сохранилось более или менее достоверных данных. О Сарайчуке имеются интересные указания у Пеголотти и у Ибн-Батуты: оба автора, подчеркивают торговое значение Сарайчука, стоявшего на пути караванной торговли с Востоком. «От Сары (т. е. Сарая Бату) до Сарканко (Сарайчук) 8 дней пути водой, туда можно прийти и сухим путем, — пишет Пеголотти, — но отправляются обычно водой вследствие более дешевой перевозки товаров» [306]. Ибн-Батута проехал расстояние от Сарая до Сарайчука за 10 дней на арбах, запряженных лошадьми [307]. Развалины города Сарайчука находятся вблизи станицы. Саранческая, на западном берегу реки Урала, в 48 километрах от города Гурьева. Они были обследованы в 1865 году капитаном генерального штаба Алексеевым, который измерял площадь города и его вала. В своей статье, опубликованной в «Уральских войсковых ведомостях», он определяет длину города в две версты и 100 сажен, ширину в 1 версту 50 сажен. Город был окружен валом длиною до 8 верст. К сожалению, Алексеев не подверг изучению культурный слой города, ограничившись лишь ссылкой на множество битого кирпича и мрамора на территории бывшего города [308]. После поверхностного обследования в районе Сарайчука, проведенного Алексеевым, археологических разведок здесь больше не производилось, между тем советская археология могла бы дать многое для изучения Сарайчука, равно как и других золотоордынских городов — Искера (Сибирь) и Тюмени, обозначенных на итальянских средневековых картах.
В более благоприятных условиях в смысле изучения оказались среднеазиатские города Золотой Орды: Ургенч, Сыгнак и другие. Они лучше отражены в источниках.
Ургенч (Куна Ургенч) — столица хорезмшахов, один из старинных очагов среднеазиатской культуры, почти полгода выдерживавший осаду монголов и сильно пострадавший при его взятии в апреле 1221 г. Один из ранних историков, Ибн-ал-Асира, говорит даже о его полном уничтожении, но, видимо, несколько преувеличивает. Не прошло и нескольких десятилетий, как город уже снова ожил и с развитием караванной торговли превратился в крупнейший торгово-ремесленный и культурный центр Джучиева улуса [309]. К таким же выводам пришел и С. П. Толстов в результате своих многолетних археологических изысканий в районе Ургенча. По археологическим данным, территория города при монголах вышла за прежние границы. Только одна цитадель города, Таш-кала (каменный город), не существовавшая до монгольского нашествия, в период Золотой Орды не только включала свою прежнюю территорию города, но и захватила значительную часть северного района, прежде лежавшего вне черты города [310]. За границами «Таш-кала» было сооружено несколько грандиозных памятников: большой минарет, построенный при Узбеке его наместником Кутлук-Тимуром, мавзолей шейха Шерефа, сооружение которого А. В. Якубовский относит к первой половине XIV века, мавзолей Тюрабен — ханом, одна из красивейших построек Средней Азии, сооруженная в 20-х годах XIV в., мавзолей Наджим-ад-дина Кубра (20–30 гг. XIV в. крепость Хорезм-бага, Ак-кала (белый город) (30–40 гг. XIV в.) и много других построек [311].
Появление таких архитектурных памятников в первой половине XIV в., сохранившихся даже после варварского разрушения города Тимуром, свидетельствует о росте производительных сил в Хорезмском улусе Золотой Орды, достигших наивыынего своего подъема в 30–40 гг. XIV в. Ибн-Батута, посетивший Ургенч в этот период, оставил нам описание этого города. «Это — один из самых больших, значительных, красивых тюркских городов, богатый славными базарами, просторнымй улицами, многочисленными постройками, отборными красотами… Он (точно) колеблется от множества своих жителей и волнуется от них как: волна морская». «Однажды, — пишет он, — я поехал по нем верхом и заехал на рынок. Забравшись в середину его, я доехал до крайнего предела давки, на место, которое называется Шаур; я не был в состоянии пробраться через это место, вследствие чрезвычайной толкотни; хотел я вернуться, но (также) не мог, вследствие множества народа» [312]. «Кто отправляется с товарами, — писал Пеголотти, — тому следует пройти в Органчи (Grganci), так как там идет бойкая торговля». В другом месте он говорит: «Кто хочет отправиться из Генуи или Венеции в эти места и в путешествие в Китай, тот пусть везет с собой ткани и идет в Органчи, а в Органчи купит на них серебро и идет дальше в Китай» [313].
Судьбу аналогичную Ургенчу пережили и остальные города Золотой Орды, расположенные в низовьях Сыр-Дарьи и не меньше пострадавшие от отрядов Джучи в 1220 г. в период завоевания Чингис-ханом низовьев Сыр-Дарьи. Войска Джучи, взяв г. Отрар, разрушили цитадель и сравняли ее с землей. Таким же испытаниям были подвергнуты города Сыгнак, Узгент, Барчакент, Янкент, Джент и другие города па правом берегу Сыр-Дарьи. Во время путешествия Плано Карпини на месте этих городов были видны одни лишь развалины. «В этой земле мы нашли бесчисленные истребленные города, — писал он, — разрушенные крепости и много опустошенных селений». Более или менее уцелели лишь города Янкент и Барчакент «Barchin» [314].
Восстановление указанных выше городов, по-видимому, началось лишь в конце XIII в., в связи с перенесением ставки потомков Орда-Ичена из района Балхаша к низовьям Сыр-Дарьи. Владетель Синей Орды Сасы-Бука, умерший в 1320–21 гг., был похоронен в городе Сауране. «Анонимо Искендера» относит наивысший подъем городов в низовьях Сыр-Дарьи ко временам Сасы-Бука и его сына Эрзена, т. е., к 20–40 гг. XIV в.: «Большую часть Медресе, ханака, мечетей и, прочих благотворительных учреждений, которые находятся в Отраре, Сауране, Дженде и Берчкенде, устроил он (Эрзен)». «Благодатью своей справедливости и милости он (Эрзен) сделал весь Туркестан образцом высшего рая… Безопасности и процветания, какие имел тут улус во время его правления, (никто) после него не видел и во сне. 25 лет он правил таким образом, и в 745 г. умер от естественной болезни, могила его находится в городе Сыгнаке» [315].
О значении Сыгнака в период его подъема в 30–40 гг. XIV в. узбекский историк XVI в. Рузбахани писал: «Этот город в древности был очень цветущим, с обрабатываемыми полями, богатый разнообразными продуктами… Из достоверных источников известно, что в нем было до такой степени большое население, что ежедневно поступало 500 верблюдов с вьюками бурьяна, из которых к вечеру ни один не оставался непроданным» [316]. Город Сыгнак, достигший наивысшего подъема в 30–40 гг. XIV в., сильно пострадал от Тимура, а в период войны узбекских и казахских ханов вновь превратился в развалины. В 1901 г. при посещении города В. А. Каллауром были еще заметны остатки прежних строений. Из фотографического снимка мавзолея Кек-Кесена, сделанного Каллауром, видно, что мавзолей имел богатую архитектуру [317]. А. Ю. Якубовский, обследовавший развалины Сыгнака в 1930 г., нашел лишь обломки голубых, синих, белых изразцов с очень высоким качеством поливы, не уступавшим лучшим самаркандским и бухарским образцам. «Наличность вышеупомянутых образцов и изразцовых мозаик дает право думать, — пишет А. Ю. Якубовский, — что здание (Кек-Кесен) построено не раньше конца XIV и скорее всего в XV в.» [318]. Учитывая
