греческих воинов, погибших в Марафонской битве, и не менее эффектные, чем трофей римского императора Траяна, возведенный на месте, где в 92 году был разгромлен XXI Стремительный легион, по мнению А. Н. Щеглова, представляют собой памятники мемориального характера и связаны скорее всего с победами войск Митридата под Херсонесом и на Боспоре в конце II века до н. э. Иными словами, они должны были увековечить память о подвигах понтийских воинов в сражениях со скифами, победы над которыми стали важными событиями в деле создания черноморской державы Митридата. Такая трактовка, на наш взгляд, представляется очень вероятной.
После подчинения владыке Понта Боспорского царства, а также Херсонеса и Ольвии была создана Всепонтийская держава, в которой Черное море стало, по существу, внутренним. Планы Митридата, как известно, шли еще дальше, и в них столкновение с Римом было абсолютно неизбежно. В этой войне Северному Причерноморью отводилась роль поставщика воинских контингентов, всевозможного снаряжения, продовольствия и т. д. Основная масса войск при этом рекрутировалась из среды варварских племен, часть которых была подчинена Митридату, царьки других считались его друзьями.
Создавая державу, Митридат Евпатор столкнулся с противодействием ряда племен Северного Причерноморья. Выше говорилось о его борьбе с крымскими скифами и поддержавшими их роксоланами, а также с ахейцами, зигами и гениохами. Все они в той или иной мере должны были признать авторитет владыки Понта. Позднее, уже в начале I века до н. э., Митридату были подчинены бастарны и сарматы, обитавшие в Северо-Западном Причерноморье. Вполне возможно, что они были покорены Неоптолемом, если связывать с его военными победами башни Неоптолема, засвидетельствованные Страбоном в устье Тираса — Днестра (Strab. VII, 3, 16). Именно так трактуют это краткое упоминание некоторые исследователи.
Контроль над этим сложным племенным миром, надо думать, для Митридата был задачей более трудной, чем его покорение. Следует полагать, что великий царь проводил весьма последовательную и продуманную политику по отношению к северопричерноморским варварам. Нет сомнения, что своим крымским победам Митридат придавал большое значение в той глобальной борьбе, которую он начинал с Римом, при этом значение не только в практической плоскости, но и в плане пропагандистском. Он провозглашался победителем скифов, ранее не знавших поражений, то есть вождем, превзошедшим Кира, Дария и Зопириона. Естественно, это означало, что Риму справиться с ним будет не по силам.
Пропагандистские декларации, однако, не обязательно соответствуют действительности, и если попытаться отмести многие суждения современных исследователей, ставших их жертвой, то картина связей понтийского царя с варварами Северного Причерноморья представится несколько иной и, думается, значительно более сложной и драматичной. Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют считать, что верными союзниками Митридата в борьбе с Римом были отнюдь не скифы, а сармато-меотские племена Прикубанья, бастарны и некоторые другие {69}.
Боспор и Митридатовы войны
После утверждения власти понтийского царя, сопровождавшегося бурными событиями, связанными с восстанием под руководством Савмака, а также борьбой с разбойничающими племенами ахейцев, зигов и гениохов, началась новая страница истории Боспора. Он стал тем ключевым пунктом, опираясь на который Митридат мог распоряжаться материальными и людскими ресурсами всего региона. Вряд ли можно сомневаться в том, что Боспор достаточно жестко контролировался царской администрацией, ибо только такой контроль мог обеспечить владыке Понта необходимую базу в задуманной им борьбе за гегемонию в античном мире.
Столь важный стратегический пункт необходимо было надежно укрепить, имея при этом в виду в первую очередь не вероятные действия главного противника — Рима, а вторжения со стороны местных варварских племен. Племенной мир Северного Причерноморья, как говорилось выше, в это время отличался большой подвижностью, и ситуация здесь могла быстро измениться в самом неблагоприятном для понтийского царя направлении.
Поэтому царь Понта разместил в ключевых пунктах Боспора свои гарнизоны. Важную информацию для понимания положения этих контингентов дает надпись, обнаруженная в 1986 году в окрестностях Фанагории; она датируется 88/87 годом до н. э. Из нее следует, что в городе находился отряд наемников, которым было даровано гражданство. Ю. Г. Виноградов обоснованно предположил, что в 87 году до н. э., когда войска римского полководца Суллы поставили Митридата в очень трудное положение и царь был жизненно заинтересован в получении денежных средств, фанагорийцы, чтобы не платить наемникам, сделали их гражданами {70}.
Совсем не удивительно, что именно при Митридате Евпаторе в основном была создана система укреплений границ Боспора, которая, правда, начала формироваться несколько ранее и достигла максимального развития позднее, при его; преемниках. По мнению С. Ю. Сапрыкина, царь Понта стал создавать на Боспоре систему военно-земледельческих поселений, заселяя их выходцами из местных племен, которые были лояльны к нему {71}. Укрепления, возведенные в конце II–I веке до н. э. на азиатской стороне пролива, относятся к типу эллинистических «домов-башен». Есть веские основания считать, что этот тип построек был перенесен сюда из Малой Азии, когда Северное Причерноморье стало частью Понтийской державы Митридата.
На европейской стороне Боспора активное фортификационное строительство относится в основном к более позднему времени. Можно допустить, что существовавшая здесь система укреплений и без того выглядела в целом вполне удовлетворительно. Симптоматично, однако, что во второй четверти — середине II века до н. э. укрепленное поселение было построено у села Новоотрадное в Восточном Крыму.
Борьба Митридата с Римом растянулась на долгие годы. Проведенные им войны — Первая (88–85 годы до н. э.), Вторая (83–82 годы до н. э.) и Третья (74–63 годы до н. э.) — наполнены походами и сражениями, славными победами и кровавой резней, примерами верности и гнусного предательства. Все в них переплелось! В специальной литературе развитие борьбы Понта с Римом описано достаточно подробно, и вряд ли стоит еще раз останавливаться на этой истории. Для нас перипетии Митридатовых войн интересны не сами по себе, а лишь в той мере, в какой они касались Боспора Киммерийского.
В этом отношении необходимо указать, что уже во время Первой войны неудачный для Митридата ход военных действий привел к попытке отделения Боспора от Понтийской державы (App. Mithr. 64). Царь, естественно, не мог такого допустить и стал готовить для похода против боспорцев большой флот и огромную армию. Размах приготовлений был столь велик, что у римлян даже возникло подозрение, будто все это собирается не для карательной акции, а для новой кампании против Рима. Это, собственно, и стало поводом для начала Второй Митридатовой войны, а поход понтийских войск на Боспор состоялся уже после ее завершения. О нем мы знаем очень мало. Аппиан сообщает лишь то, что произошли неудачные для понтийцев военные столкновения с ахейцами. Потеряв две трети войска (конечно, экспедиционного корпуса, а
