Церкви. Настала пора действовать уже императору, и 1 февраля 907 г., в день памяти святого мученика Трифона, он пригласил к себе на обед патриарха и епископов. Под конец трапезы царь спросил Мистика: «Доколе ложные обязательства и пустые обещания? До каких пор ложно измышляемые тобой распоряжения? Ты думаешь, мне неизвестны твои лукавства?» Растерянный патриарх ответил, что грамота была написана им
по требованию архиереев (!), но царь продолжил: «Неужели архиереи поручили тебе поощрять мятежника Дуку и подкапывать основания нашего царства?» В заключение диалога император объявил свою волю: патриарх и некоторые митрополиты должны быть изолированы до времени начала Собора, чтобы не смущать умы константинопольцев; это фактически означало недопущение Мистика на Собор.
В таких условиях греческие епископы вдруг поняли, что на Соборе они окажутся без своего главы, и это, несомненно, уронит честь Восточной Церкви в глазах римских легатов, мнение которых заранее проглядывалось в ходе переписки царя с папой: они наверняка разрешат четвертый брак, как допустимый в Римской Церкви. И вновь получится не равноправное обсуждение вопроса, а диктовка Римом своей позиции, которую, нет сомнений, утвердит император. И после того, как в присутствии митрополитов Лев Мудрый приказал бывшим слугам Андроника Дуки зачитать старые письма патриарха мятежнику, многие архиереи решительно заняли сторону царя — это была соломинка, которая, по пословице, ломает хребет верблюда.
Действительно, против Мистика свидетельствовали уважаемые люди — 2 стратига, 4 протоспафария, а также нотарий. Используя их присутствие, Лев VI немедленно предложил присутствующим архипастырям осудить Николая Мистика и низвергнуть с престола, что и произошло в действительности. Все же император не желал скандала, а потому направил опальному архиепископу столицы послание, в котором предлагал тому добровольно отречься от патриаршей кафедры, а в противном случае явиться на суд и оправдаться от обвинений в государственной измене. Немного поупрямившись, Мистик написал прошение об отречении. Разумеется, этот факт опровергал все прежние и будущие разговоры о лживости возводимых на патриарха обвинений [147].
Теперь руки Льва VI были развязаны, и он, не теряя времени, предложил епископам назвать достойного кандидата на патриаршество. Но те и сами знали, какая кандидатура будет наиболее приятна царю — его духовник, престарелый и благочестивый Евфимий (907–912), бывший ученик св. Игнатия, родом из Селевкии, которому исполнилось уже более 70 лет. Их отношения со Львом Мудрым были настолько дружескими, что даже временная размолвка из-за второго брака императора не смогла их испортить, и Евфимий был возведен царем в достоинство патриаршего синкелла. Желая всегда иметь его поблизости, василевс построил старцу монастырь Псамматий неподалеку от Студийской обители, где Евфимий и проживал. Когда духовнику доложили о выборе царя и епископов, он решительно воспротивился своему назначению, говоря, что нельзя назначать другого патриарха на место Мистика, а следует простить ошибшегося архиерея. Но его мнение в данном случае мало что значило.
В феврале 907 г. в Константинополь начали прибывать представители других восточных патриархов и римские легаты от папы Сергия III (904–911). Они имели на руках грамоту царю от понтифика, в которой тот принимал покаяние царя и разрешал ему четвертый брак. Начался Собор, на который император приглашал и Николая Мистика вместе с его сторонниками, но те решительно отказались, не желая вообще вступать в общение с участниками этого собрания. На соборных заседаниях сенсации не произошло: легаты высказались в том миролюбивой тоне, что третий и четвертый браки не противоречат учению Христа и святым традициям, а потому и говорить, в общем-то, не о чем. Если же императора и можно в чем-либо упрекнуть, то, как глава Церкви и Римской империи, он заслуживает снисхождения. Их позиция нашла понимание и у представителей восточных патриархов, подписавшихся под этим решением [148].
Напоследок решили обсудить дело самого экс-патриарха Николая Мистика, которого нашли виновным и достойным заключения в монастырь. Поскольку патриаршая кафедра оказалась вакантной, вспомнив старые обычаи, сообща назначили на нее Евфимия — старец не стал упорствовать перед лицом представителей всей Кафолической Церкви.
Увы, эта мера только принесла новый раскол Восточной Церкви: Мистик не признал Евфимия патриархом, а в ответ тот запретил в служении священников, не желавших вступать с ним в церковное общение. Некоторых даже пришлось отправить в ссылку, например Григория, митрополита Эфесского, и Фотия, митрополита Гераклейского. А из далекой ссылки Мистик посылал бывшей пастве одно послание за другим, призывая бойкотировать Евфимия. Собственно говоря, это являлось реставрацией старого противостояния «игнатиан» и «фотиан», но предмет их спора отнюдь не ограничивался фигурой Льва Мудрого и его четвертым браком [149]. Раскол принизал всю Восточную Церковь до самых последних провинций, а престарелый Евфимий оказался не в состоянии преодолеть его и залечить духовные раны своей паствы. Но главное событие все же произошло: 9 июня 911 г. патриарх Евфимий венчал 5-летнего младенца Константина Порфирородного на царство [150]. Лев VI решил свой наболевший вопрос, но, как мы вскоре увидим, последнее слово в этой истории осталось все же не за ним...
Как же оценить это противостояние царской и патриаршей власти? Обратим внимание на главные детали. В условиях, когда вселенские каноны не оговаривали все случаи церковной дисциплины и касались лишь конкретных прецедентов, не было ничего невероятного или преступного в том, что царь выбрал ту практику, которая открывала ему желанные возможности. Отметим: помимо субъективных мотивов, Лев, как царствующий монарх, должен был задуматься над тем, что будет с государством после его естественной кончины. А ответ в данном случае совершенно очевиден — угасание очередной династии всегда приводило к общественным нестроениям, которые можно было миновать, обеспечив Римской империи законного наследника престола. И, очевидно, правы те, кто утверждал, что в итоге Лев VI Мудрый оказал значительную услугу Византии: только наличие законного наследника, вокруг которого сплотились все его приверженцы, не дало Империи погибнуть в хаосе наступившего безвластия. «Если Македонский дом вместо того, чтобы занимать престол в течение нескольких недолгих лет, управлял Византией в продолжение почти двух веков, дав ей славу и редкое благоденствие, она этим главным образом обязана предусмотрительности Льва VI, тонкой дипломатии и спокойному мужеству, с каким этот царь преследовал свою цель, достигнутую несмотря на все трудности, несмотря на все сопротивления» [151].
Глава 3. Война с болгарами и арабами
Нестроения, творящиеся в Церкви, самым негативным образом повлияли и на ход государственных дел. К сожалению, жесточайшая дисциплина, установленная императором Василием I для византийского чиновничества, при Льве VI дала трещины — царю было просто недосуг до таких дел. Как следствие, взяточничество и административный произвол
