, работавшие над делами о связях Козы Ностра с коррумпированными политиками, были арестованы по обвинению в двойном агентировании и саботаже расследований.
Александр Стилле, американский журналист, много писавший о сицилийской мафии, говорит, что она вновь обрела зловещую политическую жизнеспособность и стремится к тому господству, которым она пользовалась в прошлом. «Даже если Коза Ностра сможет обеспечить лишь 5% голосов — что, по самым скромным оценкам, может стать решающим фактором на многих выборах».
И, как это часто бывало в прошлом, вспышки сицилийской мафии отражаются в Америке. Проницательные наблюдатели за мафией знают, что у сицилийцев есть средства, чтобы укрепить американские семьи за счет вливания новых зипов. Перебежчик из семьи ДеКавальканте в Нью-Джерси, Фрэнк «Фрэнки-зверь» Скарабино, рассказал, что его лидеры планировали нанять «солдат-призраков», чтобы вытравить информаторов и совершить убийства судей и агентов ФБР. «Они собирались начать импортировать сицилийских стрелков, — свидетельствовал он на суде над мафией. По словам Скарабино, лидеры ДеКавальканте называли сицилийцев солдатами-призраками, потому что они были неизвестны американской полиции и могли «сделать часть работы [убийство] и без проблем уехать из страны». Федеральный прокурор на Манхэттене Мириам Роках назвала этот план «не праздной болтовней». Поскольку крошечная команда ДеКавальканте часто функционировала как вспомогательное звено семьи Гамбино и была близка к Джо Массино, разговоры Скарабино о солдатах-призраках указывают на то, что эта идея может рассматриваться более крупными нью-йоркскими боргатами.
Сицилия также манит в качестве места призыва для истощенных батальонов американской мафии. Бонанно и Гамбино уже давно спонсируют сицилийские филиалы в Нью-Йорке, а разговоры ДеКавальканте говорят о том, что сицилийские мафиози еще только начинают заключать союзы. В результате многочисленных перебежек, которые потрясли американскую мафию, сицилийцы, не вошедшие официально в итальянскую банду, могут стать подкреплением для американских боргатов. Зипы пользуются у американцев уважением за жесткую дисциплину и, что еще важнее, за верность кодексу омерты.
Десятилетие поражений может подтолкнуть следующую волну американских донов применить тактику выживания, давно практикуемую сицилийской мафией: убивать родственников информаторов, чтобы ужесточить кодекс омерты. Одно из редко нарушаемых правил Комиссии — запрет на нанесение телесных повреждений «гражданским лицам», невинным родственникам. Однако в сентябре 2003 года ФБР тайно записало, как Энтони Тони Грин Урсо, в то время исполнявший обязанности босса и консильери Бонанно, говорил об убийстве детей и родственников свидетелей, готовых к сотрудничеству. Он предлагал это как самый надежный способ остановить поток предателей. «... Вы должны выбросить кого-нибудь на улицу — это должно прекратиться», — убеждал Урсо других главарей Бонанно во время обсуждения вопроса об устранении информаторов после ареста Джо Массино. «Ты сдал, мы уничтожим твою семью... Почему дети крыс должны быть счастливы, а мои или ваши дети должны страдать из-за того, что я уехал на всю жизнь.... Видишь ли, Луи, Луи, если ты заберешь одного ребенка, мне неприятно это говорить, но ты сделаешь то, что должен сделать, они, черт возьми, подумают дважды». (Не зная Урсо, его слова были записаны на пленку Большим Луи Тартальоне, проворовавшимся отступником).
Взяв за образец прошлое, пять семей теперь рассматривают правильные кровные линии как незаменимые ориентиры характера. Стремясь обеспечить лояльность и большую безопасность, иерархи восстановили обязательное требование, согласно которому оба родителя, а не только отец, должны быть итальянского происхождения, как основное условие для того, чтобы стать человеком. На суде над Джо Массино в 2004 году Сэл Витале рассказал, что Массино и другие лидеры вновь ввели это жесткое правило на заседании комиссии. Витале также сообщил о другом шаге по отсеиванию слабаков. В 2000 году «крестные отцы» постановили, что любой подражатель, арестованный по обвинению в хранении наркотиков, должен будет ждать не менее пяти лет после освобождения из тюрьмы, прежде чем его исправят. Это правило должно было окончательно вывести из состава уязвимых наркоторговцев, которые часто становятся информаторами, чтобы избежать сурового тюремного заключения.
Крайние меры, за которые выступают инсайдеры мафии, должны стать маяком, предостерегающим от легкой капитуляции. «Загнанные в угол, они могут впасть в отчаяние и начать действовать так, как не делали этого раньше», — считает Мэтью Херон, бывший руководитель отделения ФБР по борьбе с организованной преступностью в Нью-Йорке. Указывая на склонность мафии
